Черная река

– А! – Речник махнул рукой. – За то, что я всюду лезу, мне никто не обещал платить. Так ты боишься, что в Хелгионе тебя назовут святотатцем?

– Сами позвали, - фыркнул Квомта-Риу. – Там мор, а я – лекарь. Не нужен – могу уйти. Я боюсь за вас. Могут что-нибудь учудить…

– Не учудят, - покачал головой Фрисс. – Я сейчас не воин, а куль с соломой. Иди в Хелгион, Натаниэль, мор ждать не будет. А мы поедем своей дорогой. Ты к священному огню не прикасался, к тебе не привяжутся…

Лес расступился снова – в паре десятков шагов от холма, утыканного кольями и увенчанного сторожевыми башнями. Заросли под стенами Хелгиона были тщательно вычищены, но сквозь угли и утоптанную землю уже пробился папоротник, а из нетронутой чащи тянулись ветви серебристого холга. Жёсткие синеватые побеги торчали из папоротников, - лес отступил ненадолго, и Кессе невольно представлялось, как моховые дебри со всех сторон наползают на городской холм и захлёстывают его, как волны.

В последний раз оглянувшись, Натаниэль быстрым шагом пошёл к холму и закричал, размахивая руками. Его услышали – с башни полетела верёвочная лестница. Фрисс сидел на спине Двухвостки, смотрел на город и как будто собирался с силами, чтобы идти дальше.

– Речник Фрисс! – Кесса потянула его за рукав. – Хелгион так назвали в честь Келги Лучника? Он тут был, да?

– Да, должно быть, - кивнул Фриссгейн. – Этот город тоже помнит людей. В каком из тюков мой шлем?

– Зачем шлем? – мигнула Кесса, глядя, как Речник влезает в доспехи и соскабливает с пояса зеленоватую плесень. – И броня… Тут и так жарко! Тебе тяжело будет, Речник Фрисс…

– Ничего, - отмахнулся тот и встряхнул поводья. Двухвостка удивлённо фыркнула и потопала вперёд, с каждым шагом ускоряясь, пока не перешла на бег. Кесса, подпрыгивая на панцире ящера и цепляясь за шипы, оглянулась в последний раз на Хелгион. Смутная тень виднелась на дальней сторожевой башне – Натаниэль так и стоял там, провожая взглядом Двухвостку. Моховые заросли затрещали под ударом тяжёлого бронированного тела – и расступились.

…Мох сплетался со всех сторон. Его давно никто не тревожил, и толстые ветки не с первого раза поддавались даже ударам Речника. Флона сердито ревела и грызла стебли, но проку было мало. В лесном полумраке не понять было, идёт дело к полудню, или солнце вот-вот сядет. Кесса оглядывалась и не видела позади никакой тропы – мох срастался снова, стоило веткам дотянуться друг до друга.

– Да, тут не разбежишься, - сказал Речник Фрисс, утирая лоб, и опустился на панцирь Двухвостки. Он тяжело дышал, и кровь снова отлила от лица. Кесса испуганно замигала.

– Это последние преграды, - пояснил Речник, отламывая ветку холга. – Ближе к Гелангу мох расступится, а там начнутся дороги Вайморов. Они не дают лесу воли. Жаль, я не Маг Огня, а так было бы удобно…

С тяжёлым вздохом он встал на ноги и взмахнул мечом, рассекая сплетения ветвей. Кесса, закусив губу, ударила ножом по закачавшейся моховине – и охнула, схватившись за запястье. Кинжал зазвенел, упав на панцирь Флоны.

«Из чего только сделан этот холг?!» - Кесса, подобрав нож, ударила по ветке ещё раз, оставив небольшую царапину.

– Постой, - Речник перехватил её руку и осторожно поправил рукоять в ладони. – Так не выронишь.

Кесса вспыхнула и уткнулась взглядом в землю.

– Вот, держи, - Фрисс выловил из зарослей мясистый лист локка и насадил его на один из шипов Двухвостки. – Ветки жёсткие, а у тебя руки пока что слабоваты. Будешь учиться на таких листьях, пока запястья не окрепнут. Режь и коли его, как вздумается… как Чёрная Речница в бою.

Кесса покосилась на Речника – не смеётся ли он?

– Речник Фрисс… Так ты сделаешь меня Речницей? Научишь меня?

