Дисциплина и Портянки
Шрифт:
— Местные кадры.
— И всё-таки мне здесь нравится, — прошептала Блейк, поднося чашку к губам.
— Знаю, — ответила Эмеральд и посмотрела в небо. — А ведь это только начало.
* * *
Кафешка была крошечной — три столика внутри, два на улице, вывеска полустёрта, но над дверью горела неоновая надпись:
?Чай Пошлые Воспоминания?
Воздух внутри был густым от пара, пряностей и какого-то лёгкого благоговейного сумбура.
Блейк и Эмеральд устроились за столиком у окна.
Подошла полная тётушка в зеленом ципао с синими драконами и пучком шпилек в черных волосах.
— Вот! Кущать подана! — провозгласила она с театральной интонацией, поставив на стол тарелку с паровыми шариками, из которых поднимался ароматный пар. Сверху на каждом было по аккуратной дырочке, будто кто-то ткнул палочкой.
— Спасибо! — вежливо кивнула Блейк, а Эмеральд уже радостно взяла один из шариков, макая его в ярко-красный соус.
— А-а-а… соскучилась я, родимая… — пробормотала она, с аппетитом откусывая.
Блейк с осторожностью покосилась на странное изделие: приплюснутый шарик, обёрнутый в тесто, а сверху — аккуратная дырочка, будто вентиляционное отверстие.
— Эм… это что вообще такое?
Эмеральд с набитым ртом сделала жест «щас проглочу» и потом с удовольствием сказала:
— Это… Вэйловские Позы!
— КАК-КАК это называется?! — переспросила Блейк, приподняв бровь.
— Да-да, знаю, как это звучит, — рассмеялась Эмеральд. — Но на самом деле — вполне себе вкусняха! Попробуй!
Блейк, вздохнув, взяла один, аккуратно макая его в соус.
— Ну… ладно. Давай попробуем твои… вэйловские позы.
Осторожно откусив, она замерла. Потом снова откусила.
— Хм. Ну, так-то… очень даже ничего.
— Вот-вот! — победно воскликнула Эмеральд, уже дожёвывая второй. — Тётка тут просто богиня. Они у неё сочные, с жирком, да и тесто не резиновое.
— Но это же по сути… манты? Или баоцзы? — задумчиво заметила Блейк.
— Не совсем! — подняла палец Эмеральд. — У мантов нет дырочки. А у баоцзы — там может быть всё, что угодно: овощи, грибы, картошка, чёрт-те что. А в позах — только мясо. И правильно, кстати. Чисто, конкретно, без фокусов.
— А-а-а… понятно, — протянула Блейк, беря ещё один. — Такой себе мясной дзен.
— Именно, — кивнула Эмеральд. — Мясо, тесто и немного любви.
Тётушка тем временем пронеслась мимо, разнося чай с криком:
— Кому ещё горячего? У меня тут душа кипит, а вы голодаете!
Блейк улыбнулась и взяла третий шарик. Вокруг было шумно, странно и живо. Где-то за стенкой снова заиграл эрху, в окно заглянула чья-то обезьянка с бананом, и всё это казалось сном — хорошим, немного нелепым, но почему-то тёплым.
* * *
Небо начинало темнеть. Фонарики зажигались один за другим, переливаясь то янтарным, то зелёным, то лиловым светом. По улицам разносился запах жареных каштанов, сандалового
дерева и чая. Где-то рядом тренькала живая музыка — не агрессивная, не фоновая, а такая, как будто она просто есть, как воздух.Они свернули за угол и оказались на небольшой открытой площадке, обрамлённой вишнёвыми деревьями с привязанными фонарями. Посередине — полукруг, выложенный каменными плитами. И на этих плитах, неторопливо и синхронно, двигалась группа людей — мужчины, женщины, подростки, даже один малыш. Все — в ханьфу и ципао. Кто-то был в кедах, кто-то босиком. Музыка лилась откуда-то с лавки — нежные струны и ритмичные удары дерева.
В центре круга двигался седой старик в алом ханьфу. Его движения были плавными, как вода, и при этом точными, как лезвие. Он почти не говорил — только кивал и чуть приподнимал ладонь, задавая темп.
— Эх… — потянулась Эмеральд, качнув плечами. — Затекло всё за сегодня. Надо бы размяться…
И, не дожидаясь ответа, сбросила куртку, шагнула вперёд и встала в конец круга. Сделала глубокий вдох, подняла руки, повторяя движения за стариком.
— Эм?.. — Блейк моргнула. — Что?.. Серьёзно?
Эмеральд не ответила — была уже вся в потоке.
Блейк растерянно посмотрела по сторонам. Народ относился к происходящему с абсолютным спокойствием. Несколько прохожих даже присоединились к кругу. Без лишних слов. Без инструкций. Просто — шаг вперёд и ладони вверх.
— Ладно… — вздохнула Блейк и сделала то же самое.
Они стояли рядом — Эмеральд чуть впереди, двигалась уверенно, гибко, будто танцуя. Блейк повторяла движения старика — поднятие рук, поворот корпуса, плавный шаг, поворот кистей, вдох, выдох. Всё казалось простым… и при этом необычайно глубоким.
Музыка сливалась с дыханием. Улицы словно притихли. Фонарики мягко покачивались на ветру. Прошлое, будущее, академия, мегаблоки, тренировки, стрельбище, плац — всё это растворилось.
Была только эта площадка. Камни под ногами. Музыка. И движения — такие простые, такие настоящие.
Через пару минут Блейк почувствовала, как её дыхание синхронизировалось с остальными. Её руки уже двигались не с запозданием, а в такт. Она не понимала смысла каждого жеста — но чувствовала, что всё на своём месте.
Эмеральд, не оборачиваясь, усмехнулась:
— Ну вот, Блейки. А ты боялась.
— Я не боялась… — прошептала та. — Просто…
— Просто не знала, что тебе это нужно, — закончила Эмеральд, скользя в следующую позу.
Старик слегка кивнул им обеим, как будто отмечая: да, вы теперь часть круга.
Глава 32
Интерлюдия. Римские Каникулы I
Казарма гудела — выходной официально наступил и курсанты, кто в мятой куртке, кто в худи, но — все толпами спешат на выход.
Мимо коек скачет Меркури, пытаясь на бегу натянуть штаны и обувь, попутно крича куда-то вперёд:
— Эй! Девчонки! Подождите! Я же с вами!
В ответ — только холодно брошенная через плечо фраза.