Что мне делать без тебя?

– Ты, рыжая, хорошо умеешь только реветь! Ты хочешь сделать из юноши импотента... Или ты потеряла всякую способность соображать? И сколько времени действует твой препарат?

– Не знаю, - плакала Рита.
– Долго...

– Не знаешь или долго?
– попробовал уточнить Ашот.
– И долго в твоем понимании - это сколько?

Маргарита вытерла слезы кулачком.

– Если ты хочешь, - неуверенно сказала она, - я могу узнать все подробности прямо сейчас...

– Сейчас не надо, я очень устал, - целуя ее, отказался муж.
– Узнаешь завтра. А теперь я буду спать.

Рита радостно выскользнула из спальни, чувствуя, что близка к желанной победе. Ашот остался в одиночестве. Он не собирался спать - ему нужно было обдумать все хорошенько. Маргарита, конечно, окончательно обезумела, попросту озверела в неуемном желании удержать при себе хоть на время своего ребенка. Его все равно ничем не удержишь. Но если попытаться искусственно погасить, притушить ненадолго костер его желаний... Кто знает, насколько его чувство духовно и нет ли здесь одной простой физиологии... А если это так, Маргарита права: физическая тяга уйдет - и не останется ничего... Пустота... Тогда Карен вернется домой...

Вот только следы от уколов и неожиданность странного состояния... Вдобавок, снижение давления... Как это сможет объяснить себе Карен? И что делать, если он догадается и предъявит обвинение родителям?

Утром Маргарита, дергая на груди кофточку и опустив глаза, робко сообщила мужу за завтраком, что обо всем разузнала. Ашот с досадой и брезгливостью отодвинул от себя чашку.

– Хорошо, поговорим вечером. Мне очень некогда.

– Нет!
– отрезала Рита, поднимая голову.
– Вечером придет Карен, и если ты до этого времени ни на что не решишься, Ашот...
– в ее голосе прозвучала нескрываемая угроза.
– Я боюсь, потом будет слишком поздно!

– Будь оно все проклято...
– пробормотал Джангиров и снова закрыл лицо руками. Правая белела чистым бинтом.
– Мне было бы неплохо заехать к врачу, рыжая. Твоими заботами... Ну ладно, мы решим так... На сколько, ты сказала, хватит ампулы? Попробуем раз или два, снотворное в кофе, сваришь сама. Я буду в восемь.

И Ашот сильно хлопнул дверью. Маргарита осталась сидеть, безучастно глядя ему вслед. Понимала, что она преступница... Но разве у нее нет законного материнского права решать за сына кое-какие вопросы? Во всяком случае, пока, ведь мальчик еще несовершеннолетний. На душе у Маргариты было отвратительно.

Возвратившись вечером домой, Ашот сразу услышал голос старшего сына, весело болтающего с братом. Левон был попросту счастлив: он, как и отец, безумно скучал по Карену.

– Привет!
– сказал Карен, увидев отца.
– У меня все в порядке.

Ашот сдержанно кивнул, с любовью осмотрев мальчика. Да, похоже, на полный порядок: темные глаза блестят откровенной радостью.

"Как мало места мы занимаем в его жизни, - с грустью подумал Ашот.
– Почти совсем не нужны... Появилась женщина - и все остальное оказалось лишним, чужим, ничего не значащим... Стремительная переоценка ценностей... Или мы и раньше не были для него по-настоящему близкими?"

Карен безмятежно улыбался, покачиваясь на носках.

– Почему ты не ходишь в тренажерный зал, папа? Я уже несколько раз занимался там без тебя.

– Было слишком много дел, - отозвался Ашот. Дела, конечно, здесь вовсе ни при чем.
– А ты не пропускаешь ни дня?

– Очень редко. Будет жаль, если ты тоже бросишь тренажеры, как мама. Она страшно разленилась.

Ашот неопределенно хмыкнул. Разленилась...

– Я поужинаю с тобой, - объявил Карен.
– Я ждал, когда ты придешь.

Какая трогательная привязанность! Просто нежный любящий сын, который без отца не может даже куска в рот положить! Ашот натянуто улыбнулся.

– Еще пять минут Вымою руки и переоденусь...

Карен с готовностью кивнул и вернулся к брату. Все в доме казалось мирным и безмятежным. Маргарита переглянулась с мужем и предупредила Дусю, что вечерний кофе приготовит сама.

– Не перепутай чашки!
– на ходу буркнул Ашот.
– С тебя станется...

– Нет, ну что ты!
– Рита прижала ладошки к груди.
– А как твоя рука? Ты был у врача?

И Ашот неожиданно осознал, что Карен, его любимый драгоценный сын, даже не заметил повязки, резко выделяющейся белизной на смуглой кисти отца. Сын ведь ничего не спросил... Джангиров опустился на диван.

Маргарита испугалась.

– Разве она у тебя так сильно болит? Ты совсем не жаловался...

– Это не рука болит, рыжая, - с трудом ответил Ашот.

– Не рука? А что?
– Маргарита недоумевающе наморщила лоб.
– Мне кажется, тебе нужно заняться своим здоровьем. Ты мне не нравишься.

– Я сам себе тоже очень не нравлюсь. И довольно давно, - грустно признался Джангиров.

Маргарита села рядом и обняла мужа за плечи.

– Ашот, - тихо сказала она, - не терзайся ты так, пожалуйста... Пятнадцатилетнее упрямство - вещь опасная, но оно довольно быстро проходит. Главное - протянуть какое-то время. Я советовалась с врачом, от которого никто ничего не узнает, не беспокойся. И мне многое стало ясно.

– Ну что тебе стало ясно, ну что?
– с бессильным отчаянием пробормотал Ашот.
– Разве может здесь быть хоть что-нибудь ясно? И мы с тобой ведем себя как собственники...

Марго оскорбленно поджала губы.

– Ты нарочно все время стараешься представить нас какими-то изуверами, зверями в человеческом облике...

– А кто же мы еще, рыжая? Конечно, звери. Только ты не совсем точна: звери гораздо ближе к природе, чем мы с тобой.

Рита окончательно озлобилась.

– Это неправда, Ашот! Ты говоришь так назло мне! Я измучилась, совершенно не сплю и думаю об одном Карене! И как раз твое полное бездействие и равнодушие заставляют меня хоть что-то предпринимать! Ты удивительно спокойно относишься к происходящему, словно ничего не случилось! Все только "мальчик вырос" да "мальчик вырос"! Да, вырос, ну и что? Умнее от этого он не стал, а ты с утра до ночи занимаешься своими газетами!

Маргарита на мгновение замолчала, чтобы перевести дыхание.

– Ты завершила свою обвинительную речь?
– холодно спросил муж.
– Звучала замечательно! Лишь по нелепой случайности ты не стала прокурором! Впрочем, на эту должность годится любая женщина без всякой подготовки. Займись чем-нибудь, рыжая, хотя бы ужином, а я немного посижу один. Продумаю последнее слово обвиняемого. Или ты не предоставишь мне такой возможности? Не забывай, по закону я имею на него полное право.

Рита возмущенно передернула плечиками, взмахнула густой гривой и вышла. Рыжий ангел... Как все ангелы в конце концов оказываются близки к сатане!..