Будешь моей женой. Снова

— Значит, твои родители и прочие родственнички узнают о твоем возвращении из таблоидов.

Ульяна заворочалась на своем ложе. Мы с Нагорным одновременно замерли: его кадык нервно дернулся, затем Святослав стремительно покинул оранжерею; я поспешила к дочери.

— Проснулась? — погладила по темно-русым волосикам. Ульяна на своем бурчала и прижималась к моей груди. Я отлучила ее в одиннадцать месяцев, после первой простуды, да и молока меньше стало: кормление больше становилось привычкой, нежели необходимостью, но после сна Уля искала грудь, а когда не находила, чего поесть, просто грелась в моих объятиях.

Она могла быть нашей…

Какой же он! Я горько рассмеялась. Нет, не будет больше ничего нашего. Пусть ему рожают другие! И про Ульяну он никогда не узнает. Единственное, чем Свят делился со мной с несвойственной нежностью, — желанием иметь детей, а именно дочку. Я не знала, почему, но он так заботился обо мне, как о самой хрупкой ценности, такое вряд ли можно подделать. Казалось, что свою кровиночку он бы любил по-настоящему. Так, как никогда не любил меня…

Пусть это будет моя месть, жестокая и неотвратимая: своего первенца Святослав Нагорный никогда не узнает. Потому что если узнает, точно никуда не отпустит, а пока у меня еще оставался шанс, если… Если…

Я боялась его. Не бурного нрава и бешеной натуры, нет, это я уже пережила и знала, как отвечать. Больше всего я боялась, что он снова подчинит меня себе. Подсадит как на экзотический наркотик. Это ненормально и против всех законов разума, но Святослав умел управлять женщинами. Мной тоже. Когда-то все готова была отдать, только чтобы любил меня, был рядом, был нежен. Растворялась в нем, не боясь потеряться, потому что чувствовала его руку на своем пульсе. Только сейчас поняла, что лежала она всегда на моем горле.

Как сложно быть сильной и не показывать этот страх. О, его Нагорный как лютый хищник чуял безошибочно и настигал жертву. Кто боится, тот всегда добыча.

Я держалась за дочь, как за единственный якорь. Она не позволяла мне расклеиться и смириться. Ребенок, который спас меня от падения. Его частичка, на которую «папа» даже не взглянул ни разу. Так легко поверил в мое предательство и окрестил родную дочь нагулышем. Я помню и я не забуду. Ради нее я стала другой.

Следующим утром я оставила дочку спящей и спустилась на кухню сварить кашу нам обоим. Я привыкла к злаковым, а бабушка Маша научила варить вкусную гречку. Боже, я ее всю жизнь ненавидела, а сейчас очень даже, и Ульяна ее полюбила, правда, в мелких хлопьях, практически молочно-гречневая мука.

— Доброе утро, Ярина Дмитриевна, — новый повар приветливо улыбнулась. Видимо, ей еще не доложили, какая гадина жена хозяина. Да, все же я всегда была исключительно женой хозяина дома, но никогда хозяйкой.

— Доброе, Галина Васильевна, — улыбнулась я. — Восемь утра, а у вас работа кипит и пахнет вкусно.

— Да, Святослав Игоревич велел приготовить завтрак на три персоны. Стараемся.

Вот как. Кого-то пригласил в особняк? Такое редко бывало.

— А где наша маленькая девочка? Может, что-то приготовить? Да и вы садитесь! У меня булочки испеклись.

— Спасибо, — смутилась от внимания и заботы. В этом доме это редкость. — Не буду вас отвлекать, — и взяла маленький ковшик.

— Хотя бы булочку съешьте, худенькая такая, — причитая, всунула мне в руки медовую выпечку. — Как моя Катька, ей-богу, тоже все на диетах сидит!

Мы устроились в уютной столовой на втором этаже. Нас никто не беспокоил, и мы никого не трогали. Я кормила Ульяну кашей, а она пускала пузыри и сгружала ее в слюнявчик.

