Черный ворон

– Здесь Кэтрин принимала друзей, – сказал Юэн. – Она ценила уединение, спальню никому не показывала. Полиция уже все обыскала. Я дал ключ. Ей бы не понравилось, чтобы кто-то чужой рылся в ее вещах. – Он огляделся. – Обычно здесь не так прибранно. Вчера приходила убираться миссис Джеймисон.

– У полиции есть версии?

– Мне ничего не сказали. Пообещали информировать. Но, видимо, пока не приедет группа из Инвернесса, сказать им нечего.

– С кем ты говорил?

– С Пересом, местным. Он главный, пока не приедет группа с «большой земли». – Он замолчал. – Он был тактичен, но благодаря его вопросам я понял, как мало я знал о жизни Кэтрин. Я был поглощен собой. Занимался самобичеванием. Разрушительная штука. А теперь… уже поздно. Наверное, инспектор решил, что я ужасный отец, что мне все равно.

Фрэн хотелось возразить и сказать, что он хороший отец, но Юэн понял бы, что она лукавит.

– Уверена, Кэтрин поняла бы, – сказала она.

– Он спрашивал о ее друзьях, был ли у нее парень. С Салли, конечно, я знаком – они подружились, как только мы сюда переехали. Но остальных, с кем она проводила время… я даже имен не знаю. Только тех, кого сам учу. Да, иногда в доме появлялись мальчики, но я никогда не уточнял, был ли среди них кто-то особенный. Даже не знал, где она провела ночь перед смертью. Мне и в голову не пришло волноваться. Это же Шетланды. Здесь безопасно. Все всех знают. Разве что в Леруике по пятницам бывают пьяные драки – вот и вся преступность. Я думал, у меня есть время. Сперва пережить смерть Лиз, а уж потом наверстать упущенное с дочерью.

С тех пор как Юэн появился у Фрэн на пороге, он говорил все тем же ровным тоном, будто до сих пор не верил в случившееся. Пытался убедить себя. Ему требовалось ощутить всем нутром, что Кэтрин мертва.

– Выпьем? – спросила Фрэн.

Напряжение становилось невыносимым.

– На кухне в холодильнике есть вино, пиво. Виски в кладовой.

– Ты что предпочитаешь?

Он задумался, будто вопрос был жизненно важен.

– Красное вино. Да. Оно тоже в кладовой.

Он не вызвался принести сам. Возможно, просто не мог пошевелиться.

На кухне Фрэн поставила на поднос два бокала, открытую бутылку, две маленькие синие тарелки, положила на них оркнейский чеддер, овсяное печенье и пару ножей. Она вдруг осознала, что целый день не ела и ужасно проголодалась.

Когда она вернулась, он сидел в той же позе. Не желая тесниться с ним на диване, Фрэн села на пол у низкого столика. Налила Юэну вина, но от сыра он отказался, покачав головой. Чтобы прервать тягостное молчание (ведь это он хотел говорить о Кэтрин), Фрэн спросила:

– Когда, по мнению полиции, это случилось?

– Я же сказал… не знаю. – Он вдруг замолк, осознав резкость своего тона. – Прости. Ты ни при чем. Так нельзя. Это опять чувство вины. – Он нервно покрутил ножку бокала. – Я не видел Кэтрин вчера вечером. Два дня не видел. Хотя для нас это было обычным делом. Ты же знаешь, какие тут проблемы с транспортом. Вчера я задержался – весь день в школе, хоть уроки только сегодня начинаются. – Он поднял на нее взгляд. – Был педсовет. А вечером весь коллектив пошел ужинать. Я впервые согласился. Раньше всегда отказывался. Но вчера просто не мог сказать «нет». Это было как продолжение рабочего дня. Сбор коллектива. Понимаешь?

Она быстро кивнула. Теперь, когда он заговорил, не хотелось его прерывать.

– В общем, получилось даже приятно. Засиделись за кофе, поболтали. Вернулся я позже, чем рассчитывал. Утром пришло сообщение от Кэтрин: «Не волнуйся, если не увидишь меня вечером. Возможно, снова задержусь. – Он помедлил, словно наказывая себя. – Целую, Кэтрин». Накануне она была на вечеринке. Когда я вернулся из Леруика и не застал ее дома, то решил, что она снова там, утром пойдет в школу от друзей.

– А где была вечеринка?

– Не знаю. Никогда не спрашивал. – Он уставился на вино. – Но это не важно. Полиция сказала, она приезжала домой днем. Ее видели в автобусе вместе с тем стариком из Хиллхеда.

«Это я сообщила, – подумала Фрэн. – Я видела их вместе».

– Похоже, полиция считает, что ее убили недалеко от того места, – продолжил Юэн. – Но меня к ней не пускают. Не могу этого вынести.

– А что полиция сказала про старика?

– Ничего. А что?

Фрэн колебалась лишь мгновение. Он все равно услышит сплетни. Лучше от нее.

– Сегодня у школы родители говорили… Ты знаешь, как это бывает. Будто много лет назад пропала девочка. Катриона Брюс. Жила в этом же доме. Подозревали старика, Магнуса Тейта. Теперь все уверены, что он убил и Кэтрин.

Юэн замер, будто окаменел. Казалось, физически не может пошевелиться.

– Сейчас для меня не важно, кто это сделал, – наконец выдавил он. – Не теперь. Не для меня. Может быть, позже, но не сейчас. Единственное, что имеет значение, – она мертва.

Юэн налил себе еще вина. Фрэн размышляла о контрасте между его сегодняшним состоянием и тем, когда он говорил о смерти жены. Наверное, он сейчас в шоке. Это не значит, что он меньше любил дочь. Вел ли он себя так же отстраненно с полицией? Что подумал о нем Перес?

Вскоре после этого Фрэн сказала, что пойдет домой. Он не возразил, только вскинул голову, как будто ожидая, что она сейчас встанет.

– Все будет нормально? Тебя проводить?

– Не глупи, – ответила она. – Вокруг полно полицейских.

Так и было. На дороге слышался отдаленный гул генератора, а у Хиллхеда поле на месте преступления заливали яркие прожекторы. Стоящий у ворот фермы констебль кивнул Фрэн, когда она проходила мимо.

Глава 10

Когда Салли вернулась из школы, мать рассказала ей о Кэтрин Росс, но по школе Андерсона с самого утра уже вовсю гуляли слухи, а в автобусе только об этом и говорили. Салли сделала вид, что поражена, – она постоянно притворялась перед матерью. Это вошло в привычку. Они обсуждали случившееся за кухонным столом, и Салли сразу поняла: что-то не так. Мать терпеть не могла сидеть без дела – всегда вязала, гладила или проверяла школьные работы. Часто на столе лежали белые карточки, и Маргарет выводила толстым фломастером списки слов: «Существительные. Глаголы. Прилагательные». Она презирала безделье.

Мать не стала раздувать драму – такое было не в ее характере, но Салли уловила беспокойство. Максимально близкое к волнению, на какое способна Маргарет.

– Когда мать Кэсси Хантер нашла тело, твой отец проезжал мимо. Сказал, она была в ужасном состоянии. В истерике. Ему пришлось звонить в полицию – она отказывалась уходить.

Маргарет налила чай и выжидающе посмотрела на дочь.

«Чего она от меня ждет? – подумала Салли. – Слез?»

– Отец считает, что ее задушили. Подслушал разговор полицейских. – Маргарет поставила чайник и пристально взглянула на дочь. – С тобой захотят поговорить. Вы же дружили. Будут спрашивать про ее окружение, мальчиков. Но если тебе тяжело – скажи. Они не имеют права принуждать.