Цветок Эридана

Сегодняшним вечером в Главной зале царил загадочный полумрак: большие люстры на потолке не горели, комнаты были освещены свечами на столах и рядами причудливых голубых бра на стенах. Светло было только на оркестровом балконе и в балконных галереях. Гости, входя в залу, долго и изумлённо вертели головами. Возле фигурной колонны два знатных эриданских семейства вели светский разговор, совершенно не интересовавший Турмалину из Ахернара. Девушка держалась боком ко всем и неотрывно глядела в сторону парадной лестницы. На ней было скромное синее платье с рукавами до локтей, тонкая коса перекинута через плечо, опухшие веки тщательно припудрены. С лестницы спускались пёстрые толпы гостей, но она игнорировала всех, даже королеву с толпой фрейлин и придворных. Гости из Лаоса, которых представили Еве-Марии, тоже не привлекли её внимания, хотя выглядели очень колоритно. Король Ригель был сильным смуглым мужчиной с ужасным шрамом через всё лицо, его жена - красавицей с белой кожей и яркими зелёными глазами, околдовавшими половину зала. Лорит не решался приблизиться к королеве Эридана: по зале уже ползли слухи, что она дала ему отставку.

Вниз спустились король Ардскулл и царица Агама со своей многочисленной свитой; восточный двор сгрудился вокруг них, и появление принца Лотара в сопровождении охраны и белогривой подруги прошло незамеченным. Внешний вид гебетца нисколько не изменился, на лице сохранялось выражение скуки и презрения. Красавица блондинка в ещё более развратном платье, сверкавшем всеми цветами радуги, крепко держала его под руку и ехидно улыбалась, вынуждая мужчин опускать глаза от смущения. Сердечко Турмалины затрепетало, и она как заворожённая двинулась вперёд. Кто-то удержал её за руку, и девушка резко обернулась. Рутил, младший брат, встревожено заглядывал ей в лицо.

–  Турмалина! Вас маменька зовёт!

–  Зачем?
–  недовольно спросила она.

–  Не знаю! Сказали привести.

Девушка нехотя двинулась за братом к кружку архипелаговцев, не забывая раскланиваться перед встречными дамами и господами - знакомыми матери и отца. В этот момент её родители обихаживали принца Этрума Монро. Турмалина скривилась, сразу поняв, зачем её призвали.

Милна Кассан, матушка Турмалины, состояла в родстве с королём Архипелага. Брат Милны был женат на старшей сестре короля, принцессе Грейзене; принц Этрум, в свою очередь, приходился кузеном королеве Архипелага, и леди Милна имела все основания считать его идеальной кандидатурой в мужья своей дочери. Изобразив на лице деланный интерес, Турмалина присоединилась к разговору, не переставая исподтишка следить за Лотаром. При этом от неё не ускользали ни самодовольные взгляды, бросаемые принцем Монро в сторону Евы-Марии, ни беспокойство Лорита, стоявшего неподалёку, ни разговоры кумушек у стен. А пошептаться сегодня было о чём: как-никак, в этой зале собралось великое множество красавиц, поедавших друг друга ревнивыми взглядами и готовых на всё ради мужского внимания. По-прежнему судачили о скандальной дуэли и поспешном отъезде принца Кимболла де Нэссаль, также поминалось вчерашнее поведение Евы-Марии, вызывающие манеры принца Лотара, несчастный вид короля Пирании, сегодняшний обед, поездка в музей истории Эридана и тот факт, что королеву теперь везде сопровождал король Ардскулл. Симпатии королевы ощутимо влияли на политический расклад между государствами, поэтому почтенные министры и лорды проявляли к сплетням не меньший интерес, чем самые болтливые дамы. В другое время Турмалина не преминула бы послушать, о чём шепчутся тут и там (она любила быть в курсе событий), но сейчас она думала только о том, как бы обратить на себя внимание Лотара. Мать не спускала с неё глаз, и девушке пришлось взять брата под руку, чтобы иметь возможность расхаживать по зале. Под предлогом поиска леденцов она дважды прошла неподалёку от принца, каждый раз с замиранием сердца глядя в другую сторону и ожидая, что случится чудо и он её окликнет; наконец, она решилась подойти сама. Случай как раз выдался наиподходящий: блондинка отошла попудрить носик, часть стражников направилась за ней. Турмалина отправила брата за персиками, собралась с духом и твёрдым шагом двинулась к цели.