— Ну что ты такая капризуля! — вытирала столик перед ней. Сначала я гордость включила, но все же покупать новый стульчик, коляску и прочие дорогостоящие радости по второму кругу не стоит. Иногда нужно придержать гордыню, чтобы не остаться в дураках.

— Ярина Дмитриевна, — экономка материализовалась в дверях, — Святослав Игоревич просит вас спуститься в столовую.

— Я не могу… Вы же видите…

Не собираюсь бросать дочь и бежать к нему по первому требованию! Что за глупость!

— Я посижу с Ульяной, — неожиданно предложила Алла Георгиевна. Мы встретились глазами, и я показала однозначно, что не доверяю ей. — Я посижу и покормлю, не беспокойтесь, — добавила мягче.

Я нехотя, но все же поднялась. Вышла в коридор и мельком поймала отражение в зеркале: простоволосая, на губах только бесцветный блеск, легкий сарафан из обычного белого хлопка — никаких Долче, никаких Гуччи. Меня это давно не беспокоило, но мне нужно сыграть фееричное возвращение жены Святослава Нагорного, поэтому пора продумать этот вопрос. Раньше у меня было много вещей. Интересно, где они сейчас?

— Доброе… — на секунду замерла в дверях, — утро.

За большим обеденным столом сидели Нагорный и какая-то женщина. Я подошла ближе, рассматривая незнакомку. Брюнетка, симпатичная, стильная, только больно дерганная. Она нервно поправляла волосы и слишком громко орудовала приборами. И смотрела на моего мужа…

— Доброе утро, жена, — Свят поднялся, медленно, цепким взглядом встречая каждый мой шаг. — Познакомься, — кивнул на женщину, — Сандра, она займется твоим гардеробом и образом.

— Здравствуйте, Ярина…

— Дмитриевна, — поправила прохладно.

— Ярина Дмитриевна, — ее губы нервно дернулись. — Свят… — и тут же поправилась: — Святослав Игоревич, — бросила на него взгляд, полный призыва о помощи. Прокололась, — объяснил, что от меня требуется.

— Правда? — насмешливо поинтересовалась. Я не стала присаживаться, хотя накрыто и на мою скромную персону: присела на край стола, прямо рядом с рукой Нагорного. — Спать с моим мужем? Это спектр ваших задач?

Святослав даже глазом не моргнул. Сандра побледнела. Она просто служащая, и с такими фамилиями как Савицкая-Нагорная предпочитала не ссориться. Попасть в черный список у богатых женщин этого города — очень плохо. Она, вероятно, думала, что я могла это устроить.

Я взяла хрустящую булочку с тарелки мужа: намазанную маслом, но не тронутую. Откусила кусочек, гипнотизируя его взглядом. Не вышло, Нагорный жадно уставился исключительно на мои губы в масле.

— Ты правда думал, что сяду за стол с твоей любовницей? — насмешливо поинтересовалась.

Он молчал. Он смотрел. Он поедал меня взглядом вместо завтрака. Сандра не сдержала громкий судорожный вздох. Я повернулась к ней.

— Не беспокойтесь. Мне настолько плевать, что можете начать прямо здесь: среди булок и лососины. Только позже, а то меня стошнит.

— Мы не… Я не… Вы не так поняли, — заикалась и бросала взгляды на Святослава. Он откинулся в кресле и наблюдал за развитием событий с саркастичной усмешкой на капризных губах.

— Ну что ты, — повернулась к мужу, — не защитишь даму перед злюкой-женой? — сложила губы бантиком.

— Тебе идет стервозность. Мне нравится, — вел себя так, словно этой женщины вообще не было в столовой.

— Сандра, вынуждена отказаться от ваших услуг. Профиль вашей деятельности мне не подходит.

— Ярина, — очень интимно прозвучало, — нужно найти няню.