Демоны внутри. Тёмный трон

Мара вздохнула, но совершенно без надменности, к которой я уже успела привыкнуть за время нашего с ней общения. После чего отпила аккуратными глотками из бокала, словно тянула время, чтобы собраться с мыслями.

— Ммм… Нозоми, я понимаю твоё недовольство в сложившейся ситуации, но ты должна понять, что Люцифер сам отгородился от всех ради нашей же безопасности. Он всегда был замкнут, сколько я его помню, а помню я его ещё со времён Эдема. И люди назвали бы его интровертом, хоть он уже тогда управлял нами всеми от имени Отца. Тогда он мог взять себя в руки и встать перед нами, чтобы что-то сказать, — Мара подпёрла голову рукой и наблюдала, как свет играет в бокале, осторожно поворачивая его и так и этак. — Он не глупый и понимает, что опасен для всех, потому что часто не может себя контролировать, а мы… Если ты думаешь, что мы не благодарны ему, то ты ошибаешься. Он мог сбежать в Гайю, найдя лазейку раньше, когда это всё только начиналось, но он остался с нами и помог нам, а потом понёс наказание за дерзость. Мы благодарны ему и делаем всё, чтобы он ни в чём не нуждался. Делаем то, что в наших силах, Нозоми. Мы не знаем, как ему помочь, но не избавились от него, хотя это не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Что есть один безумец против всей Геенны?

Она замолчала и посмотрела на меня, пытаясь понять, ясно ли мне хоть что-то из её слов. Я кивнула. Речь Мары была проста и незамысловата, в отличие от остальных. Она не сказала мне ничего нового, но высказала общее настроение по отношению к одному из правителей Тёмного трона, и оно было более чем понятным — безграничное терпение в качестве благодарности.

— Кстати, тебе сказали, что через пару дней будет очередной бал? — поинтересовалась она, отчего я поперхнулась: ещё не отошла от коронации, а они уже по новой. — На мой взгляд, тебе нужно поработать над манерами.

— С моими манерами всё прекрасно, — отозвалась я, демонстративно громче положенного размешивая ложечкой сахар в чашке с кофе. — Пока никто из гостей не жаловался.

— Не будь так уверена, если не слышала, — мягко улыбнулась Мара, словно в её глазах я была упрямым ребёнком. Впрочем, так примерно и было на самом деле, но я отказывалась так просто сдаваться. А ещё мне не хотелось опять слушать ворчание Загана в течение нескольких дней подряд. Но и бегать беззаботно по дворцу отгородившись от обязанностей невесты верховного правителя Тёмного трона я тоже не могла. Впервые мне очень захотелось, чтобы Мара заняла моё место. Совсем. Как она хочет: принимала гостей, развлекала Велиала и вообще, что там ещё должно входить в мои обязанности?

Помедлив, я пожала плечами. Мне совершенно не хотелось знать, что там обо мне думает кто-то из других королей и их свиты. Мне вообще было глубоко плевать на всё это, потому что меня втянули в эти игры против моей воли.

— И что с того? — поинтересовалась я несколько грубее, чем нужно было, но Мара списала, или сделала вид, что списала это на результат моего постоянного общения с Тенями, а те не отличались манерами.

— Нужно это исправлять. Я не позволю тебе втаптывать честь и достоинство Велиала в грязь. Извини, но он и так через многое прошёл, чтобы ты так легко уничтожала всё, что он сделал, своими детскими замашками. Для начала придётся научить тебя самому простому. Заган явно с этим не справился, воспитатель из него никудышный, — объявила фаворитка, поднимаясь со своего места, и поманила меня за собой.

— Он хороший воспитатель, да и учитель сносный, — вступилась я за второго из королей раньше, чем успела опомниться и прикусить язык. Мара задумчиво посмотрела на меня, но ничего по этому поводу не сказала. — То есть, другое дело, что мне это неинтересно.

— Вероятно это тоже часть проблемы, — согласилась она с моим доводом. — Что тебе интересно? Может нам стоит делать упор на этом?

Мы вышли в коридор и теперь медленно шли невесть куда, потому что я не могла уловить момент, когда смогу сказать Маре, что мне пора идти. Или же я просто стеснялась показаться ей грубой. Сейчас наше общение вполне походило на дружеское и устраивало меня, очень не хотелось возвращаться к прошлой грызне. Возможно, она наконец поняла, что я ей не враг и ограничивать Велиала в его с ней общении не собираюсь. Во всяком случае, если это останется за дверьми королевских покоев, то мне нет дела, какого размаха оргию они там организуют. Роль несчастной смертной девочки, до которой почти никому нет дела, меня более чем устраивала и казалась наиболее подходящей.

— Ну, явно не танцы с утра до ночи и обеды за столом в кругу доброжелателей, — честно ответила я, решив, что выражение моего лица отразит всё точно так же на ближайшем балу. Мне даже рта не придётся открывать, чтобы это сказать. — Чем в таких ситуациях ещё занимаются?

