Дневник травницы

И, кажется, мне нужно меньше общаться с Яромиром на личные темы. Неизвестно, то ли он переходит границы, то ли я не могу это нормально воспринимать. Но нужно однозначно быть осторожнее в словах.

Увидимся завтра.

Двадцать восьмой день месяца Льда".

Глава 14

"Здравствуй, дорогой дневник!

Последние три дня мне было некогда в тебе писать, ведь я занята уже прибывшей новой книгой. Ожидалось, что посыльный принесёт её только через неделю, но нет, он прибыл раньше времени. На благо, буквально за несколько часов до этого я дописала последнюю строчку, поэтому смогла отдать книгу для Яликии. Интересно, она-то успела? Впрочем, спрошу у неё позже.

На этот раз это книга о самых мощных и редких целительных заклинаний. Для меня они, конечно, бесполезны. Я уже написала треть текста и даже самые простые идут на грани моих сил. Однако сохранить всё оттуда необходимо для себя самой и будущих учеников. Может повезёт, и кто-то из них будет с достаточным запасом маны, а не будет страдать от её недостатка, как я.

Яромир на удивление все эти дни упёрся в эту чёртову книгу, еле отнимаю к вечеру. Как дитё малое, ей богу! Создаётся впечатление, что ему никто и никогда ему не читал или не рассказывал сказки. А может так оно и есть? Надо будет расспросить, ведь он сегодня должен закончить с ней.

А ещё сегодня мой день рождения. Точнее день, когда родилась в этом мире. В прошлой жизни я не любила отмечать этот "праздник", считая его бесполезным. Праздновать приближение смерти как минимум глупо, верно же? По крайней мере так я считала. Но, переродившись, решила, что отныне это будет пусть и скромный, но мой праздник с самыми близкими и родными. И сегодня должны прибыть Мила и Анастасий. Деян прислал письмо накануне, что не сможет прибыть из-за какого-то важного дела, но пообещал приехать позже. Это не удивительно, он с самого вступления в ряды дружины местного князя появлялся в родной деревне лишь дважды, на свадьбе Милы и на праздновании пятидесяти лет с рождения отца Андрия. И нам всем оставалось лишь вздыхать и изредка вспоминать проведённое детство без него, обсуждать семейные дела втроём и слепо надеяться, что когда-нибудь Деян будет с нами.

Пирог уже в печи, родные вот-вот покажутся на пороге… На сегодня, мой дорогой дневник, я прощаюсь с тобой.

С днём рождения меня!

Первый день месяца Холодной Метели"

Есения дописала последнюю строчку и, повернувшись лицом в сторону окна, взглянула, сощурившись как кошка, на стремящееся к самому зениту солнце. Совсем недавно прошёл день Зимнего Солнцестояния, поэтому любой признак увеличения светового дня заставлял улыбаться всё шире.

Яромир ещё спал из-за большой дозы лекарств, которые ежедневно необходимо принимать ещё с неделю. Выздоровление шло медленно, но верно. Пару раз мужчина попытался встать на больную ногу, но испытал сильнейшую острую боль, несмотря на обезболивающее. После этого все эксперименты с этим были прекращены, да и красноречивый взгляд явно недовольной подобным Есении отбил даже желание подобное делать.

Девушка принялась быстро-быстро, уже позволяя себе шуметь, начала потихоньку выносить из малой кладовой стол. Точнее сначала вынесла стул, разложила по полкам "чашки Петри" с новой "порцией" будущего пенициллина, который пришлось крайне оперативно делать из-за полного отсутствия каких-либо запасов. И лишь после начала медленно, стараясь ничего не задеть, вытаскивать многострадальный стол в основную комнату.

— И что ты делаешь? — донесся хриплый от сна голос проснувшегося от шума Яромира.

— Пфр… — опустив почти вышедший тяжёлый стол, Есения откинула выбившиеся из косы пряди. — Стол переношу, если не видишь.

— Зачем? Тебе столов мало? — он кивнул в сторону её рабочих поверхностей.

— У меня сегодня гости, — ответила чуть раздражённо девушка, одним точным движением наконец-то вытащив мебель из дверного проёма, не забыв издать довольный вздох облегчения. — А сейчас ты идёшь мыться, меняем бинты и одежду на чистые. Как бы не был болен, но гостей стоит встречать с чистом исподнем и лучезарной улыбкой.

