День рождения Марины

Иногда её звали выступать в выездных антрепризах, где собиралось, работало и напивалось великое множество не самых успешных, но вполне себе опытных и даже именитых актёров и актрис, подобных ей. Платили не очень, но всё же – неплохая подработка к нежирной театральной зарплате. Зато не нужно было стараться, выкладываться, как на престижной сцене столичного храма Мельпомены: подрыгалась-похохмила перед неприхотливым пензенским или саратовским зрителем полтора часа – и свободна. А дальше можно за кулисами вдоволь почесать языком с коллегами по цеху да хряпнуть пятьдесят водки, которая всегда значилась в её райдере первым номером.

К Лениной чести, немногочисленные верные почитатели у неё всё-таки были. Они исправно комментировали её лирические посты в Инстаграме и собирались организовать сбор денег на долгожданный фильм с её участием. Однако всё это постоянно откладывалось. Впрочем, Лена и сама не горела желанием попасть в кинематограф – камера всегда её пугала, лишая природной раскованности и привычной манеры играть «на кураже».

Как ни странно, Лена особо не бедствовала – особняк в этом роскошном посёлке, всего через пару улиц от Марининого дома, самым естественным образом достался ей после треснувшего по швам многолетнего брака с титулованной рок-звездой. Деньгами же по доброте душевной помогала зажиточная новосибирская родня, страшно гордясь прославившейся в столице родственницей.

Небрежно захлопнув ногой дверцу машины и нетвёрдой походкой направившись к крыльцу, она выглядела феерично – на загорелом скуластом лице застыли недавние слёзы, тушь безнадёжно растеклась по щекам, короткий пуховик неестественно задрался чуть ли не до груди, криво застёгнутый нерадивой владелицей. Остановившись на полпути, она вдруг вернулась к машине. Торопливо схватила с заднего сидения кипу ярких календариков со своим портретом и начала засовывать в сумку. Некоторые падали и разлетались, но Лена не обращала на это никакого внимания – сувениров у неё было предостаточно. Наконец, когда сумка была забита до отказа, она нащупала рукой на пассажирском кресле початую бутылку шампанского. Прижав сумку к груди и водрузив на неё бутылку, она поспешила к дому.

Еле-еле добравшись до входной двери, она замешкалась, прикидывая, как попасть внутрь, – руки у неё были заняты. Тогда она поставила шампанское на крыльцо и потянула на себя массивную ручку. Дверь поддалась, но бутылка упала, и шипучка, пенясь, шумно вырвалась наружу. Чертыхаясь, Лена подхватила и переставила тару на безопасное расстояние и нечаянно уронила сумку с календариками. Растерявшись, она замерла на пороге.

– Кто там? – поинтересовалась Марина, спеша на шум. Гостей она так рано не ожидала, хоть и оставила входную дверь открытой. Впрочем, как и всегда – посёлок хорошо охранялся, и надобности запираться на все замки у его обитателей не было.

– Да я это, я, именинница ты моя д-рогая! – развязным тоном, присущим любой даме навеселе, воскликнула Лена, сразу же приободрившись. – Иди – я тебя обниму-поцелую. И она выставила вперёд руки, приглашая Марину в свои объятия. Та радушно потянулась ей навстречу, не забыв навесить на лицо приветливую улыбку. Ей было откровенно неприятно целовать пьяную Лену, но долг хозяйки дома диктовал свои правила. Голося, подруга крепко стиснула её в объятиях, влажно чмокая в обе щеки.

– Ты моя хорошая, моя заинька, моя красавица, дай я тебя поцелую, обниму. С днём рождения тебя, дорогая Маришенька! – сюсюкала и причитала Лена. – Та-ак!! Это почему же мы до сих пор не одеты и не причёсаны, а? Скоро же гости придут!

– Да рано ещё, – мягко возразила Марина. – Ты оказалась быстрее всех. Кстати, как твоя няня? Жива?

– А няня у нас в порядке, – невозмутимо уверила Лена, вцепившись в Марину мёртвой хваткой. – Мы водичкой её умыли, причесали, переодели и с ребёнком дома оставили. Пусть работает, правильно? А я сегодня на нервах вся, мне полагается выпить, правда ведь?

