Девушка с экрана. История экстремальной любви

— Я хочу домой, ты мне уже надоел.

Она явно нарывается, я не знаю, насколько мне хватит выдержки. Завожу машину и молча бью со всей силы в подлокотник сиденья. А машина здесь при чем? Арину бить нужно…

Почему женщина всегда должна доставать мужчину? Неужели Бог их для этого создал?

Мы только подъезжаем, нас встречают уже на пороге.

— Мадам, ваше пальто, — говорит метрдотель.

Она удивленно снимает, оставляя легкий шарфик на шее. Красивая шея, невольно отмечаю я, так бы и сломал!.. Придушив.

Появляется Саня Мартов и мягко улыбается:

— Здравствуйте, очень приятно.

Я представляю их друг другу.

— Рады, что вы к нам пришли. — Ей и мне: — Столик готов, все как заказывали. Я вас сам провожу.

Стол накрыт, как для заморского пира у патрициев. У нее широко округляются глаза.

— Это для нас?!

Я молчу. Она никак не верит. Нам отодвигают стулья, и тут же два официанта бросаются открывать водку, шампанское, соки, наливают и молниеносно исчезают.

Ее глаза начинают сверкать.

— Ариночка, несмотря на ваше поведение… Я не имел возможности присутствовать в январе на вашем дне рождении. Вы меня забыли пригласить! Поэтому я решил, что мы отпразднуем его вдвоем, не важно, в какой день и какое число. Лишь бы вам понравилось. Я выбрал этот скромный клуб, где все будут делать все, чтобы вам этот вечер запомнился. С Днем рождения, Ариночка!

Мы поднимаем бокалы, и я выпиваю до дна, она наполовину.

— Это сюрприз, о котором ты говорил?

— Это еще нет. — Я ухаживаю за ней, опуская на тарелку лоскутки разнообразной рыбы и красную икру.

— Алешенька, ты такой милый, ты мне так нравиться. А когда будет сюрприз? — глаза уже зажглись и горят.

— Позже.

— Всего один?

— Зависит от вашего поведения.

— Я буду вести себя очень хорошо. Как паинька.

Я делаю знак, и нам молниеносно наполняют бокалы.

— Вам водку, сэр?

Я согласно киваю.

— У нас так не обслуживают, — говорит удивленно она и окидывает взглядом зал. — Как красиво!

Подходит тяжелой кавалерийской походкой услышавший ее подлинную фразу Саня и говорит:

— Пойдемте, я вам покажу.

Она возвращается, и глаза ее горят еще больше.

— Алешенька, ты знаешь, что только один танцевальный пол стоит миллион долларов?!

— Это необычный клуб, — произношу я и наливаю Сане водку в хрустальный бокал.

— За изящную именинницу! — говорит Мартов, и мы пьем до дна.

Ариночкины глаза искрятся, она вся сияет.

— Можно подавать? — спрашивает Саня.

— Как, это еще не все?! — восклицает она.

Хозяин дает команду. Начинается пришествие и столпотворение. Три официанта носят на наш стол всевозможные блюда. Стол на четверых, но он уже заставлен, как и вспомогательный столик, так, что они начинают все ставить на свободные стулья. И говорят, что «обычные салаты» принесут потом.

— Это серьезно все нам? — не верит Ариночка.

— Это называется «французский банкет», — объясняет Саня и желает: — Приятного аппетита.

— Кто все это сможет съесть! — восклицает она.

— А вы пробуйте, не ешьте.

— Алешенька, ты волшебник.

Я вздрагиваю оттого, как она сказала. Я уже был один раз волшебником, теперь я хотел быть простым смертным.

— Чтобы вы были счастливы и нескандальны! — поднимаю я хрустальный бокал, наполненный официантом. Выпиваю.

Она сексуально улыбается:

— Алешечка, я хочу выпить за тебя!

Бокалы наполняются снова. Я говорю с официантами по-английски, чтобы она не понимала.

— Я хочу пожелать, чтобы ты всегда оставался таким же. Особенно в постели! И всегда так сказочно удовлетворял меня.

Я рассмеялся ее альтруистическому тосту. Мы чокнулись хрустальными бокалами и выпили. Я пил водку и запивал шампанским. Она с удивлением смотрела на меня.

— Я не знала, что ты умеешь пить.

— И я не знал…

Она смеется. Я достаю сверток из внутреннего кармана итальянского пиджака.

— А это вам, с днем рождения!

Начинает играть джаз-банд. Зал полон. Разговоры шелестят, как кроны деревьев. Она осторожно и с любопытством открывает продолговатую черную бархатную коробочку.

— Ой, Господи, какая прелесть! Неужели это мне?!

Я киваю. Она рассматривает, как блестит золото цепочки на черном бархате.

— Какая красивая. А ты наденешь ее на меня?

Ее шея обнажена, жакетку она надела на голое тело. Я беру цепочку, расстегиваю замочек и надеваю на шею.

— Алешенька, спасибо большое. Она мне так нравится. Это американская?

— Нет, итальянская.

— А почему не американская?

— У итальянцев мастера лучше.

— А я не знала. А мы будем танцевать?

— И танцевать тоже.

— А что еще? У твоего друга есть кабинет с диваном?! Я так хочу тебя!

Она недвусмысленно улыбнулась. Я знал, что до утра она будет шелковой. А ночью своими повлажневшими пальчиками будет, как безумная, сжимать мое тело, плечи, бедра, фаллос.

Мы встали танцевать. Она, оказывается, великолепно танцевала. Все взгляды зала были прикованы к ней. Она же была и самой стройной среди публики. После бутылки водки, запиваемой итальянским шампанским, я разошелся. И Саня Мартов с улыбкой следил, что мы выделывали на танцплощадке. Мы потрясающе чувствовали друг друга. Она крутилась легко и ритмично и, главное, доверяла всем моим подкруткам и пируэтам.

— Как в постели, — улыбалась она, — с полуслова. Ты мой идеальный партнер!

— Я не знал, что вы так великолепно танцуете.

— Это только с тобой!

— Зачем вам нужен диван? По-моему, это роскошь. Вы и так сможете…

— Прямо на танцевальной площадке?!

Она взялась за мое бедро под пиджаком и погладила ягодицу. Замшевые сапоги меня сильно возбуждали, и обнаженные выступающие колени. Неожиданно она прильнула ко мне всем телом и попала своей ложбиной на мой выступ. Я сжал ее талию сильней. Мы едва двигались в ритм музыки, обнимаясь. И втираясь.

— У меня соски возбуждены от одного твоего вида, Алешенька, сделай что-нибудь. Я умираю…