–  Миледи Турмалина! Какая неожиданность!
–  раздалось сбоку.

Турмалина обернулась, глаза её сверкнули от злости, и она натянуто кивнула болтушке Клерии Исоне. Когда-то они были приятельницами, но после того как Исоне повезло и она пробилась во фрейлины, их дружба стремительно увяла, и на смену ей пришла неприязнь. На Клерии было сиреневое платье в мелкую полоску, со смешным бантиком на спине; она была весела и легкомысленно улыбалась, поправляя складки и оборки. Слова сыпались из нее словно горох.

–  А я всё смотрю и думаю: не может быть, чтоб это были Вы, ведь скорее всего это не Вы, а кто-то другой, но это оказались Вы! Ах, в последнее время моё зрение так сильно упало, что трудно различить своих знакомых. Наверное, всё это из-за книжек: нужно бы поменьше читать. Какая жалость, мы теперь так редко видимся из-за того, что я стала фрейлиной Её Величества. Конечно, если бы Вы тоже были фрейлиной, Вы бы поняли и не сердились на меня. Вы даже не представляете, какая трудная жизнь у нас, фрейлин! Это, оказывается, такая ответственность, Вы даже не представляете! Я раньше не знала, что к фрейлинам предъявляются такие высоченные требования! Я бы даже позавидовала Вашей спокойной жизни, но всё же быть фрейлиной - это так замечательно!

Она начала трещать, жалуясь и хвастаясь, не обращая внимания на попытки Турмалины отвязаться, и проболтала до начала бала. Свет в зале неожиданно потух, а потом ярко вспыхнули люстры, сопровождая грянувшую музыку. Началась пиранийская полька, но пар образовалось мало, и кавалеры суетились, спешно подыскивая себе даму для присоединения к танцующим. Клерия Исона по-птичьи завертела головой и бросилась в середину зала, а Турмалина, привычно сутулясь, отошла в сторонку, чтоб танцоры её не толкали. Мимо быстро прошёл Лотар; девушка замерла, с восхищением глядя на него, но её сильно пихнули, и она была вынуждена уйти за колонны. Теребя пальцами косичку, Турмалина перемещалась вдоль стен, следуя за Лотаром и боясь потерять его из виду; несколько раз она с кем-то столкнулась и машинально извинилась. Наконец, она остановилась у столика, откуда было прекрасно видно, как принц танцует польку с зеленоглазой королевой Лаоса. К ним, бесцеремонно расталкивая гостей, пробиралась рассерженная блондинка. Добравшись до своей собственности, грудастая гебетка вклинилась между Лотаром и его дамой и оттеснила ту в сторону, шипя как кошка. Между женщинами вспыхнула ссора, потом они и вовсе вцепились друг другу в волосы под громкое улюлюканье республиканцев и других шалопаев, но вмешалась царица Агама и разняла их. Прожигая друг друга яростными взглядами, соперницы ушли поправлять макияж, а принц со скучающим видом остался ждать блондинку. Турмалина поняла, что другого шанса у неё не будет. Пара секунд - и она уже приседала в реверансе, не сводя с юноши заблестевших глазок.

–  Ваше Высочество, Вы не могли бы уделить мне несколько минут? Моё имя Турмалина Ахернарская.

Лотар обернулся; в его взгляде читалось удивление - что нужно от него этой нахальной серой мышке?

–  А-а, это ты, - протянул он, узнав девушку.

–  Мне хотелось бы сказать, что я очень признательна Вам за Ваш поступок и Ваше благородство.

–  Чего?
–  насмешливо переспросил юноша.
–  Ты меня с кем-то путаешь, крошка.

–  Вы вели себя куда лучше тех мерзавцев, которые посмели обидеть меня в галерее.

–  Да ну? Кто-то оспаривает мой титул первого негодяя?
–  не поверил он.

Турмалина слегка растерялась от его тона, но отступать не собиралась.

–  Здесь очень шумно, монсеньор, - схитрила она.
–  Может быть, нам лучше подняться на балкон?

–  Хорошая идея, - принц схватил её за локоть и на глазах у изумлённых придворных потащил к выходу из залы.

