Девонширский Мясник Том1 «Павлинный Трон»

Свой переезд в Англию Сарита восприняла спокойно — по крайней мере, внешне. Она не жаловалась, не устраивала сцен, не цеплялась за прошлое. Так хотел её братик, Марк Бутчер — человек, который вытащил её из пасти смерти, спас от казни и, что важнее всего, оказался связан с ней духовной нитью, которую ни разорвать, ни игнорировать было невозможно. Казалось бы, ведьма и ведьмак — две противоположные силы, если не заклятые враги, то уж точно не друзья. Ведьмы черпают силу из природы, из древних знаний и крови предков, их магия — это плетение судеб, скрытые пути, женская хитрость и воля. Ведьмаки же — инструмент воли иных сил, их способности похожи на остро отточенное лезвие, созданное для одной цели. Они не прядут сети, не ищут обходных путей — они действуют. Но судьба решила иначе. Теперь они были связаны, две части одной головоломки, и чем дальше Сарита думала об этом, тем больше понимала: их связь — это не случайность. Вот с таким внутренним диссонансом Сарита и жила. Она была ведьмой, но без должного обучения. Она пересекла моря, но всё ещё не знала, где её истинный дом. Она нашла брата, который стал для неё спасением, но принадлежала к миру, который отвергал таких, как он. Магия была в её крови, но она не могла ею управлять так, как следовало бы. Она несла силу своего ковена, но не знала, стоит ли ей гордиться этим наследием или бояться его. Каждый день она балансировала между прошлым и будущим, между чужой землёй и собственной сущностью, между тем, кем она была, и тем, кем ей, возможно, предстояло стать. Поэтому Сарита для себя решила — жить сегодняшним днём. Не строить долгих планов, не пытаться заглянуть в будущее, которое всё равно ускользает, как песок сквозь пальцы. Сейчас у неё есть крыша над головой, еда, защита — и этого достаточно. По крайней мере, на данный момент. А будущее… о нём пусть заботится её братик, Марк Бутчер. Он сильный, он умный, он всегда знает, что делать. Пусть думает за двоих, если ему так хочется.

— Ну ты скоро там? — прошептала Сарита, нервно оглядываясь.

— Чёрт, юбка за что-то зацепилась, — так же шёпотом ответила Лиза, возясь с подолом.

Сарита тихо вздохнула и закатила глаза.

— Говорила же тебе, штаны надевай, — пробормотала она, возвращаясь назад.

Присев на корточки, она быстро нащупала, где зацепился край Лизиной юки. Оказалось, ткань поймала тонкий металлический прут, торчащий из земли.

— Ну и как ты вообще собиралась тихо пробираться в этом? — Сарита аккуратно высвободила ткань и резко потянула, освобождая подол.

Лиза одарила её недовольным взглядом.

— Это удобнее, чем ты думаешь!

— Ага, особенно когда застреваешь в каждом кусте, — фыркнула Сарита, жестом показывая подруге двигаться дальше.

Они снова скользнули в темноту, стараясь не шуметь.

Дойдя до свинарника, Сарита быстро огляделась, присела перед замком и, достав из волос шпильку, принялась ковыряться в нём.

— Ты и это умеешь? — восторженно прошептала Лиза, перегибаясь через её плечо.

— Томас научил, — небрежно кивнула Сарита, не отрываясь от работы.

— А, ну да, — понимающе протянула Лиза, усмехнувшись. — Томас же у нас мастер на все руки…

Она скосила взгляд на подругу, но та лишь пожала плечами, сосредоточенно продолжая возиться с замком.

— Может украсть что угодно, — хихикнула Лиза. — Даже панталоны с чужой верёвки.

— И не говори, — пробормотала Сарита, сосредочившись на замке.

Замок наконец щёлкнул, и дверь чуть приоткрылась, издав скрип, от которого девушки мгновенно замерли.

— Ну, теперь давай не шуметь, а? — шёпотом сказала Лиза, заглядывая внутрь.

— Как будто ты умеешь, — фыркнула Сарита и первой шагнула в тёмное помещение.

Они хоть и учились в лучшем лицее Британии, но и здесь было своё подсобное хозяйство. Зачем, спросите вы?

Ну, во-первых, чтобы всегда иметь свежее мясо, молоко, яйца — воспитание будущих джентльменов и леди не отменяло необходимости в практичности. Но, во-вторых, и это, пожалуй, самое важное, — для показательного наказания.

Тех, кто осмеливался нарушать дисциплину, не отправляли в карцер и не ставили в угол, как в дешёвых школах для простолюдинов. Нет, здесь наказание было куда изощрённее. Их ссылали на работу — чистить стойла, выносить навоз, доить коров и гонять свиней. Грязь, тяжёлый труд, запах, который въедался в одежду и волосы — вот что ждало провинившихся.

И, надо признать, метод работал. После нескольких дней такой ссылки даже самый отчаянный балбес задумывался, стоит ли в следующий раз попадаться на глаза преподавателям.

Но иногда нарушение дисциплины было не просто блажью, а необходимостью. Сегодня именно такой случай. Девочки пришли сюда не просто так — они пришли мстить.

