Демоны внутри. Тёмный трон

— Но ведь семьдесят процентов это мало… — пробормотала я, понимая, что сейчас Велиал говорит более чем серьёзно. За время нашего знакомства я постоянно его подставляла, и нет ничего удивительного, что терпение падшего лопнуло, как только он понял в полной мере, какую опасность я для него представляю: он находится на грани, а мои эмоции лишь сильнее подталкивают его к краю внутренней пропасти. — Что будет в случае неудачи?

— В лучшем случае один разум поглотит другой. Полагаю, что Велиал в таком случае выживет, — Геката ещё раз посмотрела в бумаги, которые пестрили графиками, формулами и огромным количеством текста, который предполагался для расшифровки всего написанного. — Но нет никакой гарантии, что вы не погибнете оба.

— Семьдесят процентов это как пятьдесят и ещё двадцать. В нашем случае — это двадцать с хвостиком. Уже немало, — вяло ободрил меня Велиал, после чего обратился к Гекате, не дожидаясь, когда до меня дойдёт всё происходящее. — Подготовь всё для ритуала. Я бы хотел избавиться от занозы в своём разуме до заката. Через час начнём.

Магичка открыла было рот, чтобы возразить ему, отговорить, но в итоге промолчала, лишь поклонилась и неожиданно торопливо ушла. Фурфур неодобрительно заворчал, что Велиал несносный идиот, который сначала делает, а потом думает, но тот достаточно холодно предупредил, что не намерен слушать его, и, если князь соскучился по темницам, то он без проблем организует ему проживание там.

— Убирайтесь все, я никого не хочу видеть, — Велиал закрыл лицо руками и замолчал, показывая тем самым, что разговор окончен.

*

Я была уверена, что знаю, как чувствует себя жертвенный ягнёнок, которого ведут к алтарю, чтобы зарезать во славу какого-нибудь божества. Фурфур и Заган шли рядом, хмурились и молчали. Сейчас я понимала, что на самом деле они примерно одного возраста: маска доброго и неунывающего весельчака спала, князь едва сдерживался, чтобы снова не объявить Велиалу, что тот идиот. Или что он там о нём думал? Но мне было всё равно. Я не знала, как быть: завизжать и попытаться сбежать? Но тогда меня поймают и притащат назад силой. А если всё же сбегу, то где гарантия, что те, кто пытался меня убить до этого, не ждут где-нибудь поблизости?

Во рту появился металлический привкус, а голова казалась ненормально тяжёлой, ноги стали ватными. Хотелось просто остановиться, сесть в углу и сжаться в крохотный комочек, чтобы никто не нашёл. А ещё я не могла понять, какие из настроений сейчас принадлежат мне, а какие Велиалу.

— Он считает, что его предали, — пробормотала я, непонятно к кому обращаясь, глядя себе под ноги и мысленно пытаясь отвлечься тем, что считала шаги. Возможно, до собственной смерти. Вот я уже сделала сто семьдесят восьмой шаг, сколько ещё?

Что бы Велиал ни говорил, он любил Мару. По-своему, но любил. Или даже нет, не так. Он уважал её, понимая, что она жертвует чем-то для него, какими-то личными принципами. Невозможно быть шлюхой короля, не имея хоть капли самолюбия. С её гонором, она всё равно многое положила к его ногам, многое прощала. А потом в одночасье Велиал понял, что всё это не стоит и гроша — она разменяла его приказы, просьбу. Но он лишился близкого ему существа, сам же затянул удавку на её шее. И эта смесь отчаянья и боли накрыли меня с головой, я едва не плакала, хотя мне было совершенно всё равно, что будет в итоге с фавориткой короля, потому что я помнила её странный взгляд в момент, когда всё произошло, помню, как она проигнорировала опасность, стоя за моей спиной, словно дожидалась, когда со мной покончат.

