Будешь моей женой. Снова

— Что это? — спросила у Свята, когда в очередной раз приехал из офиса поздно. От него пахло женскими духами, не сильно, едва-едва, но я заметила. Так же, как и помаду на белоснежной манжете.

Свят так легко сбросил рубашку в гардеробной, абсолютно не заботясь, что я замечу. Без страха быть пойманным. Либо он верен мне и это дикая случайность, либо относился к этому как к своей привилегии — ему можно. Именно поэтому я не могла определить: если любовница или нет?

Муж, не успев скинуть брюки, повернулся и подошел: увидел пятно и закатил глаза.

— У тебя паранойя, Ярина? — убийственный взгляд и поразительное спокойствие в голосе.

— Это помада, Свят! — перешла на повышенные. — У тебя на рубашке чьи-то следы и женскими духами несет!

— У меня была встреча с партнерами, с ними были женщины. Что здесь удивительного? Случайность, жена.

— С тобой тоже была женщина?

Раньше на подобные ужины и выезды муж брал меня.

— Да, была. Секретарша. Мне нужны были ее рабочие навыки, — затем расстегнул брюки, снял и бросил на пол вместе с бельем. — Можешь поискать волосы или следы спермы, — ушел в душ, оставив меня обтекать, униженную.

Я на трясущихся ногах подошла к туалетному столику и нашла пузырек с обезболивающим: на нервах у меня появились мигрени. Села на кровать и обхватила голову руками. Я не понимала, зачем он это делает? Может, психушку хотел мне обеспечить?

Практически каждый день муж приходил домой поздно. Я не ждала его больше. Отворачивалась и пыталась заснуть. Свят задирал мне сорочку, впивался зубами в загривок и брал. Больше он не заботился о моем удовольствии и не обращал внимания на отсутствие отклика.

Утром я находила рубашки в корзине для стирки, откровенно вонявшие сладкими духами. Хорошими, дорогими, но от этого еще противней. Меня тошнило и рвало от них по утрам. Но помады больше не было…

Вечером я вернулась с жутко муторного заседания клуба благотворителей и меценатов города. Головная боль усилилась еще больше — Святослава привычно не было, хотя уже десять. Он не звонил и не предупреждал больше, что задержится.

Я долго стояла под горячим душем и думала о жизни, круто изменившейся всего за месяц с небольшим. Варианты развития дальнейших событий я тоже рассматривала: идти к адвокату — Святослав узнает. Хорошие юристы связаны либо с Нагорными, либо с Савицкими. Плохие просто не смогут справиться с бульдогами моего мужа. Отец, возможно, поможет и даже примет обратно, но это будет новый виток войны между нашими семьями. Я — залог худого мира…

Я так задумалась, что даже не заметила, что больше под душем не одна.

— Привет, — муж присоединился ко мне. Обнял сзади, обхватывая груди. Нажал на поясницу, чтобы прогнулась под его желание. Я развернулась и убрала его руки.

— Я не в настроении, — обошла его и… распахнула глаза. Это была последняя капля. Свят повернулся ко мне, и я отвесила ему жгучую пощечину. Пусть бьет в ответ. Хоть убивает!

— Ты охренела?! — стиснул челюсти до хруста.

— У тебя спина исполосована ногтями! — закричала я. Просто не могла больше держать это в себе. Пусть признается наконец! — Тебе не стыдно вообще?!

— Шрамы иногда сильно чешутся, Ярина, — произнес четко. — Я сам раздираю спину. Странно, что ты этого не знаешь, жена, — холодно пристыдил меня и ушел. Не просто из ванной, а вообще. Я голая и мокрая выскочила и бросилась к окнам — его машина неслась по аллее к КПП. Этой ночью муж больше не вернулся домой.

Утром меня снова тошнило: сначала списала на нервы и бессонную ночь, но календарь показывал недельную задержку.

Я уехала за тестом. В небольшой кофейне на Крестовском он показал бледный плюсик. Похоже, я беременна.

К своему гинекологу не поехала: выбрала обычную клинику, заплатила тройную цену и прошла на прием между пациентками. Мне сделали вагинальное УЗИ: четыре-пять недель и плод как арбузная семечка. Я была в шоке, и никакой радости. Мы с мужем разваливались как пара, а дети должны рождаться в любви. Иначе… Иначе они будут такими же, как мы…

Вечером в пятницу Святослав приехал достаточно рано. Мы так и не помирились: разговаривали односложно и без тепла. Оба нервные и на пределе. Мне казалось, что он становился злее с каждым днем.

— Свят, — я вошла в спальню, — нам нужно поговорить, — решила обсудить важную новость. Если и моя беременность для него уже ничего не значит, то не уверена, что стоит рожать и продолжать этот фарс.

— Сейчас, — ему кто-то позвонил, а я нырнула в ванную, руки помыть. Уже на выходе услышала:

Завтра увидимся, детка…

Мне стало тяжело вздохнуть. Вот и подтверждение. У моего мужа кто-то появился.

— Ты хотела поговорить? — Свят свернул разговор и буквально столкнулся со мной на выходе из ванной.

— Нет, — почти шепотом. — Ничего важного. Голова болит, лягу в гостевой спальне…

Глава 7

Глава 7

Ярина

Вроде бы пять лет — большой срок, но вспомнились как одно мгновение, даже рассветать начало едва-едва. Я повернула затекшую шею и столкнулась со спящим лицом мужа. Щетина, подрагивающие длинные ресницы, чуть капризно оттопыренная губа. Во сне такой ранимый и уязвимый вид. Ярости, агрессии, злости не видно, когда глаза закрыты. Моя первая любовь. Мой первый мужчина. Мое самое большое разочарование. Я его любила больше всех на свете. Я ненавидела его как никого другого в этой жизни. Правду говорят: любовь и ненависть ходят рука об руку.

На моем животе по-хозяйски лежала его ладонь. Я, практически не дыша, соскользнула с кровати. Нужно бежать. Больше не выдержу. Не желаю, чтобы ко мне когда-нибудь прикасался мужчина, а этот тем более.

На цыпочках зашла в гардеробную и схватила толстовку со штанами. По пути из спальни осторожно подняла сумочку: там телефон и паспорт. Одевалась уже в коридоре: на голое тело, измазанное спермой, слюной, выпотом. Сейчас не до купания. Мне просто нужно сбежать от него. Если Святослав еще раз… Зарежу его, не меньше!

Обулась на босу ногу, схватила первую попавшуюся куртку и вышла из дома. Обернулась и посмотрела на внушительный особняк (надеюсь, в последний раз): сейчас этот дом напоминал мне мавзолей: все умерло, и любовь здесь больше не живет.

— Я никогда не прощу тебя, Святослав Нагорный. Никогда! — шепнула в утро.

Нет повести печальнее на свете, чем повесть о маленькой Джульетте…

Темно и холодно. Я накинула капюшон и побежала по аллее. Через КПП прошла без проблем: они проверяли въезжающие машины и входящих людей. Выйти можно свободно.