Прошло три месяца, и лицей обрел свою внутреннюю структуру. Как и в любом закрытом обществе, здесь сформировалась собственная иерархия, негласные законы, группы влияния, а главное — рейтинг. Здесь важно было не только учиться, но и уметь держать позицию, а ещё лучше — подниматься выше по социальной лестнице. Всё сложилось так, что одна из самых сильных групп собралась вокруг Лизы Кавендиш. Дочь Великого Дома, харизматичная, дерзкая и умная, она быстро завоевала авторитет среди девушек, которые искали защиты или просто хотели быть в окружении лидера. Но власть никогда не бывает единоличной. Противовесом Лизе стала Анабель Де Грамон — девушка из старинного французского графского рода, утончённая, гордая и, что важнее всего, безжалостно амбициозная. Она не терпела конкуренции и привыкла брать всё, что считала своим по праву рождения. И вот эта самая Анабель Де Грамон, только подумайте, не просто посмела бросить вызов Лизе — она увела у неё её воздыхателя! Какой-то жалкий мальчишка, конечно, не стоил войны, но дело было не в нём, а в принципе. Анабель сделала это демонстративно, с изысканной французской ухмылкой, подчёркнуто небрежно принимая ухаживания того, кто ещё недавно писал Лизе записки с поэтическими признаниями. Но этого ей оказалось мало. Она ещё и публично насмехалась над Лизой, делая колкие замечания в нужные моменты, подрывая её авторитет перед другими ученицами, облекая свою издёвку в вежливые, но отравленные фразы. О, эта француженка играла умно — не грубая драка, не открытая вражда, а тонкая, филигранная атака, которая должна была медленно, но верно разрушить репутацию Лизы.

Но Лиза Кавендиш уже давно перестала быть той робкой девушкой, которая просто опускала глаза и терпела оскорбления. Теперь она была другой. Теперь у неё была Сарита. А Сариту воспитывала "Большая мамочка" — женщина, которая знала как надо держать половник. Поэтому размер мести будет жутким. И потому они сейчас были здесь, в свинарнике, готовые нанести ответный удар. Сарита смахнула пыль с ладоней и посмотрела на Лизу:

— Ну что, Кавендиш, начнём?

Лиза хищно улыбнулась.

— О, начнём. Пусть эта де Грамон узнает, что значит переходить дорогу не той девушке.

— Значит так, ты красишь, я стреноживаю свиней, — сказала Сарита, доставая верёвку и быстро распутывая узлы.

Лиза кивнула, доставая из-под плаща небольшой горшочек с густой, зловещего цвета краской.

— Думаешь, сойдёт? — она приподняла крышку и скривилась от запаха.

— Главное, чтобы держалось и пахло, — ухмыльнулась Сарита, накидывая петлю на первую свинью. — И чтобы утром все тыкали пальцем в де Грамон.

Свинья недовольно хрюкнула, пытаясь вырваться, но Сарита ловко затянула узел, быстро обездвиживая животное.

— Отлично, первая пошла. Давай, работай, художница.

Лиза, едва сдерживая смех, макнула кисть в краску и принялась разукрашивать свинью, превращая её в… ну, что-то весьма художественное.

— А если нас поймают? — хихикнула она, бросая взгляд на подругу.

Сарита ухмыльнулась и с невозмутимым видом перекинула верёвку на следующую жертву.

— Тогда скажем, что мы просто прививаем свиньям чувство прекрасного.

Утром лицей было не узнать. Двадцать разукрашенных свиней, словно войско мятежников, носились по территории, превращая ухоженные дорожки с клумбами в невесть что. Грязь, разрытая земля, раздавленные цветы — всё смешалось в хаосе, который ещё долго будут вспоминать с содроганием. Но самое главное было не это. Свиньи были покрыты яркой и зловонной краской, а на их боках красовались надписи на французском языке, которые не оставляли места для сомнений.

"Comtesse de Lard" — «Графиня Сало».

"Dame du Cochon" — «Дама из поросёнка».

"Princesse du Porc" — «Принцесса Свинина».

И, венцом всего, на самой крупной свинье, самой жирной и неуловимой, красовался главный слоган:

"Madame Gramont du Jambon" — «Мадам Грамон из Ветчины».

Здесь уже ни у кого не возникало вопросов, кому посвящён этот фарс. День был безнадёжно сорван.

Всю первую половину дня настоятели лицея гонялись за свиньями, проклиная проказников, устроивших этот хаос. Учителя, которые обычно гордо расхаживали по коридорам, теперь бегали с сетями и верёвками, срывая голос в попытках навести хоть какой-то порядок.

А Лиза и Сарита, удобно устроившись на балконе верхнего этажа, с чашками чая в руках, наблюдали за этим грандиозным представлением.

— Думаешь, она в ярости? — усмехнулась Лиза, отхлёбывая горячий напиток.

— Это нокаут, сестричка, — хмыкнула Сарита.

Внизу, посреди беспорядка, разъярённая Анабель де Грамон стояла с багровым лицом, сверкая глазами, полными ненависти.

О, она их запомнит.

— Тот, кто сделал это, определённо имеет навыки диверсанта, — строго произнесла мисс Купер, главная настоятельница лицея. Она редко выходила из себя, и даже сейчас сохраняла ледяное спокойствие, но в её голосе слышалась сталь.