Царство

Некоторые революционеры как смотрели на решётчатый пол перед собой, так и продолжали смотреть. Наёмники Хокберга с такими не церемонились. Ругань, вырванные волосы, несколько пинков – не самый лучший рецепт, чтобы привлечь внимание, но достаточно действенный. Не дождавшись ответа, Георг продолжил:

– Ваши вожди называют меня "работорговцем". Они внушили, что я собираюсь продать вас, использовать в своих целях.

Он выдержал паузу, а потом проговорил:

– И я на самом деле хочу использовать вас, но речь не о работорговле. Обычный найм. Повторюсь: вы вольны сойти с корабля в следующем порту, никто вас держать не будет. Но мне не помешали бы люди, готовые к борьбе, и я щедро оплачу их услуги.

Георг оглядел ближайших пленников: рассечения, синяки, разбитые носы и порванные губы. Но в налитых кровью глазах плескалась ненависть.

– Я даю ещё один шанс, – сказал Георг. – Но не всем. Моя милость не распространяется на предводителей бунта, на сознавшихся в убийствах и на идейных бойцов. Все они покинут борт "Стервятника" до того, как мы достигнем Дитрита. Более гибкие и готовые к переговорам люди уже к концу этого года заработают хорошие деньги. Я гарантирую это!

Последняя часть послания должна была вызвать отчаяние у Франчески Бьянки, вот только она уже и не слышала ничего. Не реагировала ни на тычки, ни на удары. Её взгляд остекленел, плечи подёргивались, штаны ещё не высохли после того, как она описалась.

И дело не в том, что Франческа была слабой или трусливой. Просто Ангелов Смерти не зря так называют.

6

Серу тошнило: у горла стоял липкий ком, в висках пульсировала кровь, а зрение нет-нет, но меркло. Она чертовски устала. Из зеркала на неё глядела бледная копия: волосы растрепаны, под глазами тёмные мешки, губы искусаны. Сера не чувствовала ног и крепко держалась за раковину, – кто знает, вдруг шаг в сторону и падение?

Почти полдня Сера беспощадно кромсала людей, и эти операции ни на мгновение не напоминали ей о буднях протезиста на Стирии. Тогда ни один пациент не корчился от боли и не кричал. Сера привыкла усыплять их с помощью медицинских препаратов или команд, отданных мозговым имплантатам, но в тот несчастливый день в один миг ей даже нечем стало дезинфицировать инструменты. Тележки с ранеными бежали в госпиталь сплошным потоком.

– Сера…

Вилхелм отвлёк от мыслей и привёл в чувство. Он протянул Сере курительную трубку.

– Затянись. Полегчает.

Руки дрожали, но всё-таки Сера неуверенно взяла загубник и вдохнула совсем немного режущего дыма, из-за которого сразу закашлялась. Однако колокольный звон в голове затих, а зрение прояснилось.

– Спа… кх-кх… спасибо, – прохрипела она.

– Вот так оно всё и бывает, – сказал Вилхелм. – Пойдём, провожу в каюту. На сегодня впечатлений достаточно.

Вилхелм с Серой вышли из туалетной комнаты, и снова оказались в переполненном госпитале, среди рядов занятых коек. Рядом с некоторыми стояли устройства поддержания жизнедеятельности, но, в основном, за большую часть раненых уже можно было не волноваться. Раненых привели в относительный порядок и теперь то же проделывали с помещением: убирали грязные бинты, отмывали пятна крови. Вилхелм и Сера поспешили покинуть госпиталь, чтобы не мешать.

Некоторое время они шли молча. Сера запустила руки в карманы заляпанной кровью робы и глядела под ноги, а Вилхелм курил. Вообще-то вне специально отведённых мест курение запрещено, но Вилхелма не останавливали. У охраны "Стервятника" было много забот и без этого.

– Ты – молодец, – сказал Вилхелм. – Показала себя с лучшей стороны. И жрецы, и медики оценили.

– Спасибо, – пробурчала Сера.

– Выше нос.

– Я… я боюсь за некоторых. Не чисто сработала.

– Их жизни теперь в руках Бога-Императора… или Бога-Машины, как ни скажи.

– Война всегда такая? – спросила Сера.

Вилхелм выпустил облачко дыма и кивнул.

– И как же ты с этим всем справляешься?! Все эти стоны… мольбы. Все эти жуткие раны.

– Воевать с людьми всегда отвратительно, – сказал Вилхелм. – Особенно когда они на тебя похожи, если понимаешь их мотивы. Воевать с еретиками и чужаками тоже отвратительно, но там всё проще и сложнее одновременно.

Сера молчала и ждала продолжения. Вилхелм затянулся, выдохнул струю дыма и сказал:

– Нужно не забывать, кто ты есть. Ну… я тебе уже говорил. Хребет. Твой моральный стержень. Что бы ни случилось, Сера, оставайся собой. Не дай слабости или злости слепить из тебя что-то другое.

– Хм…

Вилхелм усмехнулся:

– Ну да, ничего непонятно. Но ты втянешься.

Сере оставалось только надеяться, что так и будет.

7 - "Переговоры, уловки, махинации"

Аннотация: в голове Георга Хокберга зреет великий план обогащения. Нужно всего ничего: поддержка официальной власти, собственный флот, армия. Но вот беда – ничего из перечисленного у Георга нет. Однако вольный торговец справлялся и не с такими вызовами, потому что всегда помнил, – даже из самого безнадёжного положения есть, по меньшей мере, два выхода. Нужно лишь проявить смекалку, с кем-то договориться, кого-то обмануть.

1

– Ну… как я тебе? – спросил Георг.

Георг собирался на важную встречу. Уже через несколько часов он предстанет перед лицом экклезиархии на Нагаре. И вроде бы лишние слои одежды на этой планете ни к чему – и так жарко – но Георг посчитал, что в свободной рубашке и широких штанах его просто не пропустят в представительство церкви. Пришлось пойти на жертвы.

Георг облачился именно в тот наряд, в котором он позировал для художников, пиктографов, скульпторов. Георг воссоздал образ, оставшийся в памяти миллионов людей не только на Нагаре, но и в десятках других миров.

Красная шляпа с чёрными перьями, красный же атласный камзол с кружевным воротником, белые кюлоты, чулки и чёрные башмаки с пряжками. В ножнах у пояса висела позолоченная сабля.

<