Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

– Сколько лет он был у них? Десятки лет, Брюс. Он делал такое, что не каждый современный шпион может сделать. Тут много ума или времени не нужно, только несколько манипуляций и жучки на дистанционной технологии, а выронить их… Да даже к этому шелудивому псу прикрепить. Еще у нас появился Сэм, военный пилот, работающий с секретными современными разработками военных, но которого они просто отпустили со службы. Военная машина хитра, никогда не упустит своего, - отвечает Старк.

– Ты думаешь, что это Сэм? – доктор стоит напротив гениального ученого, но смотрит, как на глупого мальчишку, заигравшегося в шпионские игры.

– Еще я ставлю на Клинта, - сухо, будто о свершившемся много лет назад факте рассказывает, говорит Тони.
– Он вернулся из боя с Г.И.Д.Рой, мы не можем знать, что он там видел, с кем общался. Его могут шантажировать, ради Ал он пойдёт на что угодно, - Старк вдруг будто слабеет, прижимается бедром к краю стола, пытается удержаться на ногах. – Разрушенная Башня – ерунда, но мне сообщили уже о шести погибших среди мирного населения: работники и прохожие. Шесть человек, а завалы еще разбирают. Сколько человек погибло во время “Битвы за Нью-Йорк”, сколько разрушений приносят все эти злодеи, которые играют с нами, сколько человек еще погибнет до того момента, пока мы не станем осторожнее, пока мы, к чёрту, наконец не осознаем всю ответственность! – почти кричит он.

– Тони…

– Посмотри на Шутер, вспомни, кто она. Она родилась после того, как была сформирована команда, её время пришлось уже на Эру Чудес. Кем станут современные дети, насмотревшиеся на супергероев в лосинах? Они будут думать об ответственности за чужие жизни, за будущее поколение? Нет, они воспримут это как игру, как средство достижения успеха. Или, как Шутер, возьмут правосудие в свои руки, и не станут думать о последствиях, будут жить только местью, а когда не останется злодеев, то возьмутся за что-нибудь другое. А сколько их таких в стране? В мире? Они живут среди обычных людей, но представляют для них опасность.

– Я тоже представляю для всех опасность, - зло оскалился Брюс.

– Я говорю о том, что всё выходит из-под контроля.

– Не вмешивай Алису в это, - Беннер вмиг берет себя в руки.
– Она не виновата: обстоятельства, среда сделали её такой.

– Но каким будет это будущее? Через день-два мы должны будем сдерживать безумцев, решивших поквитаться со школьными обидчиками. Нам нужен контроль.

Слышать слова о контроле от Тони было действительно невероятно. Он сам не верил, что произносил их. Но одним из тех шести был молодой парень по имени Кристиан, разносивший по этажам почту. Его мать приносила ему каждый день обед в небольшом контейнере, и Старк лично слышал, как та причитала, что её мальчик делает большое дело, заботится о своей семье, и что однажды он добьется больших высот. Теперь Кристиан мертв, достигнув самих Небес. Пеппер распорядится послать его семье письмо с соболезнованиями и щедрую денежную выплату, даже оплатит жилье на сорок лет вперед. Но Кристиан больше не выбежит в обеденный перерыв на улицу, и не будет сидеть на тротуаре возле величественной Башни, потому что Кристиана больше нет. А сколько их таких: сыновей и дочерей, отцов и матерей? Лишние, случайные жертвы разыгравшегося воображения и эгоизма каких-то незнакомых людей.

Стив садится рядом с кроватью друга, смотрит, пытается начать разговор, но тот начинает первым: “Расскажи о ней”. О ком рассказать и без уточнений понятно.

– Она тебе понравится, - улыбается Стив, вытягивая поврежденную ногу. – Иногда я смотрю на неё и не понимаю, как она вообще может быть. Она такая добрая, такая умная, что я просто теряюсь.

– В борьбе она делает упор на ноги? – кажется, Баки было нужно не это. – Прыжки и удары?

Роджерс кивает, что-то во взгляде и тоне друга настораживает.

– Но больше держится на расстоянии, снайпер, предпочитает штурмовую винтовку.

– Откуда…

– На левом плече застарелый вывих, не заживает из-за постоянного напряжения поврежденных мышц. Еще высокая сенсорная чувствительность, низкий болевой порог.

– Баки…

Джеймс садится на кушетке, задумчиво смотрит на свою неживую руку.

