Дневник его любовницы, или Дети лета
Шрифт:
Я удивился.
– Какие деньги?
– Я так и знала, – сказала Ольга. – Я так и думала! Тебе на мои просьбы откровенно наплевать!
И тут я вспомнил.
– Ой! Прости, пожалуйста!
– Тебе наплевать на все, что я говорю!
– Сегодня же переведу! – заверил я торопливо. – Просто заработался.
– Не забудь, – напомнила Ольга внушительным тоном.
– Сейчас же съезжу в банк, – снова пообещал я.
– Хорошо.
Жена успокоилась, и спросил тоном ниже:
– Как ты?
– Нормально. А ты?
– Тоже нормально.
– Да! – внезапно
– Чуть не забыла! Тебе снова звонила та женщина, с сюрпризом!
Я тихонько застонал. Вот только еще одного сюрприза мне и не хватает! Для полного счастья!
– Слушай, поговори с ней сама.
– Да не отвечает она мне! – сердито сказала жена. – Я несколько раз спрашивала, что это за сюрприз… Нет, говорит, скажу только Антону Николаевичу и только при личной встрече!
– Ах, при личной встрече…
Я нахмурился. Может, какая-нибудь фанатка-психопатка? Таких у меня немного, но все же имеются.
– Может, она из тех?.. Не вполне адекватных? – предположил я осторожно.
– Не похожа, – ответила жена. – Она оставила свой номер телефона, сказала, что пробудет в Городе еще несколько дней. Просила тебя немедленно позвонить.
– Диктуй, – сказал я со вздохом.
Оля продиктовала мне номер телефона. Похож на городской. Узнаю, кому он принадлежит, а потом позвоню.
Я забил номер в память мобильника и позвонил Сашке.
– Сколько страниц сделал вчера? – спросила она требовательно.
Я скис.
– Пять.
– Пять? – вознегодовала Сашка. – С ума сошел?
– Саш, я наверстаю.
– Чем ты там занимаешься?!
– Саш, я сегодня же наверстаю.
– Тебе в начале июля роман сдавать!
– Саш, я нагоню.
– Я сейчас приеду, проверю, чем ты занимаешься…
– Нет! – закричал я испуганно. – Только не сегодня!
Минуту Сашка удивленно молчала. А потом недоверчиво спросила:
– У тебя там баба, что ли?
Я начал смеяться. Смеялся так долго, что Сашка обиделась и отключилась. Интересно, женщины способны думать о чем-то другом? Я сложил аппарат и протянул его Егору.
– Все в порядке? – спросил он вежливо.
– В порядке, – ответил я.
В моем обычном порядке. Если существующее положение дел вообще можно назвать этим словом. Проще говоря: «На западном фронте без перемен».
Егор забрал телефон и проинформировал меня:
– Я успел довольно много наговорить.
Я махнул рукой.
– Пустяки! Не обременяйся!
Егор кивнул и вышел из кухни. Мы с Глебом остались вдвоем. Несколько минут мы сидели молча. Я допивал кофе, Глеб курил сигарету за сигаретой. Наконец я не выдержал и взвился:
– Слушай, имей совесть! Долго ты будешь меня отравлять!
– Какая разница? – ответил Глеб философски.
Ответ меня озадачил.
– То есть?
– Какая тебе разница, от чего умирать, – перевел Глеб. – У тебя есть потрясающая возможность скончаться гораздо быстрей, чем это происходит от сигаретного дыма.
Я поперхнулся остатками кофе. Вытер рот и попросил:
– Не напоминай…
–
Хочешь – не хочешь, придется об этом подумать, – ответил Глеб. – Хотя бы в целях самосохранения.Я сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
– Что ты предлагаешь?
Глеб разогнал дым ладонью.
– Пока не знаю.
– Вот и молчи, раз не знаешь.
Он усмехнулся. Допил кофе, загасил окурок и спросил:
– Как у тебя дела на личном фронте?
Я поразился. Глеб, конечно, иногда бравирует своей бесцеремонностью, но эта его бравада носит внешний характер. Приятель хорошо воспитан. Задавать такие вопросы совершенно не в его духе.
– Все нормально, – ответил я обтекаемо. – А почему ты спрашиваешь?
Глеб пожал плечами.
– Понятия не имею. Беспокоюсь за тебя, вот и все…
– Спасибо, – ответил я сухо. – Не беспокойся.
– Как скажешь.
Над столом повисла мучительная пауза. Впервые в жизни я чувствовал себя неловко в присутствии друга детства. Интересно, с чего он начал задавать мне подобные вопросы?
Вошел Егор, и я облегченно перевел дыхание. Кажется, Глеб тоже. Егор сел на свое прежнее место и обвел нас с Глебом пристальным взглядом. И под этим неторопливым взглядом мы с приятелем мгновенно подтянулись, как солдаты на парадном плацу.
– Значит, так, – сказал Егор размеренно. – Через час сюда привезут одежду.
– Какую? – спросил я испуганно.
– Нужную, – ответил Егор веско. Вытянул из-за стола правую ногу и пригласил:
– Посмотри сам. Можно в таком виде показаться противнику?
Брючина заканчивалась чуть ниже икры. Да, не думал, что все так плохо. Оказывается, Егор выше меня почти на десять сантиметров.
– Можно закатать, – сказал я неуверенно.
– Нет, – отказался гость. – Никакой липы. И потом, нужно чем-то прикрыть плечо. Сам понимаешь, светиться с повязкой мне не выгодно.
– Невыгодно, – согласился я.
– Вот я и велел ребятами достать два одинаковых жилета. Один для меня, другой для двойника.
– Ты прав, – сказал Глеб, вклиниваясь в беседу. – Мы не имеем права на небрежность. Уж слишком шаткие у нас позиции.
– Ты даже не представляешь себе, насколько они шаткие, – спокойно подтвердил Егор. – Мне не хочется вас пугать, ребята, но положение кислое. Один заклятый друг костьми готов лечь, лишь бы не выпустить меня отсюда.
– Откуда ему знать, что ты еще здесь? – спросил Глеб.
– На сто процентов он, разумеется, этого не знает, – согласился Егор. – Но допускает такую возможность. И пока он не прочешет всю округу, в том числе и дома в поселке, он не успокоится. Я его знаю, он настырный.
Он посмотрел на меня с сочувствием и договорил:
– А твой дом обыщут в первую очередь.
– Понимаю, – ответил я, стараясь казаться спокойным.
– Присутствие посторонних людей их сдержит, но ненадолго, – продолжал Егор. – И потом, не могут же у тебя вечно быть гости! Согласись, затянувшееся пребывание гостей тоже выглядит подозрительно. Так что, рано или поздно, ребятам придется отбыть. Лучше рано, чем поздно.