– Конечно, конечно, Лен! – засуетилась Марина, аккуратно освобождаясь из цепких объятий подруги. – Заходи. Что будешь? Французский брют или вино?

Лена подскочила, вспомнив про разлитое шампанское и сумку, до отказа набитую подарочными сувенирами. Подняв с крыльца свои вещи, она вернулась к Марине, протягивая ей бутылку с остатками спиртного:

– Да я вроде вот – уже начала… Думаю, надо продолжать. За твоё здоровье!

– Ну, шампанское – так шампанское, – быстро согласилась Марина. – Пойдём. Разуйся только, у меня чисто.

Лена небрежно стянула ношеные унты с потускневшим золотым узором вдоль голенища, сунула ноги в тапки, которые привычным жестом выудила из шкафа в прихожей, и понеслась с сумкой в гостиную. Там она сбросила кипу своих календарей на подоконник и поспешила вслед за Мариной. На кухне хозяйка тщетно силилась откупорить свежую бутылку охлаждённого шампанского, которое заранее припасла для праздника. К её досаде, тугая пробка плотно засела внутри.

Появившись на пороге, Лена первым делом выхватила у подруги бутылку:

– Дай я! У меня многолетний стаж! Ой, а почему не допиваем мой дорогущий брют?..

Про то, что её бутылка почти пуста, она благополучно забыла. – Да брось, у меня тоже недешёвое, – деликатно возразила Марина, – открывай уже.

Упрямая пробка поддалась не сразу, но под энергичным Лениным натиском всё же выскочила из горлышка и со свистом вонзилась в потолок. Содержимое бутылки шумно вырвалось наружу. Лена с перепугу уронила бутылку, и та грохнулась на пол, разлетаясь мокрыми острыми осколками по всей кухне.

– Да что же это такое?!! Я сегодня вообще выпью?! – негодующе воскликнула Лена, оглядываясь по сторонам и оценивая масштаб бедствия.

– Татьяна Петровна, у нас ЧП! Несите тряпку! – вместо ответа заорала Марина куда-то в сторону. Где именно в данную минуту могла быть её помощница, она точно не знала. – Аааа! Кошмар какой! – запричитала Лена. – Лен, ну это суметь надо, знаешь ли… Шампанское из холодильника не пенится. Как ты умудрилась? – раздражённо отчитывала Марина подругу.

Быть вежливой она вдруг расхотела – ну как можно было так нахлестаться, не дождавшись остальных?

Лена пару минут молчаливо и задумчиво глядела себе под ноги и вдруг тоном, не лишённым самодовольства, выпалила: – А ты думаешь, как я Славика своего, этого сущего ангела, до белого каления доводила? Тоже нужно было умудриться, но у меня же получалось!

Марина стала торопливо подбирать с узорной кафельной плитки битое стекло, с грохотом бросая осколки в помойное ведро.

– Ну, как по мне, так мужчина, который после десятилетнего брака меняет прежнюю жену на другую, – отстранённо начала она, не отрываясь от своего занятия, – да ещё в тот момент, когда жена, наконец, впервые забеременела, – кто угодно, но точно не ангел! Хотя, возможно, мы были с ним мало знакомы. Наконец, на кухню прибежала домработница. – Ой, Татьяночка, вы как раз вовремя! – обрадованно воскликнула Лена, заслышав её тяжёлые шаги. И через секунду, разглядев разукрашенное побоями лицо Татьяны Петровны, открыла рот в немом изумлении. Потом попыталась что-то спросить, но Марина отрицательно покачала головой – мол, лучше не надо.

– Э-э, – замялась Лена, – ну, видите, лужица у нас тут образовалась неожиданно. Где тряпка у вас? Тащите, тащите её.

– Да принесу я сейчас тряпку-то. Только аккуратнее надо с алкоголем, – ворчливо укорила Татьяна Петровна, делая ударение на звук «а» в слове «алкоголь». – Дело-то серьёзное, а вы сами погнали, мужчин не дождавшись. Вот кто бутылки-то открывать должен!

– Ну, а если не будет сегодня у нас мужчин? Так что же нам теперь, вообще не выпивать? – с вызовом покосилась на неё Марина.