Дисциплина и Портянки
Шрифт:
— Ах… Да. Точно, — ответила она, слегка замерев у выхода. — Совсем вылетело из головы. Уже сажусь за работу.
Разговор закончился, и тишина снова обволокла квартиру.
Лиза постояла пару секунд, глядя в закрытую дверь. Потом тяжело вздохнула, развернулась на каблуках и прошла обратно вглубь квартиры. Проходя мимо зеркала, остановилась и посмотрела на себя. В отражении — идеальный образ успешной женщины: гладкие волосы, стильный макияж, аккуратный костюм.
Но в глазах — никакой Девы Осени не было. Только усталость. И тень непрошедшего импульса.
— Ну да… Хурма, листья, вся эта чушь… — пробормотала
Сняв пиджак, она села за свой рабочий стол — просторный, глянцевый, с приглушённой подсветкой. Ноутбук открылся с тихим щелчком. На экране — яркий шаблон «Праздник Девы Осени: традиции и вдохновение». Уже были накинуты фото с прошлого года: хороводы, мальчики в венках, девушки в белых накидках, улыбки, падающие листья. Ложь в 4К.
Лиза уставилась на экран. Пальцы зависли над клавишами.
«Иногда мне кажется, что даже Гримм не такие страшные, как это все…»
Но всё же начала писать. Потому что срок, потому что контракт. Потому что надо.
Пока не появится что-то по-настоящему стоящее.
Пятое сентября. Праздник Девы Осени.
— … И пусть каждый лепесток, каждая свеча, зажжённая сегодня, станет символом памяти, благодарности и надежды. С вами была Лиза Лавендер, ВНН, Вэйл.
Камера погасла, красный огонёк исчез, а аплодисменты за кадром прозвучали так же фальшиво, как и в прошлом году. Как и позапрошлом. Как и всегда.
— Блестяще, Лиза! — подбежал её босс с сияющей лыбой и натянутым галстуком цвета осеннего апельсина. — Это было… просто лирично. Люди будут плакать! Мэрия в восторге! Я уже получил сообщение от советника!
— Спасибо, — отработанно улыбнулась она, поправив микрофон и щёлкнув на автомате ресницами.
— Ах, Лиз, — подхватила коллега-ведущая с глянцевой укладкой, — ну как ты это делаешь? Прямо вдохновляешь. Я бы сказала — сама Дева Осени, только в высоких каблуках.
— Ну, ты знаешь… секрет в правильной подсветке, — Лиза усмехнулась, а потом, повернувшись к камере на прощание, вновь изобразила ту самую «фирменную» улыбку: мягкую, обволакивающую, вызывающую доверие.
Но внутри всё было как в пустом зале после вечеринки: мусор, эхо и запах затхлого шампанского.
Она вышла из студии молча, не отвечая на восторженные «до завтра» и «вечером на коктейль?» — на автомате махнув рукой, направилась к лифту. Домой.
В квартире она сбросила каблуки у порога и прямо в одежде направилась к бару. Один бокал. Второй. Потом — пузырьковая ванна, дымящийся бокал с чем-то крепким и сладким, и белая пена, доходящая до плеч.
На стене играл мягкий свет, а в голове крутились усталые мысли:
«Как всё это достало. Всё идеально, глянцево, стерильно… И одинаково. Каждый год. Каждое лицо. Каждое слово…»
Лиза прикрыла глаза, опустила голову на край ванны и долго смотрела в потолок.
«А ведь раньше всё было проще. Бегали с камерой по подвалам, лазили в заброшенные сектора, разговаривали с живыми людьми… без сценария, без промо. Где это всё? Где те истории? Где я?»
Она медленно вылезла из ванны,
накинула халат, прошла мимо зеркала — не глядя — и села в кресло у окна. Северный пляж сверкал внизу, словно витрина дорогого бутика.— Ну не может же город вот так… спать. — тихо прошептала она, ставя бокал на подлокотник. — Где же ты, настоящая новость? Где-то же должно быть хоть что-то стоящее…
* * *
Она села за стол, укутанная в пушистый халат, поставила рядом остатки вина и, не особо задумываясь, открыла ноутбук. Пальцы скользнули по сенсорной панели. Первая вкладка — новости. Вторая — архивы мэрии. Третья — соцсети. Всё как всегда: одни и те же лица, одни и те же фразы, будто написанные нейросетью на автопилоте.
Но потом, вдруг, что-то дёрнуло её за внутреннюю струну.
«А что там с нашим старым сайтом? Тем самым… где мы выкладывали выпуски „Вниз по этажам“?..»
Она вбила адрес. Руки сами вспомнили комбинацию, мозг — структуру. Но… сайт не открывался.
— Ну конечно… — прошептала она, усмехнувшись. — Уже лет… пять? Как никто туда не заглядывал. А я-то думала, что оно будет вечно…
Она открыла Интернет-архив — старый-добрый Wayback Robot. Несколько минут, и вот он: один из сохранённых снимков сайта от седьмого августа, девять лет назад.
Заставка: «Репортажи с нижних уровней. Только правда. Только грязь. Только мы.»
И фото: она, молодая, с небрежным хвостом и блестящими глазами, в бронежилете поверх футболки, рядом с ещё двумя ребятами — оператором и звукарём. Все трое стояли на фоне граффити с надписью:
«Смотрите под ноги. Здесь живём мы.»
— Вот же дурдом… — хмыкнула она, щёлкая по вкладкам.
В одном выпуске они брали интервью у старика, который построил свой дом из мусора в переходе между мегаблоками.
В другом — у банды неоново-светящихся подростков, называвших себя «тенью мегаблока».
Третий — разговор с охотником на крыс, который утверждал, что видел «гримма-двойника» у заброшенного лифта.
И всё это — живое, пульсирующее, странное… настоящее.
Лиза откинулась на спинку кресла. На глаза чуть не навернулись слёзы. Или вино ударило.
— Надо было, конечно, всё это на тытрубу тогда выложить… — пробормотала она. — А то ждали «профессионального канала», «своей платформы», «медиа-фонда». И в итоге… ничего. Только сервер на чужом хостинге и куча незаконченных историй.
Щелчок — следующее видео.
На экране она сама — запыхавшаяся, держащая камеру на вытянутой руке, позади неё мигают неоновые вывески, а голос за кадром говорит:
— «Мы идём вниз. За настоящим.»
Лиза нажала пауза, и в комнате повисла тишина.
«А ведь, может быть, пора идти снова?»
* * *
Она закрыла вкладку с архивами, потянулась, отхлебнула из бокала и, почти машинально, открыла новую — Greendit, самый шумный, бесполезный и в то же время самый живой уголок интернета.