Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

После того дня нас поглотила рутина. До того, как выйти из спальни тем утром, Эдвард предупредил, что с его отцом следует действовать осмотрительно, но его любовь всегда рядом со мной и ничто это не изменит. Он говорил мне не обращать внимание на его отношение к другим людям, я к ним не отношусь. Он заставил меня пообещать, что я навсегда запомню эти слова – что бы он ни делал или ни говорил в компании других, что я буду помнить единственную правду – он любит меня всем сердцем. Он предупредил, что мы должны быть осторожны, и я действительно понимала это, но не буду лгать, утверждая, что первые несколько ситуаций не стали болезненными.

Он вел себя невозмутимо, будто я его совсем не интересовала. И так как я любила его столь сильно, мне было больно лицезреть его безразличие. Я продолжала говорить себе, что он ведет себя не так, как чувствует, мое сознание это понимало, а сердце – нет. В ответ я тоже была безразличной, что для меня не было сложно, я привыкла скрывать свои чувства в присутствии других. Через несколько дней стало легче, но мне до сих пор не нравилось переживать подобное. Так хотелось, чтобы это были просто мы, вместе, счастливые, но я знала, что это просто невозможно. Меня часто поглощали размышления, что этого всего просто не может быть, но я старалась сохранять надежду, хоть часть меня и сомневалась. Я думала: может, надежда позволяет мне уберечь себя от полного разрушения? Было слишком поздно, чтобы изменить происходящее или вернуться назад, я ступила на этот путь и другого не хочу – я столкнусь с любыми препятствиями и оно того будет стоить, ведь я испытала любовь Эдварда.

А потом, наедине, было так легко поверить в любовь Эдварда Каллена. Сама мысль о том, что это красивое создание может любить меня, переполняла меня спектром различных эмоций. Он часто говорил мне это и каждый раз на моих глазах появлялись слезы, а еще он часто демонстрировал мне свою любовь, когда никого не было рядом. Он обращался со мной с такой нежностью, с такой любовью, словно я была обожаемым сокровищем. Он был добрым и терпеливым, и таким понимающим. Такой красивый мужчина, я гордилась, что знакома с ним, что он присутствует в моей жизни.

Я лежала еще несколько минут в постели с Эдвардом, наблюдая за его спокойным лицом. Он был погружен в глубокий сон и легонько похрапывал, что заставило меня захихикать. Когда спал, он иногда издавал смешные звуки. Я часто произносила целые диалоги во сне, а вот Эдвард стонал и бормотал порой всю ночь напролет.

Нам до сих пор удавалось спать вместе каждую ночь, один из нас тихо проскальзывал в спальню другого примерно в полночь. Первые несколько ночей, пока тут была компания доктора Каллена, нам приходилось ночевать порознь, пока камеры в доме не были отключены и необходимость спать в разных комнатах отпала. Да мы уже и не хотели, мы привыкли находиться в одной постели, и теперь спать по одному казалось нам абсолютно неправильным.

Спать с Эдвардом было блаженством. Он никогда не дотрагивался до меня, за исключением случаев, когда его рука обнимала меня и мы целовались, и может иногда, когда он поглаживал мне спину или гладил волосы, но все это не считалось. Я действительно не боялась его прикосновений, когда он целовал меня, мое тело само отзывалось на его близость, и я на самом деле хотела идти дальше. Но моя застенчивость не позволяла мне сказать об этом. Я понимала, что еще не готова к сексу с ним, и не знала, когда буду готова, но он говорил, что можно доставлять удовольствие простыми касаниями, и это интриговало. Могу ли я коснуться его, как делали с ним другие девушки, и чтобы ему было хорошо? Он не принуждал меня, но я хотела. Я так его любила, и его счастье многое для меня значило. Я хотела сделать его счастливым, хотела, чтобы ему было приятно. Он часто говорил, сколько морального удовлетворения я доставляю ему, но могу ли я приносить ему и физическое удовольствие? Захочет ли он, чтобы я это делала? Я не знала этого, и не знала, как прикоснуться к мужчине, чтобы ему было хорошо, и стыдилась спрашивать.

Я аккуратно приподнялась и оторвалась от Эдварда, стараясь быть осторожной, чтобы не разбудить его, и выскользнула из постели. Коротко потянувшись, я оглянулась по сторонам. Эдвард всегда закрывал свои невероятно плотные шторы, поэтому даже если за окном было солнце, комната все равно была погружена в темноту.

Я ловко прошла сквозь завалы – он все еще не позволял мне убрать его комнату – и случайно наступила на один из его учебников, лежащий открытым на полу возле двери. Я отскочила назад и едва не упала. Еле слышно простонав, я нагнулась и схватила туфлю, которая отлетела. Оглянувшись, я убедилась, что Эдвард по-прежнему спал, он слегка пошевелился, но не проснулся. Я схватилась за дверную ручку, тихо отворила дверь и выскользнула в коридор. Закрыв ее за собой, я пошла в свою комнату. Сняв пижаму, я засунула ее в корзину и надела пару штанов цвета хаки и коричневый топ. В ванной я ополоснула лицо, подобрала волосы и убедилась, что выгляжу вполне прилично.

