Будешь моей женой. Снова

— Если посмеешь еще хотя бы раз повторить… — в глазах отразилось, что именно, не нужно уточнять. — Я тебя убью. Неважно, что будет потом, что будет со мной. Тебя убью, Святослав. Ногтями и зубами рвать буду, понял?

Ее руки дрожали, как и она сама, но лезвие держала крепко. Это угроза, которую можно запросто ликвидировать физически, но не морально. Ярина сделает, если потребуется. Сейчас, да.

— Чего же ты ждешь? — шепнул, подавшись к ней, надавливая кожей на острие. Она лопнула легко, и несколько капель упали на пол. — Давай, Джульетта. Чуть левее возьми, перережь к черту яремную вену. Станешь богатой вдовой.

Она не ответила, не нажала, нож не убрала. Дуэль взглядов. Каждый из нас за свое готов сражаться до конца. А ведь мы могли бы делать это руку об руку.

— Я верю тебе, Ярина.

Я реально верил, поэтому отступил на шаг. Она опустила нож. Шею начало пощипывать, и я коснулся ранки. На пальцах алая кровь. Я инстинктивно мазнул по ее губам своей частичкой. Она на автомате слизнула языком. Что-то абсолютно невербальное, но древнее, как сама жизнь. Только наша с ней.

— Подумай, Ярина, но не слишком долго. У нас обоих нет выхода. Видимо, судьба такая…

— Дочь я не брошу, — ответила с пронзительной любовью. К ней. Этому ребенку. Не моей дочери. — Можешь сажать меня в тюрьму, похищать, насиловать, даже убить. Но этого я никогда по своей воле не сделаю!

Я опешил от ошеломительной кипучей ярости ко мне, и Ярина убежала. В итоге думать остался я.

Глава 13

Глава 13

Ярина

Я снова бежала от него, как от самого дьявола. Хотя Нагорный и есть дьявол. Демон, возвращения которого я боялась в течение двух лет. Святослав сгорел для меня в костре его личной ненависти, злости и подлости. Теперь он восстал из пепла и обломков моей любви и требовал крови. Моей крови.

Я не хотела приходить, не желала видеть его, говорить с ним, воздухом одним дышать, но куда бежать? Где спрятаться? Нагорный везде меня найдет. Просто раньше я была без надобности, а сейчас появился интерес. Это папа с Артуром сюда ни ногой — пакт о ненападении, заключенный с дедом лет пятнадцать назад. От них и их матримониальных планов я могла скрыться и начать заново: постепенно, потихоньку, медленно даже, но жить вне клетки. Но приехал он, мой муж: Святослав снова хотел запереть меня, только на этот раз даже не собирался напрягать себя игрой в любовь.

— Домой, Ярина Дмитриевна? — на выходе меня ждал водитель, который и привез в главный ресторан Новосибирска. Отвыкла. Когда-то было абсолютной нормой слышать подобное обращение, а сейчас на меня дыхнуло из другого мира. Мира, в котором я была инвестицией, куклой, куском мяса. Мира, который перемолотил меня и выплюнул.

— Я на такси, — буквально пробежала мимо.

— Мне велели отвезти вас! — услышала в спину. Да мне плевать! Больнее, хуже, жестче мне уже не сделать. Когда-то насилие со стороны любимого мужа стало для меня убийственным откровением. Но я стала сильнее: кровь за кровь, боль за боль, страдание за страдание. Убью, загрызу, отравлю, но не спущу подобного унижения. Сейчас моя болевая точка — Ульяна, дочь, маленькая радость и свет в темном лесу жизни. Увы, но я верила, что Нагорный ударит по ней, если не покорит меня. Он безжалостен со всеми, даже с семьей, а с чужими — беспощаден и бесчеловечен.

Я вызвала такси, вся извелась, пока появился желающий отвезти меня за семьдесят километров. Но, сев в машину, выдохнула: меня не преследовали и не пытались силой оторвать от дочери и увезти в каменный Петербург.

Думать ни о чем не хотелось, просто прижаться дома к любимой девочке. Я не знала, что будет завтра: может, полиция приедет, и меня заберут в СИЗО или еще куда.

