Девушка с экрана. История экстремальной любви

Я передаю трубку Мише и стою рядом, мне интересна ее реакция. Он вопросительно смотрит на меня. «Арина», — произношу я.

— Здравствуйте, — говорит он вежливо. — Меня зовут Миша Афинский…

— Ой, — слышу я визг, — этого не может быть! — Миша улыбается. — Вы мой любимый певец. А «Провинциалку» я слушаю по радио с утра до вечера!

Он кивает:

— Как вам мой друг Алеша Сирин?

— Я без ума от него.

— Он может сводить с ума, особенно красивых девушек.

— Лучше бы он ходил в железной маске, чтобы они его не видели.

Миша улыбается:

— Я сейчас подарю Алеше свою новую кассету, где записана ваша любимая песня, а он вам потом ее прокрутит. Рад был познакомиться.

Я беру трубку.

— Алешенька, я без ума от тебя и от всего того, что ты делаешь. Особенно когда… со мной в постели. Позвони мне позже, когда сможешь.

Мы наливаем по полному бокалу.

— За наших дам! — говорит Миша.

— За прекрасных дам! — говорю я.

— Хорошее название для альбома!

И мы выпиваем до дна. Через час мы уже хорошо поддатые. И я рвусь проводить его ни много ни мало в Гарлем в час ночи. Где он пересядет в желтое такси, чтобы ехать в Квинс.

Негры смотрят на двух чокнутых белых, ловящих такси в самом сердце Гарлема. И не знают, резать их или стрелять. Пока они размышляют, я успешно ловлю Мише такси, но он сначала отвозит меня, а потом… Дружбу нельзя придумать, она должна быть в крови, без слов.

Едва я вхожу домой, как ставлю на своей дорогой аппаратуре Мишину кассету и сразу набираю ее номер.

— Да, Алешечка, я слушаю.

— Откуда ты знаешь, что это я?

Международная звонит безостановочно.

— Я хочу, чтобы ты послушала пару песен, — и нажимаю кнопку.

Она просит еще и еще, и я сорок пять минут кручу ей Мишины классные песни. Я устраиваю ей «концерт Миши» через Атлантический океан. Она в восторге.

Утром друг звонит попрощаться и спрашивает, что я делал потом.

Крутил твои песни девушке в Москву почти час. Я думаю, это был самый дорогой концерт в мире — Миши Афинского!

Он смеется:

Спасибо, Алеша. Думаю, ты прав — триста долларов за билеты никто не платит. Даже на Майкла Джексона.

Едва я вешаю трубку, попрощавшись, как раздается звонок.

— Алешенька, я так понравилась консулу… и так говорила, что он мне дал визу на год, многоразовую. Теперь смогу к тебе летать в любое время. Но она стоила сто двадцать долларов. Я заняла…

— Я оплачу все, не волнуйся.

— Я так безумно рада, спасибо большое. Когда ты хочешь, чтобы я приехала?

— Когда вы хотите…

— Сегодня же ночью. Нужно только согласовать с театром.

— Тогда в феврале.

— Я не верю, что я поеду в Америку и увижу тебя.

Она говорит со мной еще полчаса о своих чувствах.

За неделю до вылета Арина делится со мной маленьким Сюрпризом: ее муж тоже летит в Америку, по работе. Одним рейсом с ней. Такой пустяк!

— Неужели ты не могла…

— Я ничего не смогла придумать, кроме того, что меня встретит помощница режиссера и сразу увезет в какой-то отель.

— И как он тебе будет звонить — в отель?

— Я придумаю что-нибудь, не волнуйся, Алеша.

— Но я явно не похож на помощницу режиссера.

Мне уже становится смешно от предстоящей ситуации — комедия гротесков: приехать в аэропорт встречать жену, прилетающую со своим мужем.

— Это приятный недостаток, — говорит она.

Надо срочно искать «помощницу режиссера», которая к тому же говорит на двух языках. Ею оказывается милая дочь моей старинной подруги, которую зовут Мальвина.

По пути в аэропорт я вкратце объясняю ей боевую обстановку, даю фото Арины и повторяю, что «объект» нужно сразу же отделить от «клиента», быстро увести из галереи и через малоизвестный выход вывести наружу, где я буду сидеть в машине (в темных очках!), не выходя. Багажник будет открыт. «Клиент» ни в коем случае не должен меня видеть.

— А ты, по идее, помощница режиссера Славы Мейерхольда.

— Хорошо, Алеша.

Мы ждем уже больше часа, прошли и разъехались все пассажиры самолета из Москвы. Я начинаю думать: может, что-то случилось и она не прилетела?

— Говори с ней только по-английски и, прежде чем он что-нибудь поймет, сразу уводи.

— Хорошо-хорошо, я все сделаю.

Какая милая девочка. И почему я с ней не встречаюсь? Я вижу сквозь стеклянную галерею, как Мальвина ходит с тележкой, смотря то на фотографию, то на выходящих уже с других рейсов дам. Вдруг появляется компания из четырех человек, и Мальвина узнает описанный плащ.

Она подлетает к четверке, один из них рослый, в зимней куртке мужчина (видимо, ее муж) спрашивает Арину, она ли Арина Шалая, та удивленно кивает (как будто мы не репетировали это десять раз по телефону), Мальвина хватает одной рукой вещи, другой — хозяйку и быстро несется на выход. Молниеносно бросает сумки в багажник и заталкивает Арину в машину. Я безумно срываюсь с места. Остолбеневшая тройка так и не поняла, что произошло.

Здравствуйте, Алексей, — официально и вежливо говорит она.

Я предупредил актрису, чтобы она не показывала никаких эмоций в машине. И чтобы вела себя так, словно действительно прилетела на пробы. В какой-то мере это и были пробы. Только какие?

— Здравствуйте, госпожа Арина, — говорю я и злюсь: — Что так долго?

— Друг моего мужа перепутал багаж, и мы ждали его, он вышел последним.

Я лавирую в потоке, везя Мальвину домой. Арина расстегнула плащ, я охватываю взглядом ее фигуру: она в клетчатой мини-юбке, черных колготках и черных ботинках. Шерстяная кофта синего цвета. Высокая, красивая шея.

Пятница, вечером дикое количество машин, я лечу зигзагом, не обращая ни на кого внимания.

— Вы всегда так водите машину?

— Только когда встречаю вас. Мальвина опаздывает, ее ждет Мама.

Она смотрит на меня красиво накрашенными глазами. Вижу, как она хочет коснуться моей руки, лежащей на подлокотнике, и предупреждаю Арину «страшным» взглядом.

Я высаживаю Мальвину у дома, сворачиваю за угол и останавливаю машину. Она сразу бросается мне на шею и обнимает:

— Алешенька, я не верю…