Царство

– Приятно познакомиться. – Мурцатто прикоснулась к груди. – Манрикетта Руссо.

Абелардо усмехнулся и сказал:

– Ah, entrambi sono rossi.

– Si, – ответила Мурцатто, улыбаясь.

– Вы очаровательны, – проговорил Абелардо. – Сейчас мало кто разговаривает на родном языке, не все даже понимают.

– E stato tanto tempo fa. Давайте лучше на готике. Я уже давно думаю на готике, и мне надо ещё вспоминать родной.

– Конечно, конечно. А откуда вы прибыли, госпожа Руссо?

– Я – перекати-поле. Отец увёз меня со Стирии ближе к концу Смуты, когда я была совсем маленькой.

– О! Так… – Абелардо оглядел Мурцатто с ног до головы.

Мурцатто усмехнулась, прикрыв усмешку рукой, и сказала:

– Нет, я не так стара, как можно посчитать.

– Варп непредсказуем. Милостивый Бог-Император не послал мне такое испытание. Я и представить не могу, что вернусь на Стирию тогда, когда все мои родственники уже умрут от старости.

– Я с родными путешествовала, так что, к счастью, ничего такого не произошло.

– Зато произошло кое-что другое, – Абелардо поглядел на рубец от ожога. – Уверен, с ним связана захватывающая история.

В этот миг Мурцатто заметила, что захватила внимание ещё и супружеской пары, которая вместо того, чтобы любоваться шедевром Фальса, слушала их с Абелардом разговор. Так с каждой минутой вокруг них стало собираться всё больше и больше людей.

Разговоры о приключениях в космосе, иных мирах, чужаках и сражениях пришлось отложить, только когда Беллино Форте поприветствовал гостей и предложил каждому развлечение на свой вкус: роскошный пир за хозяйским столом, танцы или прятки во дворе в садовом лабиринте. Однако аудитория Мурцатто от этого уменьшилась совсем незначительно.

– Можно ли попросить вас дать мне урок фехтования? – спросила молодая девушка, которая пришла на вечер с родителями.

– Стоит ли начинать дело в Анаксановом Пределе? – задал вопрос человек, владеющий торговой фирмой.

– Слышали ли вы что-нибудь о ходе кампании в Ванрее? У меня там племянник, – справилась пожилая дама, обмахиваясь веером.

У Мурцатто почти на каждый вопрос был свой ответ, а если вдруг и не было, то она находила слова, чтобы поддержать и не разочаровать собеседника.

Так незаметно пролетело несколько часов, закусок и танцев, пока Мурцатто не оказалась лицом к лицу с хозяином вечера, Беллино Форте.

Высокий, лощёный, молодящийся. Младше Мурцатто на семь лет, а могло показаться, что и на целую жизнь. К знакомству Мурцатто подготовилась, – в короткие сроки собрала достаточно сплетен, чтобы составить более-менее точный портрет.

Беллино Форте – невероятный простак и дамский угодник, которого эти самые дамы раскручивали на самые безумные выходки и подарки. Если бы не мать, Стелла Форте, он бы разорился давным-давно. Стелла поганой метлой отгоняла от сына всех меркантильных сердцеедок и охотниц за сокровищами, но успевала за ними не всегда.

Теперь ей предстояло отогнать от сына ещё и Манрикетту Мурцатто.

7

Однако была одна веская причина, из-за которой Стелла Форте решила оставить меч в ножнах и понаблюдать некоторое время за новой фавориткой своего сына.

– Ты уверена, Рика? Это серьёзное обвинение, – проговорил Беллино. – Господин Фишер – друг семьи, верой и правдой служил нам столько, сколько я себя помню. Неважно, что на дворе, день или ночь, он всегда приезжал по первому зову.

Мурцатто вздохнула, стараясь не упускать из вида Стеллу. Та хранила молчание и, в свою очередь, не моргая, следила за потенциальной невесткой.

Они втроём сидели в гостиной родового дома. На столе вместо угощений и напитков Мурцатто разложила ту финансовую отчётность, в которой нашла несостыковки. Если кто-то из её подчинённых попробовал бы хитрить также, то Мурцатто приказала бы его расстрелять.

– Цифры не лгут, Беллино. Я же вам показывала!

– Да, верно, показывала, – прервала молчание Стелла. – Но бухгалтерия – это не математика в чистом виде. Одни и те же движения средств можно представлять по-разному, за разные периоды времени.

Мурцатто чуть не засмеялась, когда с теплотой – с теплотой! – вспомнила о Георге. Тот не любил, когда его грабили, предпочитал грабить сам.

– Хорошо, – произнесла Мурцатто. – Я сказала, вы услышали. Но! Раньше вы могли себе позволить такие потери. Меньше процента от оборота в год. Но сейчас прибыль падает, а долги растут. Дела идут всё хуже и хуже. Нужно менять управляющего, – и я не себя предлагаю на этот пост. Кого угодно, только не Фишера.

В ответ молчание, и Мурцатто пошла с козырей:

– В следующем году вы продадите Фальса, потом Келлера, наконец, этот дом. Что для вас важнее: самочувствие давнего друга семьи или ваше собственное?

Беллино посмотрел на мать. Та стиснула челюсти, но потом всё-таки кивнула. Беллино сказал:

– Ладно, с этим стоит разобраться. Но мне всё равно кажется, что злого умысла не было. Просто Антон уже слишком стар.

Мурцатто кивнула.

– Мы поедем вместе, но говорить буду я, – добавил Беллино. – Буду рад, если подыграешь и прикинешься простой девушкой, чтобы дядя Тони сильно не волновался. Он не железный.

– Боюсь, внешность меня выдаст, – ответила Мурцатто.

Стелла усмехнулась горько.

– Поехали. – Беллино поднялся из-за стола, подошёл к матери и поцеловал её в щёку. – Люблю тебя, мам.