Убежать не удастся: Нагорный и его люди следили, уверена. Когда такси притормозило у терема, заметила черный джип на другой стороне дороги: у нас в деревне таких нет. Это ОН незримо следил за мной через своих людей.

— Спит? — с колотящимся сердцем открыла дверь своей спальни. Бабушка Маша осталась посидеть с Ульяной, пока меня не было. Такое бывало крайне редко: обычно вечером я дома. и дочь со мной.

— Полчаса как уснула, — шепотом ответила бабушка. — А ты куда бегала? — нахмурилась даже. — Лица на тебе нет.

— Все хорошо, — вымученно улыбнулась. — Идите, ложитесь, — и к дочери подошла: длинные ресницы буквально лежали на пухлых розовых щечках, волосы густые, хоть и короткие еще, мой носик и подбородок, только губы его: такие же капризные, но красивые, идеальной формы.

Я забралась в кровать с ногами, не раздеваясь, легла и коснулась крохотных розовых пальчиков — Ульяна во сне обхватила мой мизинец, вызывая улыбку. Это ведь его дочь, и да, если бы Святослав вместо приговора дал мне слово; если бы не пустился во все тяжкие, наказывая и убивая во мне любящую женщину, мы были бы счастливы. Наверное, недолго, но были бы. Столько, сколько он смог бы играть в порядочного мужа и изображать чувства ко мне, договорной жене.

Я изменял тебе… Я никогда не любил тебя… Только выгода… Глупая, глупая Джульетта…

Нагорный оказался разрушителем. Он не способен на созидание. Крушить и ломать — его стихия. А я просто была приложением к нему: красивым, желанным, послушным, но не особо нужным. Когда вышла из-под контроля по его версии — меня растоптали и выкинули.

Нет, оправдываться и доказывать, что не гадкая предательница, больше не буду. Ульяна тоже не его дочь — пусть живет с этим, я опровергать не стану. Это его выбор.

Телефон завибрировал в сумке: я поднялась и, найдя его, посмотрела на номер Нагорного. Нет, он у меня не записан, но я знала его наизусть, да и много ума запомнить три повторяющиеся цифры не нужно. Очевидно, мое время подумать закончилось. Быстро. Что же, мой ответ прежний. Пусть идет к черту, и будь что будет! Я больше боялась за дочь, чем тюрьмы. Но с учетом реакции на Ульяну, думаю, Святослав блефовал: если посадит меня, то мою дочь не заберет. Она ему не нужна, он заочно возненавидел ее. Пусть так, зато она останется здесь, с любящими людьми. Я больше боялась, что он просто увезет меня, а тюрьмой станет особняк, где я буду одна, запертая и бесправная.

— Слушаю, — произнесла шепотом.

— Собирай вещи: свои и дочери. Через неделю самолет, — и сбросил. Я была растеряна и обескуражена. Нагорный способен на уступки?! Невероятно…

Утром первым делом пошла к дедушке. Когда мне на счет упал миллиард рублей, у меня случился шок и началась паника. Сразу понятно, чьи это деньги, но как с ними быть?! Отправить обратно такую сумму — целое дело, а продаваться я не собиралась. Сейчас у меня не было выбора, но я могла помочь дедушке и всем зависящим от фермы людям. Я видела от них только добро. Если мне придется жить в клетке с тигром, пусть хотя бы здесь будут свобода и достаток.

— Можно? — вошла после стука, подозрительно оглядывая двух мужчин, одетых как офисные клерки, а с ними амбал с огромным пузом. Они с Захаром смотрели друг на друга так, словно готовились к драке. — Что здесь происходит?

— Кровопийцы приехали, — пробурчал дед и на меня посмотрел предостерегающе. Понятно, кредиторы. Неужели все? Ферму забирают… Ну нет, не теперь!

— Подготовьте счет на оплату долга и процентов, — уверенно подошла к столу. Все замерли, а дедушка хмурил седые брови: вероятно, посчитал меня сумасшедшей. — Мы все оплатим.