Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

— Мэри, — сухо напомнила Белькур, — это федеральные агенты.

— Тогда они тем более должны знать правила. Мне запрещено сообщать третьим лицам информацию о состоянии здоровья пациента, диагнозе, результатах обследования, самом факте обращения за медицинской помощью и сведений о личной жизни, полученных при обследовании и лечении. Мисс Шутер заслуживает, чтобы я сохранила её тайну.

Не сорваться бы, не закричать в голос, не выбить бы кулаками из Маккини всю правду. Клинт едва сдерживается от применения силы, но Наташа замечает это, осторожно, незаметно толкает его плечом, едва слышит яростное сопение. Она понимает, что Мэри действует по правилам, пусть даже в частной клинике, но она доктор.

— Мисс Белькур, спасибо за вашу помощь, но нам нужно поговорить с мисс Маккини наедине, — говорит Романофф.

— Я… — Камилла хочет спорить, но одного взгляда хватает, чтобы понять, что агент не просит, а приказывает. Пусть Нат и ходит с увеличивающимся животом, но навыки агента ЩИТ и все знания еще не потеряла. — Хорошо, я вас оставлю.

И только когда «вампирша» покидает кабинет, Вдова дает сигнал напарнику проверить окна и дверь. Клинт быстро проходит по периметру кабинета, опускает жалюзи и закрывает дверь на замок.

— Что? Что вы делаете? — с опаской спрашивает Мэри, вжавшись в стул.

— Не волнуйтесь, вам ничего не угрожает, — Бартон снимает пиджак, расстегивает воротник рубашки и закатывает рукава. Прежде он бы несколько раз подумал перед тем, как делать подобные движения, пугающие еще больше, но сейчас его мысли заняты только Шутер, и его не волнует, какое впечатление он производит. — Хотя, как посмотреть.

— Прежде, мы хотели бы извиниться, — Наташа тоже расстегнула пиджак, села удобнее. — За причиненные вам неудобства. И в действительности мы не агенты ФБР. То есть агенты, но… Что вы знаете об организации ЩИТ?

Мэри смотрит на них, как на безумцев, как на своих очередных клиентов. И только через секунду начинает понимать, о чем они говорят. А еще через секунду понимает, что все гораздо сложнее, чем приход ФБР.

— Рассказывать сложно и долго, но вы должны знать, что ЩИТ и Г.И.Д.Р.А. далеко не одно и то же. Шутер — агент ЩИТ, и она пропала незадолго до того, как был разрушен главный штаб в Вашингтоне. До этого она долго подвергалась воздействию отравляющих веществ, искажающих её психическое состояние. Мы думаем, что к её похищению причастна Г.И.Д.Р.А. Мы только хотим узнать, что вы об этом знаете, что она вам рассказала, и можете ли вы дать нам подсказку, кого мы ищем: нашу Алису или кого-то другого.

Доктор сняла очки и потерла глаза. Она никак не могла поверить, что эта молодая девушка, которой еще определяться со своим жизненным путем, оказалась не такой простой, как она думала. И что её работа на самом деле серьезная и очень ответственная, как она сказала на первом сеансе. Но дело не в этом, если ЩИТ действительно та организация, как говорят, то им проще избавиться от «поврежденного кадра», чем отправляться на его поиски. Во что же Шутер впутала обыкновенного частного психиатра? И почему именно Мэри, почему не профессионалы ЩИТ? Потому что «поймут и постараются помочь», даже если эта помощь будет означать ликвидацию. Алиса не выглядела человеком, который боится смерти. Если не страх смерти, тогда что? Вернуться в строй, быть хорошей боевой единицей? Она служит государству, в шпионской сети, как можно было промыть ей мозги так, чтобы она посчитала свою работу выше своего здоровья. Хотя, чему она удивляется. Возможно, сказали, будешь работать с «Мстителями» или будешь работать хорошо, поступишь к «Мстителям».

