Дисциплина и Портянки

Она скорчила выражение «мстительная няша» и произнесла:

— Раз уж ты так этого хочешь, шутняра… тогда мы вчетвером будем лично обрабатывать тебя до потери пульса!

Я встал по стойке «смирно» и гаркнул:

— Рад стараться, мэм!

Молчание.

Все столы. Все взгляды. Вся столовая.

У всех на лицах выражение:

«Покойся с миром, Шутняра.»

Меркури шепчет Эмеральд:

— Мы что, будем на поминки деньги собирать?

Блейк спрашивает.

— У кого-нибудь есть его размеры?

А я…

Я стою и думаю:

"Ну вот! Если меня теперь четыре инструктора будут так интенсивно тренировать, да я же махом достигну таких высот, что и сам не замечу, как стану элитным охотником!

И ведь никто ничего не заподозрит…

Гениально!"

* * *

Поле.

Пустынное, жаркое, пахнущее пылью и потом.

Вокруг — никого.

Только три фигуры наблюдателей: Коко, Вельвет и тот самый рыжий со шрамом — Фокс Алистер, спец по рукопашке.

И передо мной… амбалище.

Ятсухаши Дайчи.

Он стоит, сложив руки за спиной, как танк на параде.

— Ну что же, — произносит он добродушно, — сперва я тебя буду морально готовить к сражениям с более сильными противниками, так что вот — надевай.

Я молча натягиваю на себя стандартное защитное снаряжение: шлем, жилет, поножи, наручи.

Выгляжу как солдат из армии картофельных мешков, но ладно — безопасность превыше всего.

И тут он протягивает мне бревно.

Да-да.

Настоящее бревно.

Оно обмотано тряпками по краям — типа смягчение.

В его руках — такое же, только в два раза толще.

И, кажется, оно тяжелее, чем я…

— Эм, — говорю я. — А что мы будем делать с этими… бревнами?

Он улыбается.

Так… по-доброму, знаете? Почти по-отечески.

— Да так, слегка потренируемся! Ведь ты же хотел дополнительных занятий, верно?

— Ну, да… — протянул я.

— Отлично, — всё тем же ласковым тоном говорит он, — Ну так что? Мы начинаем?

— Давайте…

ВЖУХ!

Бревно просвистело в каких-то миллиметрах от моей головы.

Ветер ударил в уши.

— НИФИГА СЕБЕ! — вырвалось у меня. — Он им как палкой размахивает?!

Не успеваю опомниться — он крутится, как в каком-то смертельном боевом танце, и бьёт с разворота.

Я инстинктивно блокирую и мое бревно чуть не вырывается из моих рук.

Поднимаю глаза — а там уже не лицо человека.

Монстр.

Злобный.

Готовый меня растерзать.

— Ну что, курсант Шутняра?! — рычит он. — Готов биться?!

— Так точно, сэр! — крикнул я.

— Тогда сражайся!

И тут начался настоящий махач.

Это был не бой, это была война.

Каждый удар отдавался в позвоночнике, каждый блок заставлял зубы звенеть, каждая ошибка могла бы стоить мне пары рёбер.

Я не знал, как я ещё стою.

Может, это была адреналиновая ярость, может, инстинкт выживания, может, просто упрямство дебила, но я дрался.

Я кричал.

Я отбивался.

В какой-то момент я даже услышал, как Коко тихо сказала:

— … кажется, он начал входить во вкус.

А Вельвет:

— … сумасшедший Шутняра…

Но мне было всё равно.

Я жил.

Я двигался.

Я сражался как будто всё зависело от меня.

И, может быть…

Может быть, так оно и было.

* * *

И вот — финальный акт этой жестокой, грохочущей пьесы.

Жаркое солнце, пот заливает глаза, руки ноют, бревно в руках пульсирует как живое.

Я уже даже не думаю, что происходит — просто рефлексы и инстинкты.

Бугай вдруг замирает.

Его взгляд — хищный, его поза — вытянутая, как у ягуара перед прыжком.

Я понимаю это на долю секунды позже, чем нужно.

— РЫ-Р-Р-РААААААХ!

Он прыгает.

С яростью, с ревом, с намерением, которое не нуждается в расшифровке.

Он реально хочет меня раздавить, как жука.

Шлем был сбит ранее — я с голой башкой против громилы с бревном.

Краем глаза я вижу, как Вельвет…

Закрывает рот ладошками.

Перестаёт дышать.

Глаза широко распахнуты.

Её ушки задрожали.

И тут — движение.

Я падаю, кручусь, перекат, и…

БАХ!

Бревно со свистом проходит мимо, с грохотом врезаясь в землю.

Я уже с другой стороны и просто на автомате — удар сбоку.

Мой удар — это не техника, это отчаяние с нотками везения.

Глухой стук.

Ятсухаши делает два неуверенных шага, машет бревном, как будто пытается поймать равновесие…

…и не может.

Он качает головой.

Гигант пошатнулся.

А где-то позади…

— Фух… — Вельвет выдыхает. Медленно опускает руки.

Грудь вздымается — она чуть не задохнулась.

Её щеки покраснели, уши вздрагивают, а сама она выглядит так, будто только что вернулась из боя, в котором участвовала сердцем.

Я не слышу, что она шепчет.

Но вижу, как Коко и Фокс — обмениваются взглядами.

Таким… многозначительным, будто бы без слов решили:

«Ага. Вот оно.»

Я же… я просто продолжаю драться.

Потому что если остановлюсь — упаду.

А упасть — это значит умереть.

И пусть я дурак, пусть я шутняра, но я буду сражаться, пока могу держать бревно в руках.

И пока бьётся сердце.

И вот — всё.

Бах.

Мир переворачивается.

Удар — тяжёлый, звонкий, в лицо.

Я даже не успеваю понять, откуда прилетело.

Просто гаснет свет…

* * *

Когда глаза Жона закатились, а тело мягко шмякнулось на землю,