Будешь моей женой. Снова

— А ты мне нужна живой, здоровой, и желательно приведи себя в порядок. Я не могу вернуться в Петербург с деревенской молочной девкой вместо жены.

Раньше я обсыпал ее комплиментами, подарками, цветами и вниманием. Больше этого не будет. Нас ждет реальная сделка, без чувств и принципов.

— Я тебе все сказала, а свои деньги можешь забирать! — повысила на меня голос. В первый раз, раньше такого не было.

— Тихо! — громко велел ей заткнуться. — Ты не в том положении, Ярина, чтобы указывать мне. Я предлагаю встретиться на нейтральной территории и обсудить вопрос твоего возвращения.

— Нет!

— Сегодня вечером за тобой заедет машина.

— Да пошел ты… — клацнула маленькими белыми зубами. — Пошел ты нахер!

— А ты растешь! — вздернул бровь. — Скоро хуй хуем называть начнешь. А дочь ты как воспитываешь, а, Ярина?

Она полностью сошла с лица. Материнский инстинкт. Если честно, я давно уже в него не верил: не видел своими глазами. Все про него говорят, но я лично не в курсе.

— Я хочу тебе напомнить, жена, что, если мне не изменяет память, по законодательству нашей необъятной Родины твоя нагулянная дочь принадлежит мне, потому что ты — моя собственность. Помни об этом, Джульетта. Машина будет в семь.

Я не обернулся, даже услышав судорожный всхлип. Пусть думает. На кону слишком много, чтобы размениваться на чью-то ранимость. Не будет играть по моим правилам, потеряет все, и даже свободу. Я ведь до сих пор имел на руках документы, которые обличали Ярину Дмитриевну Нагорную как матерую мошенницу.

— Вот, держи, — меня встретила та самая бабка, — молоко и яйца.

Я был не в настроении, поэтому достал бумажник и отдал ей деньги не глядя.

— Себе оставь, бабка.

Вернулся в Новосибирск, дал задание забронировать столик в ресторане и чтобы максимально приватно, затем в номер поднялся. После душа накрыло разницей во времени: думал поспать пару часиков, но мысли крутились и зудели в голове. Ярина изменилась, и это не про внешность. Она всегда была поразительной красавицей, сейчас повзрослела, похорошела, женщиной стала. Только как этой Ярине рассказать про все пункты завещания деда? Для меня это критически важно. Для нее это абсолютно неприемлемо, судя по встрече.

Раньше я мог бы просто надавить на нее, теперь нет. Я так давил, что сломал, а срослась Ярина какой-то другой. Это уже не тепличный цветочек. Единственный выход — дозировать информацию. Сначала увезу в Петербург, а там некуда ей будет деться, это мой город.

Я ждал жену в уютном камерном зале на пять столиков видового ресторана. Все они были свободными, потому что мне нужна абсолютная приватность. Даже официант в праве зайти только по приглашению. Заказ я сделал: полагаю, Ярина на ферме давно не ела любимых итальянских деликатесов: пикантное карпаччо с рукколой и бурратой, нежнейшее прошутто и молодое вино, горгондзола и томленая груша. Побалую девочку. Покажу, что в черном теле держать не собираюсь. Рабыня с привилегиями. Жена без прав.

— Можешь не вставать, — подошла неожиданно и стремительно. Среагировать не успел.

— Я и не собирался, — лениво оценивал ее наряд для нашего свидания. Этикет обязывал, но манеры остались где-то за чертой, которую мы оба давно переступили. — Вкус у тебя явно подурнел, — вынес необъективный вердикт. Ярина всегда для меня надевала платья. Всегда. Неважно, ужинали мы дома или шли в оперу, обедали ли с губернатором или устраивали барбекю у бассейна. Сейчас она нарочито демонстративно явилась в брюках с массивным ремнем и светлой рубашке навыпуск. Что же, ни впечатлить, ни соблазнить жена меня явно не собиралась.

— Он и был у меня не очень, — присела напротив, — я же вышла за тебя замуж, — и неожиданно стервозно подмигнула. — Что тебе нужно? С чего вдруг такое внимание?

