Цветок Эридана

В будуар вбежало несколько стражников.

–  Найдите и приведите женщину, которая здесь была, - приказал принц.

–  Женщину? Сколько же их было за сегодня?
–  ревниво спросила блондинка, помогая ему встать.

Юноша улыбнулся и опёрся на её плечо.

–  Ты не поверишь - ни одной. Я так громко смеялся, что с крыши моего домика начал падать снег.

–  Ты бредишь, дорогой. Идём в спальню, я должна проверить твой домик.

Они вышли в зал. Ева-Мария как раз была приглашена на танец королём Ардскуллом, когда вокруг поднялся крик и шум - это гебетцы пробирались вперёд, грубо расталкивая гостей в стороны.

–  В чём дело?
–  выразила удивление королева, останавливая па.

–  Сюда идёт гебетский принц со свитой. Этот юноша, должно быть, пьян, о жемчужина моего сердца, - пожал плечами Ардскулл.

Принц остановился в паре шагов и насмешливо оглядел восточного царька.

–  Мадонна Ева, идите лучше ко мне, я Вас сегодня ещё не обнимал, - позвал он.

–  Мы несколько заняты сейчас, тем более для Ваших идиотских шуток, - с высокомерной миной фыркнула демуазель, придвигаясь ближе к Ардскуллу, чтобы тот не сбежал, как вчерашние ухажёры.

–  Ну нет так нет - пойду к другой, - и Лотар прошёл мимо.

–  Какой противный тип!
–  с досадой воскликнула принцесса, отстраняясь от Ардскулла, едва угроза миновала: невыносимый запах благовоний вызывал у неё сильнейшее головокружение.

Больше в тот вечер ничего не происходило; танцы продолжались далеко за полночь, постепенно народу в зале становилось всё меньше, а музыканты фальшивили всё больше, и к четырём часам утра королева Эридана начала зевать и удалилась в опочивальню.

Глава 7. Mit Wort und Tat20

Нежный цветок не терпит грубого обращенья,

Гнётся он неустанно от знойного дуновенья.

Гулко забилось сердце, страсти своей не пряча.

Как оно неуёмно жаждет любви горячей!

(Цзинь, Пин, Мэй)

Золотой солнечный луч упал на подушку и тихонечко подполз к нежной щёчке Евы-Марии. От его щекотания она проснулась и сладко, не открывая глаз, потянулась. Минут пять принцесса нежилась на атласных простынях, затем перекатилась на другой бок с намерением снова заснуть. Неподалёку кто-то вежливо кашлянул. Девушка стремительно подскочила на кровати, лицо её приняло испуганное выражение.

–  Доброе утро или, вернее, добрый день, Ваше Королевское Величество, - Томас Лен отвесил королеве низкий поклон.

–  Что Вы делаете в нашей спальне, лорд министр?
–  сонно спросила она.

–  Дожидаюсь счастливого момента, когда Ваше Величество изволит встать.

–  Подите прочь!
–  капризным голоском отозвалась принцесса и упала обратно на подушки.

–  Как Вам угодно, мадонна, - министр криво усмехнулся и с достоинством вышел.

Девушка в раздражении крикнула:

–  Мари!

Вошла бледная, задёрганная статс-дама, не смевшая оторвать глаз от пола.

–  Да, Ваше Величество?

–  Кто посмел впустить в королевскую опочивальню этого самодовольного невежу? Он прервал наш чуткий августейший сон!

–  Никто, Ваше Величество. Его Милость и другие министры несколько часов ждали Вас в приёмной, а поскольку главный лорд-камергер не осмеливался разбудить Вас, господин Лен решил лично убедиться, что Вы спите.

–  Их не заставляют приходить во дворец так рано, - девушка начала с неохотой вылезать из кровати.

–  Ваше Величество, сейчас два часа дня.

–  Ну и что! Никому не позволено будить нас! Что за мания работать!

–  Гости ждут, когда подадут завтрак, - слабо возразила леди.

–  В самом деле?
–  королева немного смутилась; тем временем две служанки облачили её в шёлковый пеньюар с кружевами.
–  Так велите подать побыстрее, а мы примем ванну и придумаем наказание для министров: их неуместные вторжения в нашу жизнь чересчур утомительны для нас.

Час спустя секретарь королевы Вольф Росс был допущен в будуар Её Величества. Принцессе укладывали волосы, и она нетерпеливо ёрзала, желая поскорее выйти к придворным.

–  У Вас ровно пять минут, господин секретарь, - надменно произнесла Ева-Мария.
–  Излагайте быстрее: нас ожидают министры.

–  Поступило большое количество претензий в адрес эриданского двора, - начал молодой человек, теребя в руках листок бумаги, исписанный каллиграфическим почерком.
–  Мне очень неудобно говорить про них Вашему Величеству, и я осмелился заикнуться об этом только потому, что некоторые из жалоб действительно заслуживают рассмотрения.

–  Что ещё за новости? Кто смеет быть недовольным?
–  девушка насупила брови.

–  Во-первых, имеется ходатайство от комитета нравственности, где выражается негодование по поводу одеяний восточного двора с просьбой принять меры и запретить появление служанок царицы Агамы в обнажённом виде. Здесь свыше двухсот подписей, многие из которых принадлежат самым знатным дамам королевства.

–  Они беспрестанно занимаются какой-то ерундой, - отмахнулась Ева-Мария.
–  То требуют удлинить подолы, то пытаются запретить вальс. Передайте, что их глупости недостойны нашего внимания!

–  У меня также имеется жалоба из казначейства: господин главный казначей утверждает, что из-за огромного числа приехавших фактические расходы на проведение празднеств в полтора раза превысили смету, особенно разорительно на казне сказывается содержание гостей из Южного Креста. К жалобе прилагается записка от господина смотрителя дворца.

–  Эти двое любят зудеть не по существу, - принцесса состроила недовольную мину.
–  Вы пока не сообщили ничего важного, господин Росс, а между тем Ваше время истекает.

–  Ваше Величество, министры считают присутствие гостей с другого материка недопустимым. По словам лорда Лена, Эридан не должен иметь с ними ничего общего, а Вам не следует высказывать благосклонность королю Ардскуллу, сколь бы богат он ни был.

–  Какая невообразимая наглость!
–  она вскочила и топнула каблучком.
–  Сколько можно слушать зазнавшихся старцев! Они думают, что могут указывать нам до бесконечности? Мы королева, и никто не смеет навязывать нам свою волю! Мы их предупреждали, а теперь будем наказывать! А этот господин Лен - Вы не находите, что он слишком много на себя берёт? Пора ему отдохнуть от государственных обязанностей. Подготовьте документы по отправке Лена в Долину Трёх Озёр - мы слышали, тамошний воздух хорошо лечит манию величия.