Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Приходить слушать рчи другихъ! Но знай, что твоя система независимости, и планъ твоихъ посщеній будутъ равномрно отринуты, слдуй развратная двица, слдуй похвальнымъ своимъ склонностямъ. Призови на помощь своего подлеца, дабы свободить совершенно себя отъ власти своихъ родителей, и покориться ему. Не такое ли твое намреніе? но теб должно распологаться къ отъзду. Что ты хочешь съ собою взять, завтра надлежитъ хать; завтра, будь въ томъ уврена. Ты не будешь здсь боле надсматривать и ходить около людей, чтобъ слушать, что они говорятъ. Намреніе уже принято, другъ мой, ты завтра подешь.

Братъ мой хотлъ чемъ теб о семъ объявить; но я, чтобъ поберегъ тебя, ему въ томъ разсовтывала; ибо не знаю, чтобы съ тобою произошло, если бы онъ взошелъ. Письмо! Сей вызывъ съ толикою надмнностію и безстыдствомъ соединенный. Сколько ты тщеславна. Но пріуготовляйся, я теб говорю, завтра подешь, братъ мой соглашается на дерзкой твой вызывъ. Знай только, что онъ будетъ личный; у моего дяди Антонина… Или можетъ быть у Г. Сольмса.

Въ той ярости, которая почти произвела пну въ ея рт, она бы продолжала долго, если бы я изъ терпнія не вышла. Оставь все сіе неистовство, сказала я ей. Если бы я могла предвидть, съ какимъ намреніемъ ты пришла, то двери не были бы для тебя отворены. Поступай такимъ образомъ съ тми людьми, кои теб служатъ, хотя я, благодаря Бога, малое съ тобою имю сходство, однако не меньше потому почитаю себя твоею сестрою, и объявляю теб, что не поду ни завтра, ни въ слдующій день, ни посл того, если не повлекутъ меня насильственно.

Какъ! если твой отецъ., если твоя мать теб прикажутъ?

Подождемъ, пока они не повлятъ, Белла: я тогда увижу, что надобно будетъ мн отвчать. Но я не поду, не получивъ изустно отъ нихъ повелнія, а не отъ тебя или отъ твоей Бетти. Если мн скажешь еще какое дерзское слово, то увидишь, что я, не разсуждая о слдствіяхъ, могу прямо дойти до нихъ и спросить ихъ, чемъ заслужила я сей недостойный поступокъ.

Поди, другъ мой; поди, кроткое дитя, [взявъ меня за руку и ведя къ дверямъ] предложи имъ сей вопросъ. Ты найдешь вмст сіи два предмта твоего презрнія. Какъ! сердце теб измняетъ. [ибо я не говоря, что она меня ввела съ толикимъ насиліемъ, возпротивилась ей и вырвала свою руку.]

Я не имю нужды въ проводник, сказала я ей. Я пойду одна, и намреніе твое не служитъ мн извиненіемъ. Въ самомъ дл я пошла по лстниц; но она ставъ между мною и дверьми, заперла ихъ тотчасъ. Отважное твореніе, перехватила она, позволь мн по крайней мр увдомить ихъ о твоемъ посщеніи. Я о семъ теб говорю для собственной твоей пользы. Братъ мой теперь сидитъ съ нимъ вмст. И видя, что я удивилась, она не преминула отворить опять двери: иди же, иди, двица; кто теб препятствуетъ идти? Она шла за мною до самаго моего кабинета, повторяя двадцать разъ сіи слова: и я взошедши въ оной заперла за собою двери, будучи приведена въ необходимость искать облегченія скорьби въ своихъ слезахъ.

Я не хотла отвчать на рчи, которыхъ она не оканчивала ниже обратиться къ ней головою, когда она на меня смотрла сквозь стекло. Но будучи на конецъ не въ состояніи сносить ея оскорбленій, опустила занавсъ, что бы совершенно скрыться отъ ея виду; что ее раздражало; но я слышала, что она розточая свои ругательства отъ меня вышла,

Сіе варварство не можетъ ли довесть до какой нибудь безразсудности такую душу, которая никогда о томъ не помышляла?

Какъ за довольно вроятное можно пологать, что я буду увезена въ домъ своего дяди, не имя времени въ другой разъ о томъ тебя увдомить, то не забудь, любезной другъ, коль скоро узнаешь о семъ насильствіи, прислать на условленное мсто, чтобъ взять тамъ письма, которыя бы я, могла для тебя оставить, или т, кои бы отъ тебя были туда принесены, и которыя бы иначе тамъ остались. Будь щастлнве меня; сего желаетъ врная твоя пріятельница.

Кларисса Гарловъ.

Я получила четыре твои письма, но въ семъ волненіи не могу теперь на нихъ отвчать.

Письмо LIII.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АНН ГОВЕ.

Въ пятницу въ вечеру 24 Марта.

Сестра моя прислала ко мн чрезвычайно колкое письмо. Я весьма надялась, что она будетъ чувствовать то презрніе, которое навлекла на себя въ моемъ поко. Тщетно умъ мой предается размышленіямъ. Единое буйство любовной рвности можетъ только служить изъясненіемъ ея поведенія.

Двиц Кларисс Гарловъ.

Я теб доношу, что мать твоя изтребовала еще теб милость на слдующій день, но не меньше по сему почитаетъ тебя развращенною, какъ и вся фамилія.

