Будешь моей

– Игнат? – уставился на старшего брата, стоявшего на пороге в обычной одежде, но только наглухо отбитый идиот заподозрил бы в нём гражданского.

– Игнат, Игнат, – отодвинул сына отец, прошёл в квартиру, уставился на Гелины босоножки, валяющиеся у дверей. – Знакомь давай.

– Пошёл в жопу, – ответил Олег. – И вот это с собой забери, – сунул результаты ДНК-теста ребёнка Кучеренковой.

– Хоть одна хорошая новость, – буркнул отец, мазнув по бумаге взглядом. – Где они?

На пороге кухни появилась Тина. Встала, как вкопанная, замерла, прижимая к себе сестру, которая испуганно смотрела на заявившихся.

Немая сцена длилась минут десять, не меньше.

Тина в дверях, на удивление притихшая Ангелина, сопящий недовольно Финик, усевшийся в ногах Гели – подружились за время поездки.

Пышущий гневом генерал на пенсии, за малым не выпускающий огонь из ноздрей.

Игнат, оценивающий происходящее со своей колокольни.

И Олег, которому откровенно по колено реки Иордан на результат «проверки».

Нужно будет, сейчас же соберёт манатки и свалит вместе со своей семьёй.

Чем не семья-то: он, Маська его, двое детей и Финик, кота на улице найдут и канарейку для комплекта.

– Дети будут крещены в нашем согласии, – выдал Калугин-старший.

– Нет, – в тон ему ответила Тина, сверкнув глазами. – Мои дети ни в каком согласии крещены не будут! Хватит с меня!

– Это мы ещё посмотрим, – прошипел генерал, не сомневаясь в своей правоте.

– Посмотрим, – ответила Тина, не собираясь уступать.

А, так вот почему Олег запал на Маську-то…

Думал – глаза, фигурка, чувственность, а здесь характер.

Да какой! Под стать Калугинскому!

– Ты понял, что теперь не о звезде и пряниках должен думать? – спросил Игнат, переиначив поговорку, цепко глядя на Олега.

Кто-кто, а новоиспечённый генерал скорее себе язык отрежет, чем при детях и женщинах нецензурщину произнесёт.

– Понял, не дурак, – огрызнулся Олег.

Через несколько секунд след двух генералов Калугиных простыл.

Олег открыл холодильник, выудил бутылку пива, открыл, выхлебал одним глотком половину, только тогда выдохнул.

Не посадили… и на том спасибо.

Паршиво было бы Маське за уголовника-то идти. Статьи подходящей, конечно, нет, не за что сажать, но был бы человек, как говорится.

Через час позвонил Андрюха. Олег ответил на звонок, глядя в монитор слегка мутным взглядом.

– Бухаешь? – сделал правильный вывод командир.

– Никак нет, одно пиво – не бухло, – усмехнулся в ответ.

Давай уже, сообщай «новость», Тихомиров. Как раз несколько вакансий попалось, одна, кстати, интересная. В Хабаровске, правда, только какая разница, главное, с Маськой, если детям климат не подойдёт, на море Чёрное податься можно.

Надену я белую шляпу, поеду я в город Анапу,

И там я всю жизнь пролежу, на солёном, как вобла, пляжу…

– На службу-то собираешься? – усмехнулся Андрюха. – Ты из отпуска сегодня должен был выйти, я у Лодейнина подписал отгул тебе, но завтра не прокатит.

– Не уволили, что ли?

– С хера ли мне лучшего своего бойца увольнять, Калугин?

Эпилог

Олег повернул на знакомую с детства улицу, спеша поскорее добраться. Вот и высокий забор, за которым прячется дом в английском стиле, глядящий на ухоженный участок с окнами с шпросами.

Когда-то он казался большим, порой пустынным. Сейчас, когда собиралась вся огромная семья, включая внуков и правнуков, становился тесноват.

По-хорошему нужно было выспаться, только потом ехать, но всё, на что хватило Олега – быстро принять душ с дороги, проглотить наскоро приготовленный омлет и рвануть к своей семье.

Тина сразу после смены на скорой помощи отправилась к Калугиным-старшим. Ангелина после школы забрала Матвейку из садика и тоже поехала к дедушке с бабушкой.

О возвращении Олега никто не знал, не стал предупреждать.

Поговорил по телефону, как ни в чём не бывало, расспросил, узнал последние новости, планы, сейчас же нёсся как на пожар, поскорее увидеть своих: жену, детей…

Если откровенно, в первую очередь жену.

Больше пяти лет прошло, а у него всё так же ехала крыша при одной мысли о Маське. Хотел её безумно. Любил, да, но хотел с какой-то звериной силой. Видимо вот так его любовь выражалась.

Что интернет-коучи про язык любви вещают? У него любовь точно вся в член спускалась, особенно после долгих командировок.

Летом Маська ездила с детьми на море, потом его отправили в командировку на несколько месяцев, и сейчас его по-настоящему крыло. Думать о причине общего сбора в родительском доме он физически не мог. Несколько ночей с женой до отъезда ему категорически не хватило.

Ему в принципе всегда было мало Маськи!…

Оторвётся, тогда вспомнит, зачем явились все Калугины.

Причина, естественно, самая уважительная, просто так Михаил с Фёдором в окружении детей и внуков из Кандалов не выбираются.

Дочки Калугины выходили замуж дружно, одна за другой, даже Славка, от которой уж точно не ожидали такого в нежные двадцать два года.

С Лерой всё понятно: встретила, полюбила – иначе случиться не могло. Слишком хорошая девочка для другого сценария, слишком честная, правильная. Одна такая, образцово-показательная на весь Калугинский клан. Доченьки Фёдора – и те показывали зубки, Лера же словно была послана богом, чтобы показать бестолковым, каким должен быть человек.

Славка же удивила, так удивила. Не просто замуж, а за единоверца… Ну как единоверца, майор к религии относился с такими же пиететом, с каким и Олег.

Однако факт оставался фактом – Славка выходила замуж.

Хорошо, учитывая, в какую передрягу она вляпалась по весне, и Леру с собой захватила. По сей день волосы на жопах мужской части семьи дыбом вставали, стоило подумать о пигалицах в военной обстановке. Непонятно, за кого боязней.

За Леру, готовую упасть в обморок от неровного слова, на военных же позициях выражения обычно не выбирали, и не только выражения.

Или за Славку, которая точно попрётся в самое пекло, потому что одной крови с Олегом.