Человек с Зелёной тростью
Шрифт:
У Эльвин подпрыгнуло сердце. Вот оно! Вот куда она спрячет свою драгоценность!
Уловив момент пока Рума даёт какие-то бессвязные распоряжения своим помощницам, Эльвин незаметно вытащила изо рта листок Лортониэли и быстро сунула его в правую туфлю под стельку.
Всё. Теперь всё было в порядке. Можно было идти. Она надела туфли и кое-как поднялась на ноги.
Вся компания не спеша покинула душную темницу и направилась вверх по коридору.
Эльвин пыталась увидеть среди стражников Мэтью, но оборачиваться в разные стороны при ходьбе было очень и очень трудно.
Кружилась
Примерку провели в огромной швейной мастерской женской одежды, где, по предположению Эльвин, и жили прислужницы Румы. Повсюду горели свечи. Эльвин стояла на низкой табуреточке напротив огромного зеркала в железной оправе и чувствовала себя новогодней ёлкой.
Бесчисленное количество женских рук в перчатках наряжали её, безо всякого стеснения трогая её с ног до головы.
Тяжёлое чёрное платье с целой кучей ещё более тяжёлых накрахмаленных нижних юбок, бесконечные тяжёлые браслеты и цепи, сдавливающие шею и руки; железные длинные серьги, оттягивающие уши; заколки, банты, чёрные розы, огромные кольца… Всё это безжалостно навешивали на Эльвин, даже не представляя, как трудно ей было выносить на себе такое количество чёрной одежды и старинных украшений.
До крови царапая голову прутьями расчёски, ей навели высокую причёску, увив волосы нитями чёрного жемчуга. У Эльвин заболела шея.
– Мне тяжело. – Не в силах больше выносить эти муки, сказала Эльвин по прошествии нескольких часов. – Мне тяжело во всём этом… Я задыхаюсь.
– Так надо. – Бесстрастно отозвалась Рума, водружая на голову Эльвин ещё и венец, закреплённый на длинной фате. – Красота требует жертв. Помните эти мудрые слова?
– Какая ещё красота? – Эльвин обессилено глянула в зеркало. – Я не вижу себя среди всей этой мишуры. Я задавлена под этой грудой украшений. Мне трудно даже стоять, не то, что ходить. Я не смогу дойти до зала в этом.
– А ну не выступать! – Грубо прикрикнула на неё старуха. – Я наряжаю уже не одно поколение невест в этом царстве, и не намерена выслушивать замечания по поводу своей работы. Ещё никто и никогда не жаловался на качество её исполнения.
– Да, да!!! – Хором подхватили зеленолицые женщины. – Никто, никто не жаловался!!!
Эльвин грустно примолкла.
«– Ничего, – подумала она, – потерплю… Ещё хорошо, что среди украшений нет шкуры белого кота… А это ещё всё ерунда». – Её заметно передёрнуло от этих мыслей. Рума сразу заметила это.
– Так, основное мы, кажется, сделали. – Она обошла Эльвин кругом и поправила то, что на её взгляд было не так. – Осталось только лицо. Но им мы займёмся после того, как вы поедите, чтобы потом не стереть весь макияж. Подойдите сюда.
Из дальнего угла к самой ближней кровати быстро пододвинули стол.
Эльвин с трудом слезла с табуретки и, стараясь не помять бесконечные бантики и розы на платье, втиснулась в щель между столом и кроватью.
Ей подали её не съеденный завтрак. Эльвин заложила салфетку
и с некоторым страхом вгляделась в тарелку.– Это грибы. – Сразу пояснила Рума. – Ешьте быстрее…
Женщины в красных чепцах бесшумно окружили Эльвин, следя за каждым её движением. Конечно, есть в такой обстановке было мягко говоря не комфортно.
– А ложку… вы не дадите? – С большим внутренним неудобством спросила Эльвин, не обнаружив возле себя ни одного столового прибора.
– До свадьбы?.. Ложкой? – Возмущению Румы не было предела. – До свадьбы только руками!
– Руками ешьте! – Загалдели страшные женщины. – Не спрашивайте!
Спорить и углубляться в какие-то совершено странные обычаи Тёмного Королевства Эльвин не стала. Руками так руками. И пусть даже руки у неё грязные, и пусть даже целая свора наблюдателей абсолютно отбивает аппетит. Эльвин приступила к еде, и ей казалось, что ничего вкуснее этих красных поганок быть не может. От вина ещё сильнее закружилась голова.
«– Господи, как хорошо, что они не знают что я готовлю побег… – Подумалось ей ни с того ни с сего. – Какими злыми они бы стали, если бы смогли прочитать мои мысли, понять, как отвратительны мне их перекошенные лица… Как хорошо, что они этого не знают, а знают меня послушной и тихой Эльвин… А хотя…»
Она вдруг застыла, поднеся к губам салфетку. Одна очень интересная идея залетела к ней в голову, устроив там настоящий переворот.
« – А что если запустить Вэнджела в свои мысли? А что, если позволить ему услышать нечто такое, что сможет усыпить его бдительность? Сделать его более обходительным и уверенным в своей победе? Да, да! Это надо попробовать!»
Рума убрала со стола грязную посуду и протянула Эльвин уже знакомый ей золотой кубок.
– Примите теперь это. – Приказала старуха сухим, ничего не выражающим голосом. – Скоро действие того раствора Илмавеси, что я давала вчера, закончится и вам снова станет не хватать воздуха. Поэтому выпейте-ка ещё. Последний раз. После венчания вам он уже не понадобится.
Эльвин безропотно подчинилась и, приняв кубок, выпила всё до последней капли.
– Я могу увидеть Принца Вэнджела? – Пытаясь скрыть безумное волнение, спросила она, чувствуя, как холодное зелье расползается по всему телу, наполняя кислородом лёгкие.
– Только когда мы закончим с макияжем. – Монотонно ответила Рума. – Он обязательно придёт посмотреть на невесту перед свадьбой. Это традиция, и её всегда исполняют. Пройдёмте к зеркалу!
Эльвин снова поставили на маленькую табуреточку и вот тут-то и началось самое ужасное.
Уже, кажется, ничто не могло напугать Эльвин в своём обличии сильнее того, что сделали теперь с её лицом. Это скорее походило на боевую отпугивающую раскраску, чем на макияж невесты, пусть даже если её жених – Принц тьмы.
Ей выбелили всё лицо, шею, плечи и руки, уделив особое внимание ногтям, бровям и губам. А потом, как по чистому листу, стали малевать, что хотели, с помощью кисти и чёрной краски.
Сначала Эльвин нарисовали высокие, тонкие дугообразные брови, затем растушевали чёрные тени на веки и вывели на щеках два ровных треугольника, острыми углами вниз.