Въ предложеніяхъ своихъ, и въ письм къ своему брату, показала ты себя столь глупою и разумною, столь молодую и старою, столь послушливою и упорною, столь кроткою и дерзкою, что никогда не видали столь смшеннаго нрава. Мы знаемъ, отъ кого ты получила сей новый духъ. Однако начало онаго должно быть сокрыто въ твоемъ свойств, безъ чего бы не льзя было теб пріобрсть вдругъ сію способность принимать на себя различные виды. Весьма бы худо усердствовали Г. Сольмсу, желая ему жену столь презирающую и столь уклонную, два другія твои противурчущію качества, истолкованіе коихъ предоставляю я самой теб.

Не надйся, двица, чтобъ мать твоя хотла здсь долго тебя терпть. Она не можетъ быть ни на минуту спокойна, когда столь близко отъ нее находится непокорная дочь. Дядя твой Гарловъ не хочетъ тебя видть у себя, пока ты не выдешь замужъ. И такъ, благодаря собственному твоему упрямству, одинъ только дядя твой Антонинъ, соглашается тебя принять. Тебя къ нему повезутъ скоро, тамъ то братъ твои въ присудствіи меня учредитъ все то, что принадлежитъ до скромнаго твоего вызыва. Ибо я тебя увряю, что онъ принятъ. Докторъ Левинъ можетъ тутъ присудствовать потому, что ты сама на него обращаешь свой выборъ. Ты также будешь имть другаго свидтеля, хотя бы сіе было для увренія тебя, что мысли твои объ немъ ни мало не справедливы. Два твои дядья будутъ также, дабы уравновсить об сто-роны, и не позволятъ много нападать на слабую и беззащитную сестру. Ты видишь, двица, сколько зрителей, твой вызывъ долженъ къ теб привлечь. Приготовляйся ко дню отъзда; онъ не далекъ.

Прощай кроткое дитя маминьки Нортонъ.

Арабел. Гарловъ.

Я тотчасъ переписала сіе письмо, и послала его къ своей матер, на чертавъ слдующія строки:

,,Позвольте мн, дражайшая моя родительница написать къ вамъ нсколько словъ. Если по приказанію моего отца или по вашему, сестра моя писала ко мн въ такихъ выраженіяхъ, то я должна покаряться сей жестокости, признаваясь только, что она не можетъ сравниться съ тою, которую я отъ нее претерпла. Если же она произходитъ отъ собственныхъ ея движеній, то могу сказать, милостивая государыня, что когда я была отлучена отъ вашего присудствія… Но пока не уврюсь, иметъ ли она отъ васъ на сіе позволніе, скажу только то, что я есмь злощастнйшая ваша дочь

Кл. Гарловъ.

Я получила слдующую записку со всмъ открытую, но замоченную въ одномъ мст, которое я поцловала, потому что знаю, что оно было орошено слезами моей матери. Увы! Я думаю, по крайней мр ласкаюсь, что она вопреки чувствованій своего сердца написала сей отвтъ.

,,Весьма отважно просить покровительства у такой власти, которую попираютъ. Сестра твоя, которая бы не могла показать столько упрямства, какъ ты въ такихъ же самихъ обстоятельствахъ, съ праведливостью тебя въ немъ упркаетъ. Однако мы приказали ей умрить свою ревность о презрнныхъ нашихъ правахъ. Заслуживай, если можешь, отъ своей фамиліи другихъ разположеній, нежели т, на которыя ты жалуешься, и которыя не могутъ быть столько для тебя оскорбительны, сколько причина ихъ огорчаетъ твою мать. Должноли всегда запрещать теб, тобъ не имла никакого отношенія.

Подай мн, дражайшая пріятельница, свое мнніе, что я могу и должна предпринять. Я не спрашиваю тебя, къ чему бы раздраженіе или страсть могли тебя довесть въ такихъ жестокостяхъ, которымъ я подвержена. Ты мн уже говорила, что не показала бы столько умренности, какъ я; однако признаешься также, что поступки внушаемые гнвомъ, почти всегда сопровождаются разкаяніемъ. Подай мн такіе совты, которые бы разумъ и равнодушіе могли оправдать посл произшествія.

Я не сомнваюсь, чтобъ сходство нравовъ, служившее основаніемъ нашего союза не заключало въ себ столько нжности съ твоей стороны, сколько съ моей. Но не можно теб однакожъ быть столько чувствительною къ недостойнымъ гоненіямъ, сколько той, которая непосредственно ихъ претерпваетъ; и слдовательно ты лучше меня можешь судить о моемъ состоніи. Разсмотри меня въ семъ положеніи. Довольноли я терпла, или мало? Если гоненіе продолжиться; если сей мерзкій Сольмсъ будетъ противиться отвращенію въ столь многихъ случаяхъ обнаружившемуся, на что мн должно ршиться? удалиться ли въ Лондонъ и скрыться отъ Ловеласа и отъ всхъ своихъ родственниковъ до возвращенія Г. Мордена? или отправиться въ Ливорну, въ томъ намреніи, чтобъ сыскать во Флоренціи единаго моего покровителя? Сколько опасностей съ сей стороны, когда разсуждаю о своемъ пол и младости? И не можетъ ли случиться, что родственникъ мой отправиться въ Англію въ то время, когда я буду на дорог? Что длать? говорю я, скажи дражайшая моя Гове. Ибо я не могу на себя полагаться.