— Соскучился, — показательно мило улыбнулся. — Два года жену не видел. А ты, Яри?

— А я нет, — холодно и откровенно. Без попыток уколоть, вот когда так — это особо неприятно.

— Почему ты здесь? — мне стало интересно. Где же Артур? — Почему не в Москве?

Если бы она там появилась, то я бы выкрал ее, похитил, забрал, но женщина с моей фамилией, жена венчанная, никогда не будет жить с моим врагом!

— Ты приехал в Сибирь, чтобы спросить, как у меня дела? — снова этот тон, словно я идиот, общаться с которым — признак дурного вкуса.

— Хорошо, — бросил салфетку на стол. Вряд ли мы будем ужинать. Ярина коротко осмотрелась и напряглась, только заметив, что мы одни. Иллюзия безопасности лопнула, но Джульетта храбрилась. — Дедушка умер. — Она промолчала. — Он оставил весьма категоричное завещание. Я должен быть женат на тебе, что, собственно, выполнено, но он обязывал меня жить с тобой под одной крышей, — про наследника умолчал. У Ярины и так вытянулось лицо, лучше не рисковать.

— Нет. — категорично ответила. — И деньги свои забери.

— Думаешь, ты можешь сказать мне «нет» и спокойно закрыть вопрос? Ярина, очнись. Голову включи. Ты понимаешь, что на кону стоит?

— Власть, деньги, влияние? — предположила равнодушно. — Меня это не касается.

— Но тебя касается это, — рядом стоял дипломат с документами. Если девочка неразумна, то придется прибегнуть к старому доброму шантажу. Я положил перед ней документы от приставов относительно фермы ее деда. Ярина только поджала губы. Затем — досье с полным описанием финансовых схем, документооборота и фирм-пустышек, и за всем этим — подпись моей великолепной супруги. Ярина побледнела. Вишенка на торте — вполне настоящее свидетельство о рождении ее дочери с моей фамилией и отчеством. — Есть еще вопросы?

— Ты не посмеешь… — на выдохе, а в глазах море бушевало. Они у нее яркие, голубые, чистые.

— Хочешь проверить? — позволил увидеть в моем взгляде ту самую жестокость, которую мои враги считывали моментально и прыгали в кусты. — Если ты сядешь, жена, то я останусь единственным законным опекуном твоей дочери. Ульяна, да? — с обманчивой мягкостью поинтересовался пожизненным напоминанием о ее предательстве.

— Не смей… Не смей, понял!

— Но есть другой вариант, — примирительно произнес. — Мы возвращаемся домой и живем вместе, но каждый своей жизнью, иногда торгуем лицом и выходим в свет. Ты решишь финансовые проблемы своего родственника, а я уничтожу это досье. Больше никогда и никто не сможет тебя ни в чем обвинить.

Она смотрела на толстую папку долго и мучительно пристально.

— Музыкальная школа… — тихо-тихо и как-то обреченно.

— Что? — переспросил.

— Когда ты дашь мне развод? Когда завещание вступит в силу? — предположила она.

— Наш развод невозможен, Ярина. Забудь. Это навсегда.

— Почему?!

— Потому что я никогда не отдаю своего. Никогда.

— Неужели не хочешь нормально жену, семью, детей? — изумилась правдиво. — Месть дороже всего?

— Все бабы шлюхи. У меня есть ты, зачем мне еще одну брать в жены? Но потом… — остро взглянул на нее, — так и быть, можешь вернуться к дочери.

— В смысле?

— Я не потерплю у себя в доме приблудыша, — это главное требование. Ублюдка Самойлова рядом со мной не будет.

Ярина неожиданно громко рассмеялась, практически истерика. Я даже смутился.

Она резко поднялась, уйти хотела, но я захлопнул дверь за секунду и схватил Ярину за руку, прижимая спиной к полированному дереву. Перед глазами мелькнула сцена из прошлого, когда полностью слетел с катушек, так долго и методично копил в себе злость, что хотел уничтожить ее источник, но сейчас было одно но… В руках моей нежной жены был нож и приставлен он к моему горлу.