— Заводят знакомства, — предложила Мара. — Очень полезные знакомства. Тебе не обязательно участвовать в политической жизни Геенны, но гости расскажут тебе много чего интересного. Мы живём давно и видели всякое, и если тебе просто хочется послушать интересные истории, то тебе с радостью их расскажут, а ты уже отказываешься заранее.

И тут я с ужасом поняла, что Заган согласился передать моё воспитание Маре, сняв с себя эту обязанность. Та продемонстрировала мне письмо, в котором аккуратным почерком было написано что-то на языке падших, а внизу на английском, явно с расчётом, что я не понимаю местной письменности, была приписка, в которой было чётко сказано, чтобы я не сопротивлялась и что прошлого бала Загану хватило, чтобы понять, что в другой раз он меня попросту придушит, если я продолжу хамить остальным маркизам. Поэтому я должна начать занятия с Марой, а если меня это не устроит, то так и быть, по возвращении он постарается найти какой-нибудь компромисс в сложившейся ситуации, но времени у нас в обрез, и начинать нужно как можно скорее.

— Такому не один день учат, — объяснила мне любовница Велиала, вздохнув и глядя на меня, как на лабораторную мышь, на которой ей предстоит ставить огромное количество опытов. — И даже не месяц. Поэтому очень прошу тебя отложить все дела и уделить время мне. В конце концов, мы в одной лодке, и я не хочу потом видеть, как Велиал в приступе злости из-за очередной твоей выходки разносит весь кабинет.

Мой кошмар начался по-новому. Когда ангелы и Люций проснулись, то, найдя меня в компании Мары в одной из гостиных, какое-то время находились рядом, повторяя что-то за нами, потом им это надоело. Остаток вечера до ужина я продолжала бесконечную череду книксенов, реверансов и поклонов, на случай, если кто-то из гостей увидит меня в одежде Братства, потому что я категорически отказалась от неё избавляться. Мара легонько хлопала меня по спине, заставляла держать спину прямо и балансировать с книгами на голове. Ужин прошёл в том же духе, что несказанно расстроило Фурфура.

— Мы теряем лучших, — объявил он, многозначительно переглянувшись с Марбасом, которому было так же наплевать на правила, и мало того, что он ел мясо, пользуясь вилкой для салата, так ещё и разделывал его своим ножом, игнорируя столовый. Наёмник хмыкнул и подмигнул мне, видимо, с целью приободрить.

Но легче от этого не стало, потому что последующие два дня продолжались всё в том же духе: Мара будила меня ни свет ни заря и с самой первой минуты следовала за мной, словно тень. Она решила, что мне неплохо бы научиться краситься, поэтому за завтраком я то и дело ловила на себе растерянный взгляд Роберта, который явно пытался понять, что со мной не так. Да уж, с его-то трудоголизмом до него дойдёт, что произошло с моим лицом, далеко не сразу, может быть даже не сегодня. Если, конечно, не забудет о такой мелочи.

Зато Мара такое внимание с его стороны ко мне заметила, и словно давняя подруга хихикала потом, когда мы остались одни, пытаясь доказать мне, что красота всё же страшная сила, если уметь ею пользоваться, раз даже такой, как Роберт, что-то заметил. Конечно для меня это был так себе аргумент, но я подумала, что в целом сопротивляться нет смысла: во-первых, Маре явно симпатизировало моё доверие к ней, во-вторых, тратить силы на выяснение отношений мне не хотелось.

Риа изредка появлялся рядом, чтобы проверить, как у меня дела, пару раз попытался меня выручить, пытаясь утащить на тренировку, но фаворитка даже слушать его не стала — захлопнула дверь перед носом, объявив его предателем короны, если он считает, что размахивание мечом принесёт на балу больше пользы, чем минимальное понимание правил поведения и хорошая осанка. Телохранитель попробовал ещё немного возмущаться и угрожать тем, что Марбаса это наверняка взбесит настолько, что он прекратит тренировки вообще, но на Мару это не произвело никакого впечатления.

На третий день я уже хотела выть: стоило мне только открыть глаза, как Мара без стука и разрешения появилась у кровати и объявила, что нам пора. С видом покорной овечки я плелась за ней всё время: сначала к туалетному столику, потом завтракать, потом на занятия. В моменты, пока я сотый раз выполняла реверанс, она рассказывала очередную историю о ком-то из гостей, которую, по её мнению, мне необходимо было знать. Например, по её мнению, я должна была поинтересоваться у советника короля Пурсона, который намеревался совершить визит вежливости, как продвигаются его изыскания в создании новых сетей для удержания грешных душ в одном из регионов. Ему это, видите ли, очень льстит, потому что никто, включая Гекату, не обращает на него никакого внимания и не признаёт его трудов. На самом деле он действительно тратил время в пустую, но упорно отказывался прислушиваться к остальным, решив, что знает лучше, и будучи абсолютно уверенным в том, что в итоге одержит победу.