Черная вдова

– Хорошо. Кто еще?

Ярцев назвал еще с десяток человек, заключив с иронией:

– Как видите, они не из тех, кто проникает в дом через форточку или с помощью отмычки.

– Вашу дверь открыли ключами, - сказал следователь, не обратив внимания на иронию.
– Понимаете, Глеб Семенович?

– Разумеется, - посерьезнел Ярцев. Стряхнув с колен несуществующие соринки, он с обидой произнес: - Уж не хотите ли вы сказать, что я самолично любезно предоставил вору свои ключи?

– Он мог снять с них слепки и изготовить такие же. Или, имея ключи на руках какое-то время, изготовить копии. Вспомните, вы никому не давали ключи?

– Я уже говорил. Когда вы были у нас, - холодно ответил Ярцев.
– Могу лишь повторить: не давал никому!

– Когда вы не дома, где их держите?
– продолжал допрос Воеводин.

– В кармане.

– Чего?

– Осенью и зимой - плаща, пальто, шубы или дубленки... Если тепло - в пиджаке. Ну, еще в брюках... Исчерпывающе?

– Вполне. Допустим, вы сдаете плащ, пальто или дубленку в гардероб... С ключами?

Этот вопрос озадачил Ярцева. Он помолчал, потом расплылся виноватой улыбкой.

– Никогда бы в голову не пришло! Действительно, ключи я отдаю вместе с одеждой. Бывает, на целый день.
– Он с уважением посмотрел на следователя.
– Вот видите, какой уж из меня Мегрэ!
– Глеб махнул рукой.
– Значит, вы считаете, что могли сделать еще один комплект?

– Могли, - кивнул Воеводин.
– Где вы чаще всего бываете?

– В университете, в публичной библиотеке, - стал припоминать аспирант.
– В архиве... Раз в неделю посещаю сауну.

– Какую?

– Во Дворце спорта. Одно время ходил в Научно-исследовательский институт машиностроения, но там хуже. И обслуживание не то... Вот, пожалуй, и все места, где я обретаюсь постоянно.

– Больше ничего не припомните?

– Ну, может, в кафе, в ресторанах. Но это очень редко, так сказать, эпизодически.

– Хорошо. Когда вы в последний раз видели драгоценности жены? Я имею в виду пропавшие?

– О-о!
– протянул Глеб.
– Давненько. Когда мы только поженились.

– И больше не видели?
– удивился следователь.

– Представьте себе, нет! И вообще, у нас с Леной правило: ее вещи, письма и прочее меня не касается. Так же ведет себя жена по отношению к моим личным делам. По-моему, иначе и не может быть у интеллигентных людей.

– А что, разве она не надевала эти украшения?

Ярцев рассказал о тесте, о его щепетильном отношении к своей репутации честного человека, о просьбе к дочери, чтобы она не носила бабушкины драгоценности.

– И Лена, поверьте, его просьбу выполняла, - заключил Глеб. Исключение - перстень. Его она надевала, но редко.

– А не могли драгоценности исчезнуть раньше?
– спросил Воеводин.

– Не понял...

– Может, они пропали до того дня, когда вы ходили на концерт? уточнил следователь.

– Извините, - сухо произнес Ярцев.
– Странное предположение. Вы считаете, я должен поставить под сомнение слова жены?

Воеводин пожал плечами.

– Думаете, она обманывала меня?
– хмуро продолжал Глеб.
– И вас? Но зачем? С какой целью? Драгоценности не застрахованы, так что... И потом, надо было видеть ее лицо! Честное слово, самая гениальная актриса не смогла бы так сыграть!

– Глеб Семенович, может, у вашей жены в последнее время возникли денежные затруднения? Например, хотела купить себе что-нибудь, а денег не было.

– Ну и вопросы вы задаете!
– с откровенным раздражением заметил Ярцев.
– Кажется, все ясно: похищены ценности... Так ищите их! Зачем подвергать сомнению честность моей жены?! Мою, между прочим, тоже! Я верю Лене! Когда ей что-то надо, она обращается ко мне.

– Но вы же сами сказали, что не лезете в дела друг друга.

– Говорил, - вдруг устало провел по лицу рукой Глеб.
– Но я не представляю себе повода, зачем было жене разыгрывать комедию. Уж если честно, натура она простая, бесхитростная. Обдумывание и исполнение какой-либо сложной ситуации - не для нее.
– Он потер пальцами глаза, вздохнул.
– По правде говоря, мне вся эта история до лампочки.

– Шестьдесят тысяч, - усмехнулся следователь.
– Целое богатство!

– Нет, я, конечно, переживаю, но только из-за Лены. По существу же какой от этих бриллиантов толк? Лежат себе, и все! Надеть - значит насмерть обидеть отца. Продать - нельзя тем более.
– Глеб вдруг виновато посмотрел на следователя.
– Простите меня, Станислав Петрович, за резкость. Устаю. Диссертацию надо подбивать, вчера утвердили срок защиты, а дел еще невпроворот. Хорошая машинистка - и то проблема. Я уж не говорю о самой защите. Для меня главное - работа, а тут надо произвести впечатление, играть какую-то роль.

– И все же я попрошу вас: подумайте, кого могли заинтересовать драгоценности вашей жены, - сказал Воеводин в завершение.

Ярцев промямлил:

– Постараюсь... Попробую...

Подписав протокол допроса, он удалился, галантно раскланявшись со следователем. Станислав Петрович видел, как Глеб вышел из подъезда управления, подошел к новенькой "Ладе", стоящей у тротуара, снял шубу и, кинув на заднее сиденье, уселся за руль. Машина медленно тронулась с места.

У следователя осталось странное впечатление от Глеба. "Пропажа на шестьдесят тысяч, - размышлял Воеводин.
– А ему, видите ли, до лампочки! Разве это естественно? А если действительно ему безразлично? Или играет?.. Может, с женой у него не ладится, тогда и впрямь потеря не трогает".

Станислав Петрович записал в план следственных мероприятий по делу: "Связаться с родителями Лены". Но, подумав, зачеркнул. Потому что вспомнил просьбу самой Лены и Глеба не сообщать пока Гоголевым это неприятное известие, которое могло бы серьезно сказаться на здоровье Антона Викентьевича.

Позвонил Богданов.

– Я с комбината химволокна, - сообщил он.
– Беседовал с Ярцевой... Ключи она держит в сумочке, а с сумочкой никогда не расстается.

– Понятно, - сказал следователь.
– Куда теперь?

– К ювелиру. Год назад Лена отдавала бабкин перстень в мастерскую, чтобы увеличили размер. Думаю такую дорогую вещь он вспомнит.

– Хорошо, - согласился Воеводин.
– Но у меня есть несколько адресов, по которым тебе необходимо работать.

И он вкратце рассказал о разговоре с Глебом, попросив зайти в университет, библиотеку, архив и во Дворец спорта.

– Постарайся разузнать, где еще бывает Ярцев и оставляет пальто с ключами.

– Это же сколько времени потребуется!
– присвистнул капитан.