— Вы с ней работаете? — спросила Мэри.

Наташа кивнула. Доктор перевела взгляд на Клинта и дождалась его кивка.

— И кто же она для вас? — продолжила она. — Простите, но мне кажется, разница в возрасте между вами и мисс Шутер имеет место быть. Вы тренируете её, обучаете? Или она знает что-то, что может представлять угрозу?

— Не играйте в шпиона, мисс Маккини, — вздохнул Бартон. — Мы спрашиваем вас, пока спрашиваем, если не добьемся информации хорошими методами, то будем действовать плохими. Вы понимаете?

— Вы мне угрожаете? — спокойно произнесла Маккини.

— Клинт, прекрати! — прикрикнула Романофф. — Мэри, я понимаю, что вы заботитесь о своей репутации и своём пациенте. Но Ал в опасности. Я не знаю где она, я не знаю что с ней. Если я подведу её, если я не смогу её спасти, то, как я посмотрю в глаза ему, — женщина положила ладони на выпирающий живот. — Алиса… Она замечательная, очень добрая, мне кажется, что она не подходит для нашей работы.

Мэри вздыхает, думает пару минут, и встает, направляясь к большому ящику.

— Не думайте, что это меня разжалобило, — говорит она, перебирая тонкие папки. — Я знаю, что мисс Шутер не такая, как кажется на первый взгляд, и что-то в ней такое есть, что не соответствует возрасту. Я уверена, что скоро меня отсюда уволят, Камилле важна репутация, а если одним из пациентов заинтересовалось ФБР…

— Какие у неё были проблемы? — Клинт, наконец, сел на своё место.

— Проблемы, мистер, у вас! — нахмурилась доктор. — Тревожность и повышенная агрессивность. В детстве…

— Прошу, простите его, — вновь вмешалась Нат, сильно сжав ладонь Бартона. — Мэри, расскажите нам об Ал то, что мы пропустили, — ласково попросила она.

— Алиса Шутер пришла с бредом преследования, — Маккини открыла папку, пролистнула несколько страниц. — Удивительно то, что она прекрасно осознавала свою «болезнь», что большая редкость. Меня удивило еще и то, что она пришла одна.

— «Бред преследования»? — переспросила Романофф. — Она думала, что за ней следят?

— В этом и дело. Обычно такие пациенты уверены, что за ними следят. Алиса была уверена, что у неё это в голове. Я выписала ей направления на обследования, чтобы отмести нарушения ЦНС и прочие поражения мозга. Обследования нарушений не выявили.

— Но что-то пошло не так, верно? — уже спокойнее произнес Клинт. — Вы не смогли ей помочь.

— Потому что всё стало хуже, — кивнула она. — После второго сеанса Алиса рассказала мне о приступах, когда неожиданно начинались фантомные боли, носовые кровотечения, удушье. Мы говорили о её прошлом, пытались найти причину в нерешенных проблемах, но всё вышло из-под контроля. В какой-то момент мисс Шутер пропала, не пришла на очередной прием, перестала звонить. Я позвонила ей сама, и она рассказала мне, что немного заболела, хотя по её голосу я бы сказала, что ей очень тяжело. Еще она сказала, что начались галлюцинации. Я дала ей телефон одного моего знакомого, работающего в психиатрической клинике.

— Джейкоб? — спросил Клинт, дождался утвердительного кивка, напрягся, чуть выдвинулся вперед.
– Что она видела?

— Мертвого. Она сказала, что этот человек умер несколько лет назад, она рассказывала мне о многих мертвецах и не уточнила, кого именно видит. Сказала только, что он помогает ей, направляет… Но она сама сказала, что видеть его не нормально. Для человека её возраста, с её жизненной ситуацией, с её умом, понимать, что ты ненормальная, что ты бредишь, что ты шизофреник… Я ни разу с таким не сталкивалась. Может, поэтому она и поняла, что мыслит не так.