— А кто?.. Почему не предупредила?

— Мои родные, я тебе о них рассказывала. А ещё это будет неожиданность для вас всех. Они о тебе тоже ни сном ни духом, — девушка перевернула стол на бок и поставила его у одной из стен, отодвинула кресло ближе к печи и принялась закатывать коврик, когда обернулась в сторону Яромира и зло прошипела: — Оглох что ли? Шуруй, пока не припахала к уборке!

Судя по всему, перспектива убирать домик на костылях его не обрадовала, и мужчина, быстро-быстро перебирая конечностями и деревяшками, скрылся в ванной комнате. За несколько дней Яромир научился достаточно сносно обращаться с костылями, да и подниматься, опираясь только на руки, без напряжения мышц живота, ведь за это мог получить красноречивый взгляд и недовольное ворчание от Есении. А ворчать она могла долго и достаточно громко.

Пока со стороны ванной доносились приглушённые ругательства, шипение и плеск воды, девушка сначала с помощью метлы вымела, стараясь не поднимать на воздух, всю возможную пыль за порог дома, а после, вооружившись тряпкой и ведром с водой, тщательно вымыла пол. Затем пришлось ещё пройтись специальным толстым тупым лезвием на широкой деревянной ручке, соскребая остатки грязи и следом снова её выметая.

К моменту, когда Яромир вышел, едва передвигая немного влажные от воды костыли, в одном полотенце на бёдрах и напрочь мокрых, держащихся на честном слове, бинтах, всё уже закончилось, а мебель стояла на своих местах, кроме разве что многострадального стола. Есения, едва он присел на кровать, тут же подбежала и принялась быстро менять повязку на новую. За почти неделю они привыкли оба к этому необходимому процессу, поэтому мужчина старался не двигаться и не задавать вопросов, а она, в свою очередь, старалась делать всё аккуратно и споро.

— Выглядит всё уже неплохо, — констатировала девушка, завязывая небольшой узелок из ткани.

— Жить буду? — с усмешкой ответил ей Яромир.

— А куда ты денешься? — Есения спокойно собрала бинты и ножницы в небольшую корзинку. — Пока ты живёшь у меня, я в ответственности за твоё здоровье и жизнь.

На удивление, за последние дни их отношения переросли из стадии "убьём друга при первой удобной возможности" в "ну, можно обойтись и без угроз". Несмотря на то, что соседство обоим явно не нравилось, каждому по своей причине, они научились хотя бы не цапаться по каждой мелочи, занимаясь своими делами.

— Одевайся, — она положила рядом с ним приготовленную заранее одежду. — Вряд ли сестре будет приятно видеть в моём доме неизвестного ей голого мужика. А брат может и устроить тебе на эту тему религиозную головомойку.

— Ладно, ладно!

Есения с улыбкой кивнула и сама скрылась за дверью ванной комнаты. Уборка и таскание мебели, несмотря на выносливость девушки, порядком взмокла, ведь это не так уж и легко и просто. Сбросив порядком измазанный сарафан и пахнущую потом рубаху, она перевязала тонким поясным шнурком наскоро косу у самого затылка в своеобразный "бублик", а после резко вылила на себя жбан тёплой воды. На благо, теперь и мыло, и нарезанная люфа теперь хранились в ванной, а не фиг его знает где в доме. Тщательно, но максимально быстро, она закончила с намыванием своего порядком уже уставшего тела, но тут заметила, что из-за суеты забыла взять чистую одежду.

— Дура! — Есения звонко ударила себя по лбу, естественно зашипев от боли. — Вот как позаботиться об этом придурке, так это сразу! А о себе любимой нет!

Она осмотрела уже мокрые вещи в ушате и тихо застонала. Ей буквально придётся надеяться на хоть какое-то уважение и честность со стороны Яромира. Ведь сундук с вещами находится у самого входа, а это значит, что ей придётся пробежаться до него в чём мать родила. Есения приоткрыла дверь и высунула в щель свою голову, стараясь сделать так, чтобы была видна только она одна.