Выйдя из комнаты, я спустилась вниз, бесшумно скользя по лестнице. В доме царила тишина и темнота, наверное, все четверо Калленов мирно спали, поскольку им редко это удавалось. Честнo говоря, я не знала, ведь это был мой первый праздник в этом доме. Все, что мне сказали: они останутся дома и будут отдыхать, а доктор Каллен приказал мне просто позаботиться об обеде на День благодарения. В прошлую пятницу вечером мы с Эмметом посетили несколько лавок и купили все необходимое, пока Эдвард был в городе на игре. Это была первая игра с тех пор, как его команда проиграла и выбыла из соревнования. Джаспер ходил на игру с Элис, а Розали лишилась водительских прав, поэтому Эммет согласился на это поручение. Ходить с ним по магазинам было совсем не похоже на то, как это было с Эдвардом. Эдвард был пассивным и сдержанным, когда совершал покупки, брал только то, что знал, а Эммет, напротив, подошел к делу с энтузиазмом. Он рассматривал упаковки, отмечал в списке уже выбранное, громко размышлял, хватит ли у нас храбрости купить ту или иную вещь, чтобы попробовать. Это почти смущало и очень отвлекало, я никак не могла сосредоточиться и могла забыть что-то, когда он возле очередной полки не начинал громко кричать, чего бы ему хотелось. Через некоторое время я расхохоталась почти до слез, когда он, искрометно улыбаясь и почти подпрыгивая от радости, вышел из-за угла с полными руками какого-то мусора. Мы набрали две полные тележки и оплатили внушительный чек, чему доктор Каллен совсем не обрадовался. Он, конечно, мог себе это позволить, но сказал, что это было делом принципа. Он не мог понять, почему Эммету понадобилось несколько сортов мороженого, и зачем он накупил разные виды кренделей. Доктор Каллен просто заявил, что он в последний раз поручил Эммету подобную работу, и тот навсегда отстранен от походов по магазинам.

Пройдя через фойе, я оказалась на кухне и включила верхний свет, так как по-прежнему было темно. Было раннее утро, обычно я не поднималась так рано, еще до рассвета. Свет внезапно ударил по глазам, я подпрыгнула. Глаза заболели, и я заморгала, стараясь привыкнуть. Пройдя к холодильнику, я открыла его и достала индейку. Она была тяжелой, и я поморщилась, пока вытаскивала ее и бросала на стол. Я достала из шкафа кастрюлю и приготовила индейку к запеканию. Трапеза на День благодарения всегда хорошо удавалась мне, с тех пор, как я достаточно подросла, я часто помогала готовить ее. В первый День благодарения с Чарли, после гибели старших Свонов, меня довольно сильно побили, потому что индейка была готова на 20 минут позже, чем хотел Чарли. С тех пор я научилась делать все вовремя, прекрасно готовить еду и не опаздывать с ее приготовлением.

Когда духовка нагрелась, и индейка была начинена, я засунула ее в печку. Я начала доставать продукты из холодильника и шкафчиков, чтобы приготовить все для клюквенного соуса и домашнего тыквенного пирога, затем смешала вместе все ингредиенты. Открыв холодильник, чтобы взять яйца, я в ужасе распахнула глаза – не было ни одного. Эммет помогал мне раскладывать продукты, точнее пытался помочь, поэтому я понадеялась, что, может, он положил их где-то еще. Я наклонилась и начала исследовать содержимое полок, внутри нарастала паника, когда я так ничего и не находила. Без яиц приготовить пирог было невозможно, они были абсолютно необходимы. Я начала доставать продукты, яростно оглядывая холодильник, зная, что они должны быть где-то там. Потом попыталась вспомнить, брала ли я их в магазине; яйца всегда были нужны, я не могла забыть о них, но Эмметт был такой не сосредоточенный и отвлекал меня, поэтому я мало что помнила.

Через минуту, когда я уже трижды все перебрала, и их так нигде и не было, я поняла, что мои поиски безрезультатны. Похоже, в магазине я про них просто забыла. Громко застонав, я покачала головой.

– Вот дерьмо! – вслух выругалась я, моментально вздрогнув, когда слова сорвались с губ. Я услышала позади себя кашель и подскочила, оглядываясь, так резко, что почти упала. Схватившись за дверцу холодильника, я все же устояла, и стала вглядываться в темноту. Я увидела силуэт, стоящий в тени, осознав, что меня только что поймали на сквернословии. Когда глаза, наконец, привыкли, я увидела доктора Каллена. Он стоял в дверном проеме, руки скрещены на груди. Одет он был как обычно: в пару брюк цвета хаки и черную облегающую футболку. Волосы были еще влажными после душа, они выглядели более темными, чем его обычный светлый цвет, и были зачесаны назад. С минуту я смотрела на него широко открытыми глазами, сердце бешено билось, он уставился на меня в ответ. Паника начинала захлестывать меня, ведь я не знала, как долго он был там и что конкретно услышал. Я надеялась, что он хотя бы не слышал, как я произнесла бранное слово.

– Я, э-э-э.., – нервно начала я, осторожно глядя на него. Я не знала, что сказать и зачем он там стоял.

– «Дерьмо»? – спросил он, приподнимая бровь. Ужас прошел сквозь меня, когда я поняла, что он таки все слышал.

– Простите, сэр. Я не это имела в виду. Я не понимала, что говорю, просто вырвалось, – быстро проговорила я. Он качнул головой и улыбнулся.

– Все в порядке, – ответил он, пожав плечами. Мои глаза удивленно расширились от его слов. Он тихо засмеялся, наблюдая мою реакцию. – Ты что, подумала, что у тебя проблемы? – спросил он.