Чипсы

– - Нас в твою гимназию звали, а мы не пошли, -- врал Костик, потому что в нашу гимназию таких как он не звали.
– - До Военного городка далеко. Я спать люблю. Я и к первому уроку иногда не хожу. Мне это прощают.

Практически все немногочисленные мальчики были купленные. Мальчики сами по своей воле редко идут на танцы, тем более, если рядом занимаются карате, а в ДК занимались не только карате но и тейквандо. У нас родители девочек платят за мальчиков, за их костюм и обувь - это в порядке вещей. Некоторые мамы мальчиков бесстыдно "зарабатывают" на своих чадах. Если зайти на любой танцевальный сайт, легко увидеть, сколько мам предлагают своих сыновей. Костик же чуть ли не единственный был на танцах по зову души.

В этот день я отлично оттренировалась и успокоилась.

Но вечером дома начался кошмар. Илька был где-то в гостях. Скорее всего у своих надушенных, отдушенных и обдушенных одноклассниц. Моя любимая комната со шведской стенкой и боксёрской грушей почему-то напоминали тюрьму. Папа пришёл с непроницаемым лицом, я побежала за ним на кухню. Меня выставили из кухни, плотно прикрыв дверь. Я притихла, сидела как мышь, до меня доносились обрывки разговора, но я не могла ничего разобрать. Мама плакала - папа её успокаивал. Потом меня взяли в охапку и повезли в травмапункт, в больничку. Было темно, холодно. Никто не отвечал на мои вопросы, меня только успокаивали. А зачем меня успокаивать? Я же ничего не делала и меня никто не обижал! Так плохо, как в тот чёрный день я не чувствовала себя даже после издевательств в раздевалке. Мне было даже хуже, чем тогда на батуте, когда меня четырёхлетнюю оцарапала и испугала девочка. Я была охвачена паническим ужасом.

Когда мы проезжали мимо кремля, я увидела огоньки на настоящих ёлках, я увидела группы подростков, безмятежно мутузивших друг друга и, то и дело, постреливающих опасными китайскими петардами, которые сейчас исчезли из продажи. Я пугалась звуков. Это напоминало мне тир без правил.

Врач осмотрел меня. Когда он дотронулся до надкостницы на подбородке, я отшатнулась - было не больно, я просто испугалась.

– - Зуб шатается, -- осмотрел врач мою губу.
– Ушиб. Гематомка на губе, припухлость на десне... Справочка для милиции нужна?

– - Обязательно, -- улыбнулся папа.

Дальше началась череда новогодних праздников. Я без радости сходила на две ёлки - в школу искусств и в ДК "Октябрь", отдала подарки с шоколадками из генномодифицированной сои какой-то толстой девочке, которая пялилась на меня с таким восхищением, будто я фея или принцесса, или ещё кто из их глупых мультиков. Самое удивительное, что на обеих ёлках я отдала подарки одной и той же девочке. На ёлку во Дворец Спорта я идти отказалась, я боялась встретить там Злату, да и эту девочку с попрошаистыми преданными глазами. В кинотеатр "Игла" меня не отпустил папа. "Они там живут, -- сказал папа.
– Нам не нужны лишние неприятности". Кто живёт на Иголочке? Что же произошло? Я мучилась неизвестностью. Конечно же я прекрасно понимала, что, если ночью меня повезли в травмапункт, то произошло что-то серьёзное. Настроение моё стало привычно-подавленным. Илька тоже ходил хмурый. Ему на мобильник то и дело приходили сообщения, от которых он злился и нервно вдавливал клавиши, набирая ответ. Потом пропадал до вечера и приходил оживший и почти весёлый. Мама ходила тихая, ласковая, мы упаковывали с ней чаИ. Она целый день мурлыкала какие-то незнакомые песенки про айсберг и океан, про траву и иллюминатор, про старинные часы и старую мельницу, про мастера и маргариту и про деревянные церкви руси. Это меня хоть как-то занимало. Задания на каникулы я не делала, никто и не напоминал, мама всё мурлыкала песни, папа был на работе. Я еле дождалась окончания каникул. Все каникулы я помнила, как одиноко Дэн стоял между колонн. Я помнила об этом каждую секунду.

29 Ужас

Как я торопилась четырнадцатого января в школу, как я летела, когда папа высадил нас у ещё плохо протоптанной тропинки, ведущей к школьной калитке! Я бежала по снегу, по целине - Илька за мной еле поспевал.

Но в классе Дэн сказал:

– - Отойди, Ривцова. Не приближайся ко мне, сучка.

Я опешила. Удивительно, но все теперь лезли с играми к Дэну, он постоянно был среди детей, чего раньше никогда не было. В коридоре ни одноклассники, ни девочки из третьего класса больше не бегали со мной, не играли. А уж малявки-перваки шарахнулись от меня. Я была одна. Никто не кричал мне "Приве-ет!". Если я здоровалась с кем-то сама, то отвечали, но как-то скучно, вяло, с каким-то странным интересом поглядывая на меня, будто видели меня впервые. Мне казалось, что все вокруг что-то знают.

