Девонширский Мясник Том1 «Павлинный Трон»

Я снова взял на себя роль переводчика.

— Белый господин хочет купить у вас все железные прутья.

Махендра тут же просиял.

— О, конечно, конечно! Но… товар ценный… мало осталось… — начал он, закатывая глаза к потолку, как будто высчитывал цену у себя в голове.

Я усмехнулся. Этот приём был слишком старым.

— Мало? А вот тот связанный пучок за твоей спиной? — невинно спросил я, кивая на явно полный склад металла.

Махендра покосился назад и понял, что сейчас его будут торговать не хуже, чем он сам привык торговать других.

Тем временем я немцу:

— Говорит, что продаст всё, но дорого.

— Скажи ему, что я не идиот и знаю цену железа, — буркнул немец.

Я перевёл немного по-другому:

— Белый господин считает, что твой товар не стоит ста рупий.

Глаза Махендры заметно напряглись, но он всё равно улыбался.

— Господин, господин… железо сегодня дорогое… война… трудности…

— Трудности? — хмыкнул я. — А вот другие торговцы говорили, что железа в городе хватает. Может, пойти к ним?

Махендра поджал губы. Мы начали торговаться, и, надо сказать, это было интересно. Я использовал все уловки, которые знал: давил на конкурентов, ссылался на недостаточное качество, упоминал нестабильную ситуацию в городе. Махендра сопротивлялся как мог, но цена всё равно пошла вниз. Когда мы, наконец, сошлись на приемлемой сумме, немец довольно усмехнулся и отсчитал деньги.

— Хорошая работа, — буркнул он мне.

— Ну, если хотите ещё кого-то обмануть — я всегда к вашим услугам, господин, — усмехнулся я.

— Как тебя зовут? — спросил он, внимательно изучая меня взглядом.

— Раджеш, господин, — поклонился я, понимая, что сейчас меня оценивают.

— Откуда немецкий знаешь, Раджеш? — немец сузил глаза.

Я на секунду задумался, а потом ответил тем тоном, который не оставляет места дальнейшим расспросам:

— Мой отец европеец… — начал я и осёкся на полуслове, словно эта тема мне неприятна.

Он перехватил эту паузу и тут же догадался:

— Не признал?

Я кивнул.

— Не признал.

Немец слегка наклонил голову, оценивая мои слова.

— Но образование дал, раз ты так говоришь?

— Дал, — нехотя признал я. — Я учился в школе для детей дипломатов.

— Какие ещё языки знаешь? — продолжил он допрашивать меня, но теперь с явным интересом.

Я сделал вид, что вздохнул, будто нехотя отвечая:

— Английский и немного французский.

На самом деле, я знал гораздо больше, но ему этого знать необязательно. Чем меньше обо мне известно — тем лучше.

— Меня зовут барон Генрих фон Штруцел. — Немец произнёс это так, будто имя само по себе должно было внушать уважение. — Я предлагаю тебе работу переводчиком. Три рупии в день, ночлег и еду. Что скажешь?

Я сделал вид, что раздумываю, затем чуть прищурился и, как бы нехотя, ответил:

— Пять рупий, господин барон.

Он усмехнулся, качая головой.

— Наглый.

Но затем неожиданно кивнул.

— Хорошо, пусть будет пять.

Он достал кошель и отсыпал мне аванс — несколько звонких монет упали мне в ладонь.

— На сегодня ты свободен. Сходи в купальни и купи себе нормальную одежду.

Я почтительно поклонился, пряча монеты.

— Спасибо, господин барон.

— А вечером приходи в инженерный корпус, он рядом с казармами. — Барон бросил на меня предупреждающий взгляд. — Спросишь меня.

Он развернулся, уже готовый уйти, но на прощание бросил через плечо:

— Смотри, Раджеш, не подведи меня.

Я молча поклонился, наблюдая, как он уходит.

Что ж…

Теперь у меня была работа, деньги, доступ в инженерный корпус и возможность наблюдать за военными изнутри. И это определённый прогресс.

Глава 7

— Да, да, спасибо, Фима, я твой должник, — сказал Пинхас и положил телефонную трубку на аппарат.

Он снял очки, помассажировал глаза и обратился к сыну:

— Плохие новости, Мендель. Только что звонил Фима.

— Фима из ателье? — удивился Мендель.

— Нет, Фима, племянник тёти Розы. Он работает в канцелярии короля.

— А, этот Фима… — протянул Мендель. — Помнится, тётя Роза месяц ходила гордая, когда её племянника взяли туда на работу. Так что за плохие новости принёс нам Фима?

— Марк получает герб, — ответил Пинхас. — Король, в заслугу его подвигов, дарует Марку герб и баронство. И делает это ретроактивно, — Пинхас многозначительно посмотрел на сына. — Этот приказ пришёл в канцелярию, и Фима занимается этим.

— Хм, а зачем ретроактивно? — удивился Мендель.

— У короля с Кавендишами судебные разборки, Суд Равных. Это как-то связано с этим, — пожал плечами Пинхас.

— Хорошо, а почему это плохие новости? — спросил Мендель. Он не очень хорошо разбирался в гербовых интригах.

— Потому что новый род всегда принимает вассалитет более старого, — пояснил отец.

— И чьим вассалом станет Марк?

— Самого короля. Теперь понимаешь, что король может просто наложить лапу на все наши проекты! — Пинхас был в отчаянии.

Мендель задумчиво барабанил пальцами по столу, обдумывая услышанное.

— То есть, если я правильно понимаю, — он прищурился, — Марка делают бароном, но не просто так, а ретроактивно, чтобы он оказался вассалом короля?

— Именно, — угрюмо кивнул Пинхас.

Мендель почесал подбородок.

— Иными словами, если раньше он был вольнонаёмным авантюристом, пусть и с известной фамилией, то теперь его формально встраивают в систему.

— Да! — Пинхас в отчаянии всплеснул руками. — Король подмял его под себя!

Мендель нахмурился.

— Но разве Марк просто так согласится?

— А какой у него есть выход? — Пинхас устало снял очки и потер переносицу. — Приказ уже подписан. Все его подвиги, титулы, даже земли, которые ему якобы полагаются, теперь часть королевской игры.