Теперь же он сам решил покончить со мной. Семьдесят процентов на успех. Наученная компьютерными играми, я понимала, что с моей удачей мне скорее выпадет любое число из оставшихся тридцати. Или Велиал поглотит меня, или мы оба погибнем. Изо всех сил я пыталась отмахнуться от этих мыслей, но раз за разом они лишь крепли.

Риа появился на нашем пути неожиданно. Я едва удержалась от того, чтобы вскрикнуть. Вид у него был неважный, словно ему тоже досталось от кого-то. Как-то сразу я поняла, что на деле это он пытался отделаться от кого-то, но его насильно удерживали.

— Что случилось? Ты в порядке? — телохранитель положил мне руку на плечо, и, несмотря на всю замогильную сырость, что исходила от его одежды, я почувствовала себя лучше. Она всё больше ассоциировалась у меня с доверием и спокойствием: я чаще ловила себя на мысли, что воспринимаю Теней, как семью. Взбалмошную, не всегда добрую, но они были мне в какой-то степени близки. Может, сказывалось то, что в Геенне и Эдеме их считали такими же монстрами, какими Орден считал меня или Роберта. Впрочем, их это не сильно волновало: их было много и общаться им было с кем. — Я сотню раз предупреждал Седита, что тебя нельзя надолго оставлять одну, но разве он послушает? Отвечал, что с тобой ничего не сделается за пару часов, тем более вокруг столько братьев. Нозоми, мне так жаль…

— Брось ты, я живая, а ты словно меня уже оплакиваешь, — отмахнулась я, принимая как можно более беззаботный вид.

— Мне стоило быть настойчивее, — отрицательно мотнул головой ассасин, и посмотрел на Фурфура и Загана. — Что с Марбасом? Он вернулся к нам такой, словно его когтями драли.

Король и князь переглянулись, видимо решая, насколько Риа можно доверять такие вещи. Но всё же решили рассказать, посчитав, что тот достаточно много времени проводит в моём обществе и о многом знает и без того.

— В общем, ему повезло. Велиал хоть и злой, но пока ещё вполне себе трезво мыслит, — заключил Фурфур, в итоге улыбнувшись, хотя от его улыбки хотелось плакать.

— Евины потроха… — пробормотал Риа, закрывая лицо руками, хотя в этой не было никакой необходимости из-за платка. — Какое дерьмо. Может, есть способ его переубедить? Мне не нравится эта идея. Я слышал, что Марбас проводил как-то ритуал с Нозоми, хоть тогда всё прошло, к счастью, удачно, но не ставить же теперь эксперименты.

— Не то слово, — согласился с ним Заган. — Но Велиал не успокоится. Я пытался с ним поговорить, но он вбил себе это в голову, ещё когда у него заболел правый бок.

Я сразу поняла, что речь идёт о том моменте, когда я схлопотала мечом по селезёнке, поэтому покраснела.

— Ты его здорово подставила. Он не имеет права на слабости и болезни, во всяком случае сейчас, а в результате резонанс увидели все, кто был рядом, — продолжил король, глядя на меня. — Отшутился, конечно, но в другой раз такое уже не пройдёт. Нам повезло, что с отъездом королей и прочей шушеры во дворце, скорее всего, не осталось информаторов, которые помогли бы сопоставить оба момента и донести остальным королям очень интересный факт. В какой-то степени я поддерживаю сейчас Велиала, хоть и не полностью. Это риск, но я уверен, что они справятся.

До меня не сразу дошло значение слова «они» в конце. Заган это про меня и Велиала? Про меня же? С тех пор, как я прожила какое-то время в его поместье, он начал относиться ко мне более дружелюбно, и это было видно невооружённым взглядом. До любви, как к Велиалу, было очень далеко, но Заган, похоже, нашёл какие-то личные причины не гнобить меня всякий раз и делать бесконечные скидки на мой возраст и упрямство. Хотя, как по мне, до упрямства Велиала и выкидонов Марбаса мне было очень далеко.