Чёрный фимиам

Здесь же - на городской арене - биться мог всякий, у кого хватало смелости. И всякий же мог делать ставки. Вон, в стороне от круга, рядом с каменным столом стоят здоровые мордовороты, а с ними тощий желчного вида человечек - считарь. Он принимает деньги и ценности, ведет список на деревянной доске, а сделавшим ставку выдает кусочки кожи, с начертанным на них именем бойца и суммой поставленных монет. Все без обмана.

Читать из простолюдинов мало кто умеет, но у бойца всегда есть кличка, которую легко отобразить кривым рисунком. Например, сейчас дрались "Вепрь" и "Тесак".

На Вепря поставлено было больше, вон, сколько палочек, и каждая означает человека. На Тесака поменьше. Но шансы у них почти равны - оба здоровые, мощные и бугрятся от мышц. Опытных видно сразу - они не бахвалятся, не выделываются, берегут силы и каждое движение их точно и лишено суетливости. И Вепрь, и Тесак были опытными. Видать, выставляли их от разных лестниц. Народ орал до хрипоты.

– На кого будешь ставить?
– прокричал Сингуру на ухо Пэйт.

– Пока ни на кого, - ответил мужчина.
– Присмотреться надо.

Вепрь был могуч, но медлителен. Тесак двигался быстрее, однако удары у него были менее сильными, а оттого словно бы не доставали противника, хотя тот не всегда успевал увернуться. Сам Вепрь ударил дважды. Один раз в бок. От этого удара Тесак согнулся, а толпа ликующе взвыла. А второй раз Вепрь отправил противника прямиком на каменную мостовую. Тот упал, приложился головой и сомлел.

Бой был окончен.

Разводной выбежал в середину круга, взмахнул руками и прокричал, прерывая общий гвалт:

– Поединок закончился победой Вепря! Сделавшие ставки подходите забрать выигранное!

Толпа оживилась и зрители, кому довелось снять с боя куш, потекли в сторону считаря.

Вепрь же отсел на каменную скамью. Кто-то из сотоварищей, либо тех, чью лестницу он представлял, облили взопревшего бойца водой, обтерли полотенцем. А на круг вышли двое других. На этот раз "Пятерня" и "Зуб". У Зуба не хватало зуба, а у Пятерни были такие ручищи, что казалось, он отдыхает, сворачивая шеи быкам.

Противники сменялись один за другим. Затем оставшиеся выходили против друг друга. Толпа свистела, подбадривая любимцев, топала ногами, требуя бойцов не кружить, выжидая, на месте, но бить сильнее и чаще.

Пэйт поглядывал, то на своего спутника, то на арену и помалкивал. Перстень во вспотевшей руке балаганщика стал горячим. Однако торопить Сингура старик не решался. Догадывался, что тот ждет итоговой схватки. Когда сильный выйдет против сильного. А там уже можно и рискнуть. Ставки поднимутся до небес...

Однако когда прошло уже несколько часов и, наконец, Пятерня вышел против Вепря, Сингур не шевельнулся. Пэйт решил, что сегодня он рисковать остережется. А вот это правильно. К бойцам надо присмотреться, заложить кольцо можно и завтра, и послезавтра. Удачу лучше пытать, не торопясь.

Вепрь уложил Пятерню за несколько минут. Не потому, что тот устал или дрался хуже. Такие бойцы не устают. Их выносливости позавидует и тягловая лошадь. Просто Вепрь, несмотря на монолитность и неспешность, был силен, а, если присмотреться внимательнее, то и достаточно ловок, когда это было необходимо. Помимо этого он обладал еще одной редкой способностью, которой обладает только очень хороший боец - умел предугадывать действия противника. Хотя и выглядел тупой горой мышц.

Разводной выскочил на круг, вскидывая руки и объявляя победителя сшибки этого дня. Обычно такие битвы заканчивались всегда одинаково. На круг позволяли выйти ради потехи любому, кто хотел попытать удачи. Тут можно было заработать, просто выстояв против победителя несколько минут, или рассмешив публику. За риск хорошо платили. А если удавалось показать какую-никакую драку - одаривали и вовсе щедро. Другое дело, что вся эта щедрая плата потом могла уйти на лекарей. А то и не хватило б ее вовсе.

– Бой с победителем!
– прокричал разводной, вскидывая руку Вепря за запястье.
– Бой с победителем!

– Скомороший или всерьез?
– тут же отозвались из толпы.

Разводной поглядел на вепря. Тот приглашающее ухмыльнулся.

– Всерьез! На ставку, на деньги! Простоять пять минут - одна серебряная монета. Уронить - кошель!

Толпа загудела. Зевакам хотелось зрелища. Если найдется дурак, который согласится выйти, со зрителей соберут плату за смотрины - по несколько медных монет. Но оно того стоило. И законом не возбранялось.

– Бой с победителем на ставку! Есть желающие?

В этот миг Пэйт увидел, как Сингур неспешно расстегивает пояс и стягивает через голову рубаху.

– Ты чего это?
– всполошился балаганщик.
– Ты чего это?!

Сингур словно не услышал старика, сунул ему в руки свою рубаху и сказал разводному:

– Желающие есть.

После этого повернулся к Пэйту и негромко произнес:

– Иди, ставь перстень. На меня.

Балаганщик открыл и закрыл рот, стискивая потной ладонью драгоценное украшение.

– Ты...

– Ставь на меня. И возвращайся сюда же.

Пэйт кинулся через толпу. Гельт спешил впереди деда, распихивая локтями зрителей. Зеваки оживились, увидев новичка. Засвистели, заулюлюукали. Пэйт слышал, что на кругу разводной спрашивает поединщиков, добровольно ли вышли они на бой, готовы ли к тому, что исход может быть любым, напоминал об условиях - по причинному месту не бить, за волосы друг друга, как девкам, не таскать, до смертоубийства не доводить...

Возле считаря толпы не было. Ставить в таком бое дозволялось только на новичка. Поэтому неудивительно, что Пэйт оказался единственным из желавших рискнуть. И на него с его перстнем поглядели, как на круглого идиота. Старик смахнул со лба пот и сказал, будто оправдываясь:

– Если победит, сниму куш.

Считарь хмыкнул, мордовороты, что его охраняли, переглянулась и, небось, заржали бы, но тут дело серьезное, и ставка большая. Поэтому сдержались.

– Как заявлять новичка?
– спросил считарь.
– Имя-то хоть его знаешь? Или кличку?

Балаганщик только руками развел.

– Ну, ступай, гляди. Ежели выстоит, сюда снова подойдешь, - сказал считарь, после чего вручил старику кусочек исписанной кожи и кивнул одному из своих охранников: - Проводи человека, чтобы наперед встал и видел все.