Будешь моей женой. Снова

— Ты здесь всю ночь? — пошутила я. Работа слишком кипела для той, что только началась.

— Да, вдохновение… — вытерла руки и включила кофемашину. — Только не говори брату. Он не одобрит.

— Я знаю, — тряхнула волосами. Он вообще за то, чтобы работали исключительно мужчины.

— Роди ему ребенка, Ярина, — сказала Стася совершенно спонтанно. С ней такое бывало. — Вас должна связать кровь.

— Мы как раз работаем над этим, — проговорила смущенно. Мы не настолько с ней близки, чтобы обсуждать интимные темы. — Почему ты так сказала?

Может, что-то слышала от родни? Моя тоже странно реагировала на отсутствие у нас со Святом детей. Часто слышала от матери: не торопитесь, поживите для себя. Хороший совет, но…

— Я верю, что ты его любишь, — ответила и принесла две дымящиеся чашечки. — Как твои ученики? — сменила тему. Все, от Станиславы большего не добиться.

От нее я вышла напряженной и задумчивой. Вражда между Савицкими и Нагорными слишком сильна, чтобы наш брак всех примирил до безумной любви, но неприятно знать, что тебя едва терпят в семье мужа. Свят в этом плане титановый: его чужой неприязнью не расстроить. Он и сам моих не крепко жаловал.

Папа приехал ко мне в школу около полудня. Я как раз закончила совещание с педагогами. Он помогал с финансированием через свой фонд. Отец, как и все, нуждался в налоговых льготах, поэтому был заядлым меценатом.

— Здравствуй, дочь, — поцеловал меня в лоб. — Как ты?

— Хорошо, готовимся к выступлению. Вы придете?

Диану не ждала. Мы общались прохладно. Увы, но чем дольше и крепче мой брак, тем хуже наши отношения. Но родителей хотела бы увидеть.

— Конечно, — папа посмотрел на дверь. Как раз после короткого стука вошел Денис Геннадьевич, мой финансовый управляющий. Он подготовил какие-то документы.

— Ярина Дмитриевна, договоры на подпись.

— Мне не нужно показывать это мужу? — с улыбкой уточнила. Нет, конечно, родной отец меня никак не подставит, но Святослав очень долго проверял за ним бухгалтерию, договоры, переводы. Год точно! Потом отпустил вожжи.

Папа только закатил глаза. Я подписала.

— Здравствуй, Артур, — отец ответил на звонок. — Я у Ярины в музыкальной школе. Заезжай поздороваться. Ага, давай в Ротонде.

— Артур в Питере? — ровно уточнила я. Свят терпеть его не мог, а после той сцены на свадьбе ревновал жутко. Мы редко виделись с Самойловым, а без моего мужа никогда. Артур попросил прощения за свою несдержанную выходку, но я старалась максимально избегать троюродного брата.

— Да, нужно московские вопросы порешать. Поехали, кофе выпьем и пообедаем втроем.

— Пап, я не знаю… У меня дела…

— Брат приехал, а ты полчаса выделить не можешь? — нахмурился отец. — Что, Нагорный не велит с родней общаться? — едко предположил. Я поджала губы и, взяв сумочку, поднялась. Мы поехали на обед в «Англетер». Уже по факту узнала, что именно в этом отеле остановился Артур.

— Дядя! — они с отцом пожали руки. — Ярина… — осмотрел меня с восхищением, затем расцеловал в обе щеки. — Великолепно выглядишь.

Мы устроились за столиком и сделали заказ. Я любила пить кофе в «Ротонде»: интерьер, посуда, обслуживание. В центре мало заведений, которые не испорчены туристами. Это одно из них.

— Так, дети, — папа посмотрел на часы, — мне нужно на встречу.

— Мне тоже… — хотела подняться.

— Сиди! — надавил на плечи. — Отдохни в приятной компании.

— Я слышал, у тебя концерт скоро, — произнес Артур, приложив пальцы к виску и рассматривая меня так, что я нервно крутила чашечку капучино, поглаживая фирменный рисунок — кобальтовую сетку. — Пригласишь?

— Артур, мой муж будет недоволен. Ты же сам все понимаешь.

— Я ведь извинился, Яри.

— Святу твои извинения… Ну ты понимаешь... — выразительно на него взглянула.

Артур запрокинул голову и рассмеялся.

— Да, Нагорный любитель на ху… — вовремя прервался. — Вертеть привык. Яри, — улыбнулся с грустью, — никогда не видел, чтобы ты носила мой подарок. Не понравился?

От неожиданности вопроса я растерялась и ответила правду:

— Свят убил бы меня. Нет, Артур, я подвеску не ношу.

— Ясно... — задумчиво произнес. — Прости, мне нужно отлучиться. Закажи десерт, Ярина.

Я листала меню, хотя заказ уже сделала. Артур вернулся минут через пять. Как раз несли пирожные и напитки.

— Простите, пожалуйста! — официантка случайно опрокинула поднос прямо мне на блузку.

— Боже! — я вскочила и убрала салфетку, которой меня пытались безуспешно вытереть, а на деле еще больше размазывали пятна.

— Так, это не дело, — Артур недовольно бросил деньги на стол, рассчитываясь за обед. — Пойдем, — взял меня за руку, — дам тебе рубашку. Будешь как новенькая.

— Артур, я поеду домой, — но он уже открывал дверь номера. Я не хотела привлекать внимание и устраивать скандал, но когда двери захлопнулись, выдернула руку. — Что ты себе позволяешь?!

— Просто хочу помочь, — открыл шкаф и достал белую рубашку. — Тебе пойдет оверсайз. Переодевайся, я буду ждать в гостиной, — и закрыл двери.

Я бросила взгляд на сверкающие чистотой окна и расстегнула испачканную блузку. Бюстгальтер тоже пострадал. Я сняла и его, но, в отличие от блузы, спрятала в сумочку. Накинула мужскую рубашку, но застегнуть не успела. На плечи легли чьи-то руки, сжали и поползли вниз, к груди.

— Не смей! — резко повернулась и замахнулась, но Артур перехватил мою руку. Затем положил сначала себе на грудь, затем повел вниз к возбужденному паху. Я не могла вырваться. Он сильнее.

— Замужество тебе идет, — с силой привлек меня к себе. — Ты стала красивей и желанней, девочка. Нагорный знает толк в ебле, сочнее тебя сделал, — и поцеловал, не давая вздохнуть и выдохнуть. На кровать повалил, юбку задрал, обнажая кружево чулок. Пряжка ремня громким щелчком ударила по нервам — Артур стянул брюки с трусами. Боже...

— Перестань! — кричала. — Не смей, — царапалась и кусалась. И… Артур отпустил меня.

— Прости, Ярина. Прости, — а в глазах ни тени раскаяния, но подняться позволил.

— Не смей больше подходить ко мне! — бросилась к выходу. Каков подлец! Папа ему так доверял, а он меня чуть не изнасиловал. Сестру! Пусть и седьмая вода на киселе, но все же!

От негодования и рефлексии не спасала даже репетиция концерта. Мне нужно быть сосредоточенной и спокойной, а я переживала. Относительно мужа тоже. Его уже не было два дня, и он практически не связывался со мной, односложно отвечая, что сильно занят. Рассказать ему о приставаниях Артура я не могла. Свят запросто может его убить, а меня обвинить, что сама поехала на обед, и в номер тоже меня не насильно затащили. Хотела высказать отцу, что я об этом думаю, но он не желал слушать и говорил, что я преувеличиваю. Что Артур обожает меня и плохого бы не сделал. Кругом какая-то ерунда происходила, но я не понимала, чем она вызвана и куда приведет.