Дитя леса

Часто перед сном я отворачивалась к стене, занавешенной старым ковром, и представляла, как положу в рюкзак самое ценное: книгу с рассказами Джека Лондона, от ветхости распадающуюся на страницы, компас, которым меня научил пользоваться отец, и булку испеченного мамой хлеба. Выскользну из дома рано утром, до рассвета, побегу по тропинке, утопающей в белёсом тумане, и исчезну навсегда. Тогда я не представляла, что в реальности всё будет так же и совершенно иначе.

Оказывается, быть чьей-то девушкой так сложно! Мозг разрывался от мыслей: как Егор отреагирует на тот или иной поступок, понравится ли ему моё новое платье и когда в конце концов он познакомит меня, если не с родителями, то хотя бы с друзьями?

Октябрь как будто сошёл с ума. Температура воздуха поднялась почти до пятнадцати градусов, небо завораживало ярко-синей глубиной, а солнце щекотало нос, заставляя счастливо щуриться и чихать. Мы с Егором собрались ехать на дачу к его друзьям – Свете и Илье. Закрывать сезон.

Моё желание должно было скоро исполниться, однако вместо радости я почувствовала ужас.

– Что такое дача? И какой сезон мы будем закрывать?

Я представила уединённую тенистую усадьбу генерала Епанчина³ в Павловске. Запах сирени. Стук фарфоровых чашек. Вкус вишнёвого варенья.

Егор по-отечески похлопал меня по плечу и начал объяснять:

– Дача – это домик на участке в шесть соток где-нибудь в… далеко от города. Обычно там выращивают картошку, помидоры и огурцы. Но нормальные люди засеивают газончик, ставят беседку, мангал, баньку и приезжают только отдыхать. Шашлычный сезон длится с мая по сентябрь, но в этом году погода просто фантастика – надо посидеть на свежем воздухе напоследок.

В назначенный день я выпросила у Инессы выходной, надела удобные ботинки и мягкий свитер, сунула в рюкзак ветровку и вышла из дома. С Егором мы встречались на железнодорожной станции, и мне предстояло освоить ещё один вид транспорта, популярный у горожан, – электричку.

Я отпрянула в сторону и едва не вскрикнула, когда серо-красная громадина из металла, обдав нас тёплым вонючим воздухом, со свистом затормозила на рельсах. Егор схватил меня за руку и потянул вперёд. На уровне моих глаз распахнулись двери, и стоящие на перроне люди начали быстро карабкаться вверх по крутым ступенькам. Я боялась, что двери вот-вот захлопнутся и раздавят меня. Ощутив впрыск адреналина в кровь, рванула вперёд и через несколько секунд оказалась внутри вагона. Мы сели на мягкий синий диванчик у окна, и Егор спросил:

– Ты как? Выглядишь напуганной.

– Есть немного. – Я выдавила улыбку. – Переживаю, что не понравлюсь твоим друзьям.

На самом деле я боялась только одного: жадного любопытства к моему прошлому. Как влиться в компанию, не позволяя никому лезть к себе в душу? Возможно ли это?

– Брось. Такая красавица не может кому-то не понравиться.

– Красавица? Ты серьёзно? – Я зарделась.

Егор чмокнул меня в нос, и страх рассеялся, но холодный камушек в груди не позволил окончательно расслабиться и насладиться поездкой.

После электрички мы долго шли по узким дорожкам. За высокими металлическими заборами невозможно было что-то разглядеть, но когда они сменялись деревянным штакетником, покрытым облупившейся краской, я могла увидеть домики из красного или серого кирпича, увитые засохшим вьюном, аккуратные прямоугольники чёрных грядок, брошенную на крыльце пластиковую лейку или металлический таз. Кое-где ещё теплилась жизнь: из труб шёл дымок, лаяла собака, пахло яблочным вареньем и мёдом. Но облепиха стояла почти без ягод – их собрали хозяева, а что не успели – склевали птицы.

Я подняла глаза выше, туда, где чернел сосновый бор, и такая тоска скрутила внутренности, что пришлось замедлить шаг. Дым из трубы нашего дома. Лай Руси. Запах жареных пирогов. Мамин голос. Слёзы брызнули из глаз. Хватит! Я не могу туда вернуться! Выпрямила спину. Зашагала дальше.

Едва мы подошли к даче, из калитки вышла молодая женщина в джинсах и растянутом свитере. Быстро обняла Егора, потом посмотрела на меня чуть расфокусированным взглядом и улыбнулась, сказав: «Привет». Я догадалась, что праздник начался без нас.

– Проходите скорее! Все уже в сборе. Илюх, разжигай! – крикнула она вглубь участка. – Теперь точно пора.

У мангала Егор пожал руку хозяину дачи. Я поздоровалась. На просторной веранде из светлого дерева растянулся накрытый стол: разноцветные закуски, белоснежная посуда, прозрачные бокалы. И раз-два-три… десять незнакомых человек. Я сглотнула и, держа резиновую улыбку на лице, села на стул.

– Знакомьтесь: это Олеся. Моя девушка. Попрошу вести себя прилично и не шутить про моих бывших, – заявил Егор, и все рассмеялись.

Через час я выскользнула из-за стола, спустилась с крыльца и устроилась в шезлонге у пруда. Сгущались тени. Холодало. От воды шёл едва заметный пар. Я хотела, чтобы рядом сидел Егор, и вокруг не было больше ни души. Только тишина, студёный вечер и мы. Но сзади, в десяти метрах от меня гудели люди, вели непонятные, слишком громкие разговоры, странно шутили и хохотали так, что резало уши.

– Олесь! Откуда я тебя взял?

Я оторвала взгляд от поверхности воды и посмотрела в сторону Егора. Он, вдруг вспомнив о моём существовании, встал из-за стола, подошёл, приобнял за плечи и громко сказал:

– Это не я её взял, а она меня. Прямо у подъезда Инессы Васнецовой. Посмотрела своими синющими глазами, и я пропал.

Что он несёт? Ещё немного, и начнёт рассказывать, что я жила в лесу. Снова начнутся вопросы, насмешки. Я не выдержу, но куда отсюда бежать?

– Пожалуйста, не надо, – прошептала я.

Не знаю, услышал ли он. Егора смотрел то на меня, то в сторону друзей, как будто пытался одновременно быть и здесь, и там.

– Ты ведёшь себя как бука. – Его губы улыбались, но голос был злым. – Возвращайся за стол и побудь нормальной хотя бы сегодня вечером. Притворись в конце концов.

Кровь отхлынула от головы так резко, что мне показалось, я сейчас упаду в обморок. Я вдруг увидела всё происходящее со стороны, точнее с высоты, как будто птицей взмыла вверх. Тёмно-зелёный ковер газона, пятно света с веранды, металлическая крыша, неровный овал пруда. И две крошечные человеческие фигурки, едва различимые в сумерках.

– А я ненормальная, Егорушка, ты же знаешь! Хочу быть нормальной, но не могу!

Я вскочила.

– Да ни черта я не знаю! – Он навис надо мной тёмной тенью. – Ты правда жила в лесу? Или просто сбежала из психушки?