Что мне делать без тебя?

Олеся судорожно вздохнула и начала горестное повествование. Мэри слушала на редкость внимательно, без комментариев и реплик. Потом взяла свой бокал и отхлебнула вина.

– Да, девушка, - задумчиво пробормотала она.
– И почему ты вечно попадаешь в дурацкие и непонятные истории?.. Но даже из безвыходного положения должен быть выход. Конечно, твой вариант - ждать - самый надежный и безупречный. Пройдет какое-то время, и все встанет на свои места. Но ведь от чего-то это произошло...
– Манекенщица пристально, изучающе рассматривала подругу.
– Мальчик наркоман?

– Ты что!
– возмутилась Олеся.

– Совершенно дикое предположение! Он спортсмен, мы с ним несколько раз в неделю ходим в тренажерный зал! Точнее, ходили...

И Олеся в ужасе перекрестилась.

– Разве я похожа на икону?
– заинтересовалась Мэри.- Ведь крестятся, кажется, только на нее, дорогая, ты, видать, окончательно обалдела! А хочешь, сходи в церковь, поставь свечку - глядишь, полегчает... Да перестань ты хлюпать носом! Высморкайся, в конце концов, и поменяй батарейки! Дать тебе носовой платок? Что ты, в самом деле, как малый ребенок! Спортсмены тоже бывают наркоманами и еще какими! Ничего не нюхает? И следов от уколов ты у него не замечала? А ты посмотри, девушка, повнимательнее, вдруг чего-нибудь и обнаружишь! Везде посмотри: и на ручках, и на ножках!
– И фотомодель опять, вспомнив Карена, в восхищении прищелкнула языком.
– Или лучше давай его мне на денек! Авось у нас с ним что-нибудь получится! Заодно обещаю тебе всего его обсмотреть.

– Прекрати, Мэри!
– крикнула Олеся.
– Сейчас ни к чему шутить!

– Это совсем не шутки, - заоткровенничала манекенщица.
– Все, девушка, очень серьезно, и если у тебя ничего не выходит, я предлагаю тебе, на мой взгляд, просто замечательный вариант.

– Ну, это только на твой взгляд! Не валяй дурака! Тебя как будто заело...

– Да, и заело!
– подтвердила Мэри.
– Прямо привязался твой мальчишка ко мне... Как вспомню - холодок по сердцу! А как поживает Глеб?

– Или Карен, или Глеб - одно из двух! Да еще ухажер в соседней комнате!
– не отвечая на последний вопрос, заявила Олеся.
– Ты все-таки сделала бы наконец свой выбор!

– Да я его давно сделала!
– махнула рукой фотомодель.
– Только получилось плохо, и он не совпал с его выбором. И с выбором твоего херувима тоже. Вот в чем беда! А там, я уверена, марихуана или гашиш! Или что-нибудь в том же роде: анаша, героин... Вероятно, мальчик превысил свою обычную дозировку. Деньги-то у него всегда есть.

– Нет...
– в ужасе прошептала Олеся.
– Ты ошибаешься, Мэри, это невозможно...

– Все возможно, девушка, - философски заметила опытная манекенщица.
– Так что мой тебе совет посмотреть на него внимательнее.

Этой ночью Олеся так и сделала. И в изумлении и отчаянии обнаружила еле заметные точки от уколов на бедрах Карена. Похоже, Мэри сказала правду... Скоро Карен проснется. Спросить у него напрямик или сделать вид, что она ничего не знает?

Карен лежал на боку, разметав на смятой простыне руки. По лицу бродили какие-то тени, остающиеся потом под глазами темными пятнами ночных страданий. Вздохнул, что-то прошептал во сне и, почувствовав взгляд, пошевелился. Олеся пересела на кровать, терпеливо ожидая, когда мальчик откроет глаза. Сквозь шторы в спальню настойчиво пробивалось весеннее, уже совсем теплое солнце.

– Леся, - сказал Карен и окончательно проснулся.
– Ты меня охраняешь?

– Вероятно, - задумчиво согласилась она.

– Но никак не могу уберечь...

– А почему ты так изучающе на меня смотришь? У нас опять что-нибудь случилось?

– Сколько же можно!
– вздохнула Олеся.
– Скажи мне, Карен, что это за следы у тебя на ногах?

– Какие? Где?
– он быстро откинул простыню.

– Вот, - показала Олеся, - и вот, и вот... Что это такое?

Мальчик с изумлением вглядывался в свои бедра.

– Я не знаю, Леся, - ошеломленно произнес он.
– Я первый раз это вижу...

Его замешательство было таким искренним, что Олеся сразу поверила. Но на всякий случай снова спросила:

– А ты - прости!
– не колешься какой-нибудь дрянью? Сейчас это повальное увлечение...

Карен смотрел на нее удивленным непонимающим взором.

– Я?! Колюсь?! Что ты говоришь? Никогда не пробовал... У меня и в мыслях не было...

Олеся верила, но никак не могла объяснить себе загадочные, таинственные следы.

– Может быть, это вовсе не уколы, - предположил Карен.

– А что? Укусы? Но, в конце концов, ни у вас, ни у меня нет ни клопов, ни блох! Комары здесь тоже не летают, и следы от них совсем другие, и вообще, Карен, почему странные отметинки только в строго определенных местах? Комары так не кусают!

– Да, ты права, Леся, - потерянно согласился мальчик.
– Только уверяю тебя, что не имею к этому никакого отношения...

Сознание отказывалось найти хоть какое-либо толковое, разумное объяснение.

– А твое непонятное состояние?
– продолжала расследование Олеся.
– Откуда оно?

– Я не знаю, - снова растерянно повторил мальчик.
– Ты хочешь сказать, что это все как-то связано?

– Я ничего не хочу сказать, - хмуро ответила Олеся.
– Просто пытаюсь найти для себя и для тебя приемлемый ответ. Но его нет как нет...

И вдруг Олеся замолчала. Неожиданная и страшная догадка нашлась...

– Карен... Прости меня, но такое можно сделать ночью, когда ты спишь...

Мальчик засмеялся.

– Прости меня, Леся, - в тон ей ответил он.
– Но это никак невозможно, поскольку я почувствую и проснусь. И если это делала не ты, тогда кто же? Разве что Полина!

И он снова добродушно засмеялся. Олеся молчала. Ей все уже было абсолютно ясно.

– Можно сделать так, чтобы ты не проснулся...
– сказала она и отвернулась к окну.

Карен вскочил. Теперь он тоже понял, что Олеся имеет в виду.

– Ну что ты несешь?! Ты даже не думаешь, что говоришь! Это невозможно, понимаешь, совершенно невозможно! Этого просто не может быть! Я легко найду объяснение своему состоянию и этим... точкам! Я уверен, что оно будет далеким от твоих представлений!

Олеся тупо смотрела в стену. Пусть найдет, если сможет... Как же Ашот Джангиров, влиятельный, незаурядный, известный всей стране человек решился на подобную низость?! Ведь Карен - его любимый сын... Олеся почувствовала, как виски наливаются тяжелой болью, и поднялась.

– У меня очень болит голова... Пойду выпью что-нибудь... Не вино, не беспокойся...

– Ты не спала всю ночь, - остывая, виновато сказал Карен.
– Я замучил тебя... И давно уже потерял всякое равновесие...

Олеся покачала головой.