–  Куда Вы идёте?
–  девушка на всякий случай слабо упиралась.

–  Туда, где нам никто не помешает.

–  Но я не могу! Мои родители здесь!

–  В чём дело? Боишься меня что ли?

Она покраснела под его взглядом и, запинаясь, ответила:

–  Что Вы, монсеньор! Вы вели себя очень деликатно по отношению ко мне, и я имею все основания доверять Вам.

–  Я тронут, - сказал он с откровенной издёвкой и распахнул дверь.

Турмалина, сгорая со стыда, следовала за ним, ощущая спиной любопытные взгляды придворных. Тем временем полька закончилась, начался пиранийский мюзет - красивый придворный танец, к сожалению, слишком старый, чтобы его знали все, поэтому танцевали в основном пожилые пары. Её Величество королева Ева-Мария изнывала от скуки в обществе пиранийского консула, пятидесятидвухлетнего господина с напыщенными манерами, готового бесконечно обсуждать политику, отчего он постоянно сбивался с шага. Стелла ди Муян танцевала с министром внутренних дел Томасом Леном, прочие фрейлины ожидали конца танца, стоя возле стен. Диана Саем кокетничала с тремя молодыми людьми, умело разжигая между ними противоборство, Викки участвовала в разговоре пожилых лордов, Клерия Исона вертелась и близоруко щурилась на всех проходивших (на лице у неё была написана паника, поскольку она потеряла из виду других фрейлин и не знала, где искать королеву), а сияющая Элиза Торн выслушивала в стороне назидания маменьки и завистливые вздохи сестёр. Король Лорит танцевал с дамой в два раза старше себя и при этом источал глубокомысленные комплименты, глядя бархатным взором через плечо дамы на её хорошенькую дочку. Он уже давно заприметил эту демуазель с нежно розовеющими щёчками и недурным приданым, но, конечно, до Евы-Марии ей было далеко по всем параметрам (по крайней мере, пока не подтвердятся слухи о том, что эриданская казна пуста), так что Лорит ограничивался улыбками и поклонами. Через несколько пар от себя он заметил Эвтектику Монро, её лебединый разворот шеи и пристальный взгляд, устремлённый на него с чарующей улыбкой. Не представляло труда догадаться, что архипелаговская прелестница имеет на него решительные виды, но короля Пирании не вдохновляла мысль породниться с её заносчивым семейством, и его томный взор обратился на других девушек. Конечно, он не мог обойти вниманием зеленоглазую Маджину, королеву Лаоса, болтавшую о чём-то с царицей Агамой. По мнению Лорита, ей недоставало кротости и женственности, и вообще она больше походила на разбойницу, чем на королеву. К тому же этот ужасный кинжал у неё на поясе! Нет, подобных особ Лорит старательно избегал, поскольку дорожил своей репутацией и - чего греха таить!
–  здоровьем. Хуже Маджины была только блондинка из Гебета, которая прохаживалась по зале и смущала мужчин своими выпуклостями. Более вульгарной камелии Лорит ещё не видел, но она почти загипнотизировала его своим декольте, и он на время перестал соображать.

Наконец, мюзет, ставший всем в тягость, закончился, пары со вздохом облегчения распались, и образовались более удачные комбинации. Примером последней, в частности, служили принц Персей и королева Ева-Мария. Во время танца юноша был сама любезность, а она кокетливо улыбалась.

–  Монсеньор Персей, на пятом шаге Вы не попадаете в сильную долю. Мы пребывали в уверенности, что эта мелодия Вам знакома.

–  Для меня нет более чарующей мелодии, чем звук Вашего голоса, мадонна. Надеюсь, Вы не откажетесь спеть на завтрашнем вечере?

–  Там будут более искусные певицы.

–  Я не знаю более искусных, чем Вы, мадемуазель.

–  Мы не примем от Вас столь бессовестной лести, - покраснев, сказала принцесса.

–  Я и не думал льстить, сударыня, это чистая правда.

–  Правдой бывает только то, что соответствует действительности, монсеньор.

–  Действительность блекнет перед Вашим совершенством. Вы подобны самой прекрасной звезде на небосводе, и я не знаю равных Вам ни в красоте, ни в танце, ни в пении.

–  Вы говорите как поэт!