Давай сыграем… в любовь…

— Ваше величество, — тот поклонился и ушел.

— Стоит ли поднимать такой шум? — поинтересовался барон Фриш, так только слуга вышел. Император пожал плечами:

— Все равно его уже не избежать. Так мы сэкономим время.

— Ты все— таки думаешь, что это Сиверз? — поинтересовался адъютант.

— Амалия видела, как её сестра разговаривает с ним во время приема. Сам он недавно был послом в Норрике, а больше знакомых у Элизабет не было, — император пожал плечами, — К тому же у меня предчувствие, что посол в этом замешан.

— Интересно, почему граф Сиверз, если это он, просто не увез Элизабет после приема в посольство? — спросила Мари.

— Элизабет несовершеннолетняя, таким образом, он бы нарушил закон, — ответил ей барон, — Узнай мы, что он укрывает девушку в посольском особняке, мы имели бы полное право зайти туда и, более того, устроить обыск.

— Жаль, что он сообразил, что за ним следят, — ухмыльнулся Рудольф, — Я бы дорого дал, чтобы почитать его документы.

— А мне больше интересно, где они с девушкой сейчас прячутся. Ведь если мы не можем их найти… — Эдмунд выразительно посмотрел на друга. Тот кивнул:

— Ты прав. Есть что-то, чего мы не знаем.

— И что знает Сиверз…

Рудольф встал и прошелся по комнате:

— Дворец много раз перестраивался. Последний раз после первой женитьбы дяди Франца, тогда еще кронпринца. Когда его жена умерла, то крыло было закрыто. А Анна не любила вспоминать, что она была лишь вторая.

— И что сейчас в этом крыле? — поинтересовалась Амалия.

— Ничего. Анна настаивала, чтобы его перестроили для… — император слегка осекся и виновато посмотрел на невесту, — Леопольда и его жены… Но дядя Франц был против. Так ничего и не сделали…

— А это крыло уже осмотрели? — вдруг спросила Мари, — Это же самое удобное место спрятаться!

— Не знаю, — Рудольф кивнул своему адъютанту, — Эдмунд?

— Я выясню! — адъютант отставил чашку с кофе и вышел. Вскоре вернулся:

— Я сказал Вельзееру, он направил туда своих людей.

Рудольф кивнул, с беспокойством посматривая на свою невесту. С каждой минутой она становилась все бледнее, взгляд наполнялся отчаянием. Императору хотелось прижать ее к себе и не отпускать, пока беспокойство не исчезнет из ее глаз. А еще ему хотелось выпороть Элизабет, из— за которой его невеста так переживала.

Ожидание изматывало, все молчали, то и дело посматривая на часы. Наконец в дверь постучали.

— Войдите, — резко распорядился император. Граф Вельзеер вошел в комнату.

— Ваше Величество, дамы, — граф поклонился, — Доброй ночи.

— Граф, давайте к делу! — потребовал Рудольф, понимая, что нервы у всех напряжены до предела. Шеф жандармерии замялся:

— Мы выполнили ваше распоряжение и обыскали крыло.

— Вы нашли Элизабет? — Амалия подалась вперед. Граф покачал головой:

— Нет, — он внимательно посмотрел на девушек, словно решая, можно ли продолжать, затем, вспомнив, что Амалия присутствовала при допросе газетчика, вспушил бакенбарды и решительно рапортовал, — Но, похоже, мы нашли логово оборотня… и тело.

— Это… моя сестра? — Амалия побледнела и вскочила, намереваясь бежать, Рудольф успел удержать её:

— Стойте! Не хватало еще, чтобы сломя голову кинулись туда!

— Рудольф, но…

— Если Элизабет мертва, то вы уже ничем не поможете ей, — жестко сказал он и повернулся к шефу жандармерии:

— Что за тело?

Тот пожал плечами:

— Кто— то из слуг. Судя по ливрее, лакей. Ему перегрызли горло.

Амалия побледнела. Император, ругнувшись, усадил ее на диван.

— Успокойтесь, — приказал он, — Вам же сказали, что это кто— то из слуг!

— А сам зверь? — прошептала она, — Где он? И где сама Лиззи?

— Оборотня мы не нашли, — Вельзеер виновато посмотрел на Рудольфа, — Похоже, пока мы ломали двери, он ушел. Я приказал ловчим еще раз прочесать весь парк.

— Хорошо. Надо попробовать допросить мертвого.

— Я как раз собирался это сделать. Желаете присутствовать при допросе?

— Да, — император вновь обратился к Амалии, — Мне придется покинуть вас на некоторое время. Могу ли я рассчитывать на ваше благоразумие?

— Вы собираетесь пойти туда?

— Мне нужно это сделать. Допросив этого мертвеца, мы, наконец, проясним немало тайн.

— Я пойду с вами, — девушка встала, но Рудольф покачал головой:

— Это исключено. Вам лучше остаться здесь.

Амалия с отчаянием посмотрела на него.

— Я сомневаюсь, что выдержу ожидание без вас, — тихо призналась она, — Рудольф, прошу вас, не ходите…

— Вы готовы пожертвовать сестрой?

Вопрос застал её врасплох. Амалия беспомощно огляделась, но все делали вид, что не слушают её разговор с императором. Ей вспомнилась Лиззи, как она смеялась, качаясь на качелях в парке у них в имении. И потом как спокойно она заявляла, что готова стать любовницей императора.

— Да, — выдохнула девушка, — Если это поможет удержать вас!

Император изумленно посмотрел на нее, затем приподнял за подбородок и, игнорируя всех, легко поцеловал в губы.

— Я буду осторожен, — пообещал он, — Это всего лишь допрос, как и тот, на котором вы присутствовали. Эдмунд, идем!

Адъютант ободряюще улыбнулся Мари и вышел. Амалия проводила их взглядом, затем прошлась по комнате и буквально рухнула на диван. Почему— то ей казалось, что, выйдя из комнаты, Рудольф подвергнет себя опасности, впрочем, это просто могли быть нервы.

— Мари… — она осеклась, вдруг заметив в глазах фрейлины отражение её собственного отчаяния, — Господи, хоть бы все обошлось…

— Император сказал, что это всего лишь допрос…

— Да… Я надеюсь на это, — отозвалась Амалия, — Но они ведь не нашли оборотня.

Мари снова вздрогнула, вспомнив оскал и тягучую, капающую с клыков слюну, осенила себя знаком четырехлистника и прошептала молитву. Амалия присела за стол.

Время тянулось невыносимо медленно. Обе девушки то и дело поглядывали на бронзовые часы, стоявшие на каминной полке: женская фигурка, держащая в руках кувшин. Стрелки, казалось, замерли, можно было подумать, что часы сломались, если бы не секундная, неумолимо отсчитывавшая время. Пять секунд, десять, пятнадцать…