Царство

– Ciao, bambino, – несколько безжизненно проговорила Стелла.

Мурцатто посмотрела на неё, та отвела взгляд, и Мурцатто предположила, что Стелла догадывалась о недобросовестности "друга семьи", просто не хотела в это верить.

Беллино не пользовался услугами водителя, с удовольствием водил сам. Он оставил двигатель разогреваться, забросил в топку угля и подождал в стороне, пока механизмы не начали немного вибрировать.

Беллино улыбнулся, указал на самодвижущуюся карету и произнёс:

– Прошу.

Вот вроде бы "Вербс", модель ТС-7, новинка, но всё равно транспорт на Стирии – вещь в себе. Привыкнуть к дребезгу и свисту непросто. Но одновременно Мурцатто чувствовала себя в салоне маленькой девочкой, которую привели на аттракционы.

И часа не прошло, как Беллино с Мурцатто добрался до города и офиса на окраине. С виду – ничем не примечательное сероё трёхэтажное здание. Прохожий мог подумать, что внутри – швейная мастерская или почтовое отделение, но вообще семья Форте занималась антиквариатом и продажей предметов искусства, владела сетью ломбардов.

Беллино вышел из кареты, открыл дверь со стороны Мурцатто, подал руку, помог выйти и многое-многое другое. Она успела позабыть об этикете и хороших манерах, а поэтому всегда немного краснела, наблюдая за тем, как он вьётся вокруг.

Милое ухаживание завершились только в кабинете Антона Фишера, бородатого старика в очках с настолько толстыми линзами, что выглядел он комично.

– А, Беллино, мальчик мой! Рад тебя видеть! – произнёс Антон.

– Здравствуйте, дядя Тони!

Беллино и Антон поздоровались за руку.

– А кто твоя очаровательная спутница?

– Это Манрикетта Руссо. Познакомились недавно.

– Ясно.

При взгляде на Мурцатто всё веселье Антона исчезло, уступив место подозрительности. Но всего на мгновение.

Манрикетта с Антоном обменялись приветствиями, а потом он задал само собой разумеющийся вопрос:

– Так… чем обязан?

– Послушай, дядя Тони, – начал Беллино, – тут такое дело. Мне кажется, ты допустил ошибки в документах, из-за чего мы не досчитались больших денег.

Антон откинулся на спинку кожаного кресла. Он поглядел на Беллино, потом на Мурцатто – та изучала книжную коллекцию управляющего, стоя к нему спиной – и снова на Беллино.

– Вот так и наступает старость по-настоящему. – Антон усмехнулся. – Это не тогда, когда по документам страшные цифры, а когда молодёжь начинает сомневаться в твоих силах. Брось, Беллино! Я по десять раз всё проверяю. И не только я!

– Ну, вот смотри. – Беллино подвинул к управляющему толстый журнал с копиями многочисленных бухгалтерских проводок. – Всё, что касается дел с Сивиллой, генерирует убытки. Те, кому мы даём ссуды, постоянно запаздывают с платежами, услуги частников на местах стоят в разы больше, чем по рынку вообще, у наших собственных работников фантастические счета на содержание, будто бы они только и делают, что мотаются по курортам и ресторанам.

Кровь отхлынула от лица Антона. Весёлость пропала уже не на мгновение. Он спросил каким-то низким чужим голосом:

– Мальчик мой, сколько раз я тебе говорил? Цифры – это не твоё! Не напрягайся без толку. Оставь заботу о цифрах профессионалам.

– Дядя, посмотри, пожалуйста, что я принёс. Посмотри внимательно.

Антон стиснул челюсти и открыл журнал. Его взгляд опустился на листок бумаги, где Мурцатто расписала, как правильно читать и ориентироваться в собранных материалах. Звенья одной цепи отмечены красным цветом, другой – например, зелёным, и так богатая палитра, вся радуга.

– Откуда у тебя копии? – спросил Антон.

Его губы дрожали. Он потянулся во внутренний карман пиджака, но всё никак не мог оттуда что-то выудить. Наконец вытащил футляр для очков. Мурцатто предположила, что для дали.

Она не ошиблась. Взгляд Антона стал ясным. На его виске пульсировала жилка.

– Я же – владелец, – отозвался Беллино.

Он достал из кармана ключи и показал их.

– Приезжал сюда после закрытия и делал копии нужных документов, – объяснил Беллино.

– Кто проводил аудит? – спросил Антон. – Коломбо? Шварцберг?

– Это неважно, – сказал Беллино спокойно, однако Антон взорвался:

– Ещё как важно! Ты не понимаешь, с кем мне приходится иметь дело!

Беллино чуть со стула не упал, мертвецки побледнел, и Мурцатто решила, что пора вступать в игру:

– Послушайте, господин Фишер, – проговорила она, – не пытайтесь нас запугать. Аудит проводила я. Этот журнал не единственный. Всего я оценила документацию почти за год, и если со стороны стирийских налоговиков к вам не может быть вопросов, то на Сивилле… На Сивилле вам светит если не срок, то крупный штраф.

Антон оттянул воротник рубашки, а потом и вовсе расстегнул верхнюю пуговицу.

– И кто-нибудь другой бросил бы это дело, – попробуй ещё в нынешние-то времена доберись до Сивиллы, – сказала Мурцатто. – Но мне не составит труда. Я полжизни в перелётах. Да, на это уйдёт порядочно времени, может, даже целый год, но вашей репутации конец.

Лицо Антона стало страшным, он оскалился, поглядел по сторонам, но потом… стащил с лица очки и расплакался.

– Прости… пожалуйста, прости, Беллино! – сквозь рыдания воскликнул Антон. – Но мой внук… он в долгах! Он должен очень плохим людям!

Беллино поглядел на Мурцатто, – глаза круглые. Да, в предательство тяжело поверить.

Антон упал на колени перед Беллино.

– Пожалуйста, помоги! Я старый! Слабый!