Дисциплина и Портянки

* * *

После отработки рукопашки пальцы гудели, как будто по ним проехался пресс.

Форма — мокрая, а по ногам сползал пот, будто даже он уже тоже шел строго по уставу.

Но наконец — столовая.

Огромное бетонное помещение, свет тусклый, вентиляция гудит.

Длинные столы. Металлические стулья. Ряды — ровные. Всё строго.

— ОТДЕЛЕНИЯ! К СТОЛАМ! ПО СИГНАЛУ — САДИТЬСЯ!

Скай занял место.

Сел. Спина ровная. Руки на стол. Никаких разговоров.

Всё как учили утром.

На подносе — без лишних сюрпризов:

Пюре. Две сосиски — однородные, варёные, чуть полопавшиеся. Суп на тушёнке — мутноватый, с картошкой, луком, следами лаврового листа. Стакан кипятка с пакетиком черного чая. Пара ломтей серого хлеба. И конечно же «десерт» — печенье. Два квадратика. Без маркировки. Просто… печенье.

Команда.

Все одновременно взяли ложки. Начали есть.

Скай ел молча. Медленно. Не торопясь.

Пюре было… пюре. Сосиски — сосисками. Чай — не совсем чай, но горячий.

Суп — жирноват, но не холодный.

Он жевал, глядя в свою миску, и думал:

«Нормально. Могло быть и хуже. Главное — стабильно. Главное — есть. Я здесь не для удовольствия. Здесь — чтобы удержаться на плаву.»

Где-то рядом кто-то хлюпал. Кто-то хлебал с шумом. Но никто не говорил.

Еда — это часть режима. Режим — это спасение.

Скай доел. Осторожно отставил миску. Поставил ложку.

Руки — на колени.

Ждёт команду.

* * *

После ужина никто не валился на койку.

По уставу — порядок. И дисциплина.

— ОТДЕЛЕНИЕ! К ЧИСТКЕ ЛИЧНОГО СОСТАВА — ПРИСТУПИТЬ! — раздалось с казарменного конца, где стояли трое инструкторов — один с блокнотом, другой с секундомером, третий с табельной папкой.

Очередность действий — вбитая в голову за день.

Курсанты молча строились у умывальников.

Кто с зубной щеткой. Кто — с мылом и полотенцем.

Душ — по команде. До минуты на человека.

Никаких разговоров. Никаких задержек.

Скай, как и все, отстоял очередь.

Ополоснулся. Протерся. Снова выстроился в белье, ожидая следующего этапа.

21:30. Смена подворотничков.

— ВСЕ К КИТЕЛЯМ! РАЗВЕСИТЬ НА СПИНКИ КОЕК!

Инструктор прошёлся с проверкой. На кителях, как и положено, были вшитые заранее подворотнички — узкие полоски белой ткани, впитывающие грязь и пот, чтобы не засаливать форму.

— СНЯТЬ! ПОДГОТОВИТЬ НОВЫЕ! ПРИШИТЬ!

На столах заранее были выложены катушки ниток, иголки, ножницы.

Каждому — набор. Никаких «а мне не дали».

Скай аккуратно выпорол старую полоску.

Достал заранее отмеренный кусок из тумбочки — ещё вчера всем выдали по стандартному набору.

Пальцы усталые, но движение уверенное.

Он знал, как это делать.

Мама научила шить. Когда-то давно…

Справа и слева уже кто-то матерился сквозь зубы.

Нитка рвётся. Узлы путаются.

Инструктор орал:

— ЭТО ЧТО ТАКОЕ?! ПЕРЕДЕЛАЙ!

— ТЫ ЧТО, НИТКУ С ИГОЛКОЙ НЕ ДЕРЖАЛ НИ РАЗУ?!

— ТЫ САМ ЭТО СМОЖЕШЬ ИЛИ НАДО СТАРШИНУ ВЫЗЫВАТЬ?!

Скай сидел молча.

У него было ровно, аккуратно, строго по линии.

Внутри он сдержанно усмехнулся:

«И всё-таки… хорошо, что мама мне это показала. Хоть что-то в этом дне получается без крика.»

22:15. Стирка портянок.

Следом — тазики. Мыло. Портянки.

— СЕГОДНЯ — СТИРАЕМ! ЗАТЕМ — СУШИМ НА ВЕРЕВКАХ! СОБЛЮДАЕМ ПОРЯДОК! КАЖДЫЙ СТИРАЕТ ТОЛЬКО СВОЁ! НИКТО — ЧУЖОЕ!

Запах — мыла, сырости и пота.

Кто-то бормотал сквозь зубы, но не громко — инструктор всё ещё стоял в углу и глазел.

Скай опустил портянки в воду, начал тереть.

Вода — теплая. Не горячая.

Пальцы — гудят. Спина — ноет.

Но он молча продолжал.

«Это не пытка. Это распорядок. Мы — не роботы, а люди. Просто очень… организованные люди.»

22:40. Команда на отбой.

Инструктор встал у прохода.

Голос гремит, как барабан:

— ТОВАРИЩИ КУРСАНТЫ! КОМАНДУЮ — ОТБОЙ! ПО МЕСТАМ! СВЕТ — ВЫКЛЮЧИТЬ! РТЫ — ЗАКРЫТЬ! МЫСЛИ — УСПОКОИТЬ!

Щёлк.

Тьма.

Скай лёг на верхнюю койку.

Под ним кто-то уже тихо храпел — усталость срубала всех мгновенно.

Он смотрел в потолок.

Молчал.

Думал.

«Всё это… строго, холодно, без души. Но… нормально. Могло быть и хуже.»

И медленно, ровно, будто по расписанию — провалился в сон…

Глава 5

День 2.2. Лекция

«Гримм не имеют мозгов. Поэтому побеждают тех, кто ими не пользуется. Совпадение? Нет. Природа знает, кого жрать первой.» — Джеймс Айронвуд

После стрельбища, когда затворы были проверены и автоматы были сданы, все снова построились в неровные, уставшие ряды, Вельвет просто сказала:

— Шагом марш — на обед!

Курсанты молча двинулись по направлению к кухонному корпусу. Ни одной команды орать не пришлось — голод говорил сам за себя.

Внутри столовой было тепло, пахло жиром, кипящей перловкой и чем-то ещё… сложноопределяемым. Возможно, пережаренным луком или просто местной атмосферой.

Нам выдавали обед: большая миска густого супа с перловкой, тушёнкой и морковью, вторая — с пюре и двумя внушительными котлетами. В придачу — толстый кусок хлеба и стакан компота. Не из сушеных яблок, а мутно-вишнёвого, с осадком на дне.

— О, да! Вот это пиршество! — с энтузиазмом воскликнул Меркури, глядя на две котлеты, как на два кусочка амброзии. — Я бы в такую академию дважды поступил!

Он моментально принялся за дело, работая ложкой и вилкой с точностью автомата.

Блейк же, сидящая рядом, с подозрением смотрела на котлеты, будто те вот-вот оживут и набросятся на неё. Она уже доела большую часть супа, немного пюре, но «мясо» так и лежало на месте.

Эмеральд, заметив это, прищурилась.