В первый день после каникул Мумия впервые накричала на меня. На продлёнке я заметила, что Мумия больше не просит меня разобраться, если начиналась драка и не помогает мне с домашкой, отделываясь стандартными для тупиц фразами. Макс и Злата о чём-то шушукались и смеялись. Даже Фидан стала смеяться надо мной. И больше не вставала со мной в пару. Мне пришлось перекочевать в четвёртую пару. Я взяла за руку толстого Чопорова и сказала:

– - Ты со мной.

Чопоров испугался, но не ушёл. Было бы совсем ужасно, если бы он ушёл.

– - Первых люди уважают, а вторых в тюрьму сажают, третьим золото дают, а четвёртых спать ведут, -- шипела Фидан.

– - Детский сад - памперс на лямках, -- сказал ей Чопоров, и Фидан заткнулась.

Мумия теперь везде ходила с Дэном. На переменах не выпускала из класса.

На "солёном тесте" Дэн больше не появлялся. Милая девушка Ольга Викторовна, студентка нашего знаменитого колледжа народных промыслов, спросила меня:

– - А где же твой любимый друг?

Я пожала плечами:

– - Не знаю.

Ольга Викторовна отнеслась ко мне так же, как всегда, и я немного воспряла духом. Дома я уверила маму, что в школе всё нормально. На всякий пожарный случай решила перестраховаться и папе сообщила весёлым голосом, что всё просто отлично. На вопросы родителей Илька не отвечал и молчание его было неподъёмным.

На второй день после каникул на моё место негласного смотрителя за дисциплиной была назначена Фидан. Она докладывала Мумии о всех конфликтах, приводила дерущихся и так далее. Если я старалась быть недалеко от Дэна, то на меня начинали шикать и Злата и Макс, и Фидан Мальчики вслед за Дэном, по-прежнему обходили меня, а девочки общались, но немногие и мало, потому что почти всех науськивала против меня Злата. Меня ужасно расстраивало, что все сторонятся меня. Все, кроме Чопорова. На всех переменах я теперь играла в салки с Чопоровым. Я командовала им, толкала в спину, как когда-то других. Чопорова я больно пинала в играх и до происшествия с Дэном. Но я никогда не глумилась над Чопоровым и не дразнила его жирдяем, я не любила унижать аутсайдеров: я не забыла чипсы и гимнастику. Я не жалела Чопорова, относилась к нему брезгливо до этого. Он надоедал мне и я его гнала от себя. Чопоров оказался не злопамятным, его все обижали, он привык. Он по-моему и забыл, что я с ним иногда дралась. Теперь же я с ужасом представляла, что Чопоров, этот жирный потный лягух, заболеет и я останусь одна в целом классе, в целом мире!

Так прошло два дня. А на третий в класс зашёл милиционер, и Мумия, усадив за свой стол Фидан, удалилась какой-то дикой суетящейся походкой.

Господи! Если бы Мумия только знала, как передразнивала её Фидан, как изображала, она бы никогда не сделала Фидан своей помощницей. Фидан кривлялась -- настоящая обезьяна! И совсем было не похоже на Мумию, просто ничего общего, а все смеялись.

Прозвенел звонок - Мумии не было.

– - Там разборки, -- сказала Злата.
– Из класса чтоб не выходили.

– - Да. Чтоб из класса не выходили - повторила Фидан.

– - А играть-то можно?
– забубнил Чопоров.

– - Блин, жирный! Да играй! Кто тебе не даёт?! Что как маленький!
– заорал на Чопорова Макс.

– - Ты что ли худой, -- засопел Чопоров.

– - А ты что ли с Ряской теперь?
– передразнил Макс.

– - Ну так, -- пружинила Злата, пританцовывая и скользя туфельками по полу.
– Ряска и... пузыреплодник.

В классе воцарилась пауза.

Макс стал листать атлас по "окружайке", нашёл пузыреплодник и все стали смеяться. Не смеялись лишь Дэн и я.

Мумия вернулась на четвёртом уроке. Белая, как и положено быть Мумии.

– - Ривцова и Белялов больше не подходят друг к другу!- сказала она.

Я не восприняла всерьёз слова Мумии, я думала, это просто дежурное предупреждение. Но на танцах, только я появилась на паркете, Костян спросил меня:

– - Ты ведь из первой школы?

– - Из первой гимназии.

– - У вас там пацан девочку избил. Ты знаешь?

– - Н-нет, -- проскрипела я.

– - Да ты что?! Мне мама рассказала. Он девочку избил, а мать этого пацана ещё и заявление в милицию написала на мать девочки.