– Мне кажется, что я знал её, твою дочь. Я вспомнил… только сейчас, - говорит он, сжимая и разжимая пальцы.

– Что с ней, Баки? – с тревогой спрашивает Стив. Баки может знать её по многим причинам, но одна из них горит неоном, колотится в стенки черепа и рвёт сердце: “Ты – моя миссия”.

– Её подозревали в уничтожении одной из баз. Я был там, я спал. Комната, где я находился, была изолирована и защищена, поэтому я не пострадал, но им пришлось разбудить меня, чтобы проверить. Я слышал это, когда меня осматривали. Они говорили, что девушка опасна, что она делала это так, будто знала куда бить и что разрушать.

– Ты следил за ней?

Алиса разрушала базы Г.И.Д.Ры, даже не зная этого, но того, что она делала, было ничтожно мало. Знай она о Зимнем Солдате, приди в комнату с камерой, что бы она сделала? Прониклась бы сочувствием к замороженному человеку, спасла бы его или уничтожила, чтобы прекратить страдания? Ответ напрашивается сам собой: это сейчас Ал будет думать, взвешивать варианты и действовать с наименьшими потерями. Раньше она бы уничтожила криокапсулу без сомнений, и отрапортовала Фьюри о ликвидации Зимнего Солдата.

– Нет, это делал кто-то другой, - ответил Джеймс, пытаясь разогнуть неживые пальцы, заедало мизинец и безымянный. – Данные о передвижениях приходили постоянно. Я думаю, что к ней был прикреплён жучок.

– Она бы нашла. Только если он не был… вживлён под кожу, - вдруг понимает Стив. От Г.И.Д.Ры можно ожидать любой подлости, если они организовали потраву под видом лекарств, то могли и вшить следящее устройство, замаскировав под болезненный укол. Первое время после выписки она жаловалась на необычную боль под лопаткой и всё тянулась почесать.

– Я видел её дело, - ровно продолжил Баки, хотя и испытывал непонятные чувства из-за того, что рассказывал человеку, которому готовился доверять, о подобном. – Мне дали задание убить её. Кажется, была уже весна, она была с человеком, которого ты назвал Клинт. Они поднимались на крышу каждый вечер, в одно и то же время. Миссию отменили в последний момент. Потом были споры, что-то о том, что убить её сейчас значит поставить всё под удар. Что ставилось под удар, и почему они не могли убить её тогда, я не знаю. Когда мне давали задание убить тебя, то предупредили о сопутствующем ущербе.

– Ты мог убить любого, кто оказался рядом, - тихо уточнил для себя Стив.

– И если она будет рядом, то я должен обязательно избавиться и от неё. Что выглядело бы не как спланированное убийство, а как случайная жертва. И я бы сделал это.

– Баки, ты не…

– Не виноват? Не сделал бы этого? Я бы убил её – свернул шею, выстрелил в голову, зарезал – не важно. Ты сможешь остановить меня, если я забуду о тебе и попытаюсь выполнить задание? Есть кому защитить твою девочку?

– Ты не забудешь, - твердо говорит Стив.
– Ты прожил несколько месяцев сам по себе на улице, мы отслеживали полицейские сводки, и не было ни одного сообщения об убийстве или ограблении, которое указывало бы на тебя.

Баки опускает взгляд, возвращается к пальцам, соединяет подушечки теплой кожи и холодного металла. У Стива очень красивая девочка, даже на фотографиях она кажется солнечной и доброй, солнышком, обогревающим всех. Как сам Стив когда-то, с этим его бесстрашием и отчаянным сопротивлением. Может ли он надеяться, что лучи этого солнышка вернут и его к жизни? Он сделает всё, чтобы вернуть её родителям, чего бы это не стоило.

– У них есть код, - глухо говорит Джеймс. – Комбинация слов, словосочетаний и цифр. Его произносят после обнуления, и я выключаюсь. Его могут произнести в любой момент, когда решат, что я начинаю возвращаться. Для меня в тот момент есть только моё задание, моя миссия, все остальное не имеет значения. Может, это тоже их план. Я подчинялся им десятки лет, и не задавал вопросов, они промывали мне мозги. В какой-то момент я могу сорваться, вновь всё забыть и завершить миссию. А что, если ты увидишь тёмную сторону моей жизни? Никто не изменит этого зверя, в которого я превратился.