– Кто-то же должен, - пожал плечами тот. – Если тебе так нравится это занятие… Я начну, а толком обучат тебя уже в Замке. Попрошу Вайринхенга взять тебя в отряд…

Заночевать им пришлось в моховой чаще, и Кесса боялась закрыть глаза – а ну как за ночь холг оплетёт их тела и прорастёт насквозь?! Но мох не тронул их, а вскоре после рассвета серебристые заросли поредели, и земля под лапами Флоны стала твёрже. Сухие листья огромных папоротников устилали её, а из них торчали широкие пеньки. Они с хрустом ломались под ногами, источая острый грибной запах. Флона с интересом обнюхала один из них, взяла в пасть крупный обломок – и тут же выплюнула, с отвращением тряся головой.

Фрисс сорвал со ствола прядку мха, размял в пальцах и лизнул.

– Ага, совсем рядом, - пробормотал он, оглядываясь на Кессу. – Влезай в скафандр. Подъезжаем к Гелангу.

– Геланг! – Кесса поёжилась. Она ещё не успела забыть едкую реку, тяжёлые маслянистые волны и шипение растворяемых травинок.

– Речник Фрисс, а ты?!

– Йудан пишет, что Геланг в низовьях становится пресным, - Фриссгейн задумчиво разглядывал мох. – Пить из него нельзя, но глаза уже не выедает. Если поторопимся, никто не отравится.

Когда впереди заблестела широкая река, Флона остановилась, принюхалась к прохладному ветру и взревела. Эхо подхватило её вопль, и десятки голосов откликнулись со всех сторон, - трубный рёв, и рык, и сердитое рявканье. Фыркнув, Двухвостка опустила нос к земле и побрела к берегу.

Тут не чавкала под ногами болотная жижа, и чёрные ветки не гнили на мелководье, не было и ошмётков тины. Мелкие окатанные камешки похрустывали под ногами, и воды Геланга, искрящиеся на солнце, выглядели мирными и совсем не опасными. Чуть поодаль, за резными сваями высокого моста, белели паруса, - большие корабли стояли у каменного причала, а за ним, оттеснив чахлые папоротники, высился маяк. Огромный бирюзовый кристалл сиял на высоком шпиле, и синие блики дробились на волнах реки, дрожали на парусах и путались в прядях мха, свисающих с моста. Каменные сваи держали его над водой, но наверху были всё те же локковые тросы и всё тот же настил из веток и листвы, и неистребимые медузы липли к перилам, обвешивая всё вокруг блестящей икрой.

– Ой! – Кесса посмотрела на мост, потом на воду. – Флона не может плыть в отраве!

– Я её и не пущу, - хмыкнул Речник. – Мост выдержит нас всех. Это строили Вайморы.

Глава 18. Города из камня

Папоротники бросали зыбкую тень на дорогу, но сомкнуться над ней не смели, и даже серебристый холг отступил подальше от просеки. Поднятая на высокую насыпь, дорога, замощённая каменными плитами, прямая, как стрела, летела вперёд, прочь от порта, и цериты на придорожных столбах сверкали на солнце. Мимо Флоны, то навстречу ей, то в обгон, катились стремительные повозки. Кесса зачарованно смотрела на их разрисованные борта и высокие колёса, на цветные паруса, похожие на растопыренные крылья, и на дым, идущий из труб.

– Вот это корабли! В одном таком весь Фейр поместится, и ещё останется место! – усмехнулась она, оглядываясь на Речника Фрисса. – А как они разукрашены… Посмотри, там нарисованы драконы! А у той – пернатый хвост!

Огромный колёсный корабль, на ходу сворачивая странные перепончатые паруса, прогрохотал мимо, едва не зацепив ободом колеса Двухвостку. Флона испуганно фыркнула, шарахаясь к обочине, - корабль, едущий следом, был ещё больше. По его палубе прохаживались Вайморы в белой одежде поверх бирюзовой чешуи. Этот корабль не дымил, трубы у него не было вовсе – ни пятнышка сажи не оставалось на одеяниях.

Двухвостка снова зафыркала – её притёрли к поребрику так, что шипы чиркнули о камень. Ваймор подошёл к фальшборту, посмотрел вниз и издал короткое шипение. Его сверкающий гребень качнулся с громким треском. Второй хеск подошёл к нему. Теперь они смотрели на Двухвостку вдвоём и тихо шипели.

– Хаэй! – Кесса помахала им рукой. – Красивый у вас корабль!

Ваймор вновь шевельнул гребнем и отошёл от ограждения. Второй, смерив чужаков брезгливым взглядом, последовал за первым. Кесса удивлённо мигнула.