Царство

Беллино не нашёл, что ответить, зато Мурцатто знала:

– Господин Фишер, давайте без лишней драмы. И без вмешательства государства. Договоримся полюбовно. Но вам придётся отдать всё до последнего трона.

– Да как же?! Я – старый человек! Вы меня что?! На улицу вышвырнуть хотите?!

– Вы же примерный семьянин и помогали своим детям. Неужели они хотя бы не накормят?

Антон ещё долго закатывал истерики, бил себя кулаком в грудь, угрожал, снова извинялся и так по кругу, пока это не надоело даже Беллино.

– Мы уходим, старик! – бросил он напоследок. – Завтра я приеду снова и жду от тебя ответ! Дорогая, пошли отсюда! Видеть его больше не хочу!

Дорогая.

Союз с Мурцатто оказался для Беллино настолько выгодным, что Стелла не смела перечить. Ей пришлось признать, что всё-таки нашлась та женщина, которая может присмотреть за её сыном не хуже.

8

Как и ко всякому испытанию, избежать которого не получится, к родам Мурцатто готовилась очень тщательно: осваивала дыхательные практики, массаж, воспользовалась обезболивающими. Однако Бог-Император миловал.

Она читала и слушала мнения других женщин, но такую же сильную боль не ощутила. Вот однажды неподалёку произошёл взрыв, Мурцатто вылетела из седла и сломала руку. Тогда боль была настолько острой, что она потеряла сознание.

Роды же оказались болью не такой сильной, но растянутой во времени, накатывающей во время схваток и утихающей, но всё ещё изматывающей после. Муж держал за руку, и Мурцатто была благодарна за заботу, хотя этого и не требовалось, – справилась бы сама.

И вот последнее усилие: ослепляющая вспышка перед глазами, натяжение, кровь била в виски, давление такое, что казалось, будто вот-вот лопнешь, а потом…

Свобода.

Когда Мурцатто проморгалась и смогла снова различать мир вокруг, то первое, что она увидела – это сияющее лицо мужа.

– У нас сын, Рика! Сын! – воскликнул он. – Гальвано!

У Мурцатто теперь появился свой маленький рыцарь, белый сокол, пока ещё не оперившийся, но какие его годы?

Кроха, завёрнутая в простыню, лежала во второй паре механических рук техноадепта, который и принимал роды. Кроха не издавала ни звука, была бледна как смерть – родилась раньше срока на две недели – Мурцатто дёрнулась и спросила:

– Он…

– Состояние стабильное, – раздался синтезированный голос существа, по внешнему виду и не определишь, какого пола. – Но реакция нетипичная.

Гальвано, похоже, наконец рассмотрел, что за железное чудище его держало, и заревел.

– Теперь все параметры в норме, – проговорил техноадепт и передал ребёнка матери.

Поразительно! Мурцатто столько всего видела и где только ни побывала, но это… Этот мальчик…

Именно Гальвано – настоящее чудо Бога-Императора, щедрый дар, и Мурцатто не была уверена, что заслужила его. Так уж вышло, что она к этому невероятному мгновению успела нарушить почти все добродетели, прививаемые в детстве семьёй и церковью. И всё равно получила награду.

В этом, наверное, и проявлялось величайшее милосердие Властелина Человечества, неживого и немёртвого на Троне Златом.

Да, рано или поздно придётся предстать перед Ним, чтобы понести заслуженную кару, а пока Мурцатто собиралась насладиться счастливым временем в кругу семьи.

9

Машина выстрелила тарелочку. Мишень пролетела пару десятков метров, прежде чем раздался гром выстрела, и она развалилась на десятки мелких обломков, которые потерялись в траве. Ещё пуск, только уже с противоположной стороны по другой траектории, – снова попадание.

Мурцатто переломила двустволку – наружу вырвались струйки дыма – и извлекла гильзы.

С тех пор, как Мурцатто вошла в семью Форте и дела более-менее наладились, в поместье появилась конюшня и стрельбище. Со старыми привычками так просто не расстаться.

Ещё пара пусков. Беллино оба раза промахнулся, – Мурцатто, конечно, втягивала супруга во все свои развлечения, но на приемлемом уровне он освоил только верховую езду.

– Теперь твоя очередь, малыш, – произнесла она, глядя на сынишку.

– Я не малыш, мне скоро восемь. – Гальвано насупился.

– Не сердись, – проговорила Мурцатто. – Для меня ты всегда останешься малышом. Спроси бабушку, – она так называет даже твоего папу.

Гальвано прищурился и посмотрел на отца. Тому только и осталось, что усмехнуться, кивнуть и произнести:

– Так и есть, сынок.

– Ну, ладно, – произнёс Гальвано.

И всё-таки Мурцатто решила больше не называть сына "малышом". Ростом и крепким телосложением он не отличался. В этом он походил на кого угодно, но только не на Беллино.

Мурцатто зарядила ружьё, взяла со столика наушники, протянула и то, и другое сыну.

– Ну. Ты что? Всё забыл? – спросила она, глядя на то, как он держит оружие.

Гальвано поднял наушники и спросил:

– Что?

– Не направляй на людей. – Мурцатто увела ствол к небу. – Ты что? Бабушку не любишь?

– Люблю. Просто… извини.

– Да всё нормально. – Мурцатто махнула рукой. – Тебе помочь?

– Нет, я хочу сам попробовать. – Гальвано снял ружьё с предохранителя.

Мурцатто махнула слугам рукой. Тарелка полетела по небу, а Гальвано на траву, – оступился, потерял равновесие и упал. Он тут же вскочил, – наверное, рассчитывал, что никто не заметит.

– Давай помогу, – проговорила Мурцатто.

– У меня получится!

– Конечно, получится, дорогой. – Мурцатто опустилась на колени и прижалась к спине Гальвано.