Двойной без сахара

Шон кивнул и водрузил уточку на голову младшего из братьев.

— После мыса Мохер, идет? В воскресенье мы вряд ли посмотрим стеллы с кельтскими письменами, будет закрыто.

Я кивнула и полезла в воду за другой уточкой, но вновь нашла пальцы Шона. Это не Мона с Кейтлин не то подумали, это ты, милый, не то делаешь. И я вырвала руку, чтобы найти игрушку. Завтра надо постараться стоять от тебя на километровом расстоянии и не раздражать Кейтлин.

Но завтра не состоялось. Я нечаянно сбила всем планы. Как я могла преспокойно спать, когда весь дом стоял на ушах? Школьный иммунитет, видать, дал о себе знать.

— Доброе утро! — поздоровалась я с виноватой улыбкой и только тогда заметила на диване скорчившуюся Кейтлин. Мона сидела на самом краю и наглаживала дочери ногу. Дерри, пунцовый от злости, стоял тут же. Мужчин рядом не было.

— Лана, можно Кейтлин поднимется к себе? — спросила Мона. — У нее первый день. Ну, ты понимаешь…

Я кивнула.

— Я прекрасно ее понимаю. Конечно. Мне ничего из комнаты не надо.

Кейтлин выглядела злее вчерашнего, и я обрадовалась, что она не удостоила меня взглядом — осталась бы от меня кучка пепла. Дерри топнул ногой и бросился вон, со всей дури шарахнув задней дверью.

— Мы никуда не едем, — сообщил сидевший за столом Рэй. — Из-за Кейтлин.

— И из-за меня тоже. Я проспала. Где Шон?

— Во дворе. Чинит фонтан.

Я осторожно открыла несчастную дверь. Дерри стоял подле дяди и держал инструменты.

— Возьми в холодильнике йогурт. Тосты, масло и джем на столе, — бросил Шон без «доброго утра», явно гоня меня обратно в дом, чтобы не путалась под ногами.

Коленки мокрые, на лице зеленая полоса от тины, выловленной из выложенного камушками прудика. Я оглянулась к качелям: Деклан одной рукой раскачивал обоих сыновей, а в другой держал шланг — чего тут поливать? Трава проминается, как на болоте. Но я промолчала и вернулась в дом.

— Я тоже хочу тост, — заявил Рэй в приказном тоне, и я отдала ему свой.

Йогурт с мюсли и ревенем не особо насытил, и вместо варенья я намазала следующий тост маслом. Хотелось сыра, но я не стала рыться в чужом холодильнике. Через минуту вернулась Мона и молча налила мне чая.

— Я договорилась с Шоном о церкви, — сообщила хозяйка, присаживаясь к краю стола. — Она шикарная. Мы в ней с Декланом венчались.

— Ма! — наконец-то прожевал Рэй. — Мы идем играть в мяч…

— Па вас возьмет в парк, а к Шону не приставай, понял?

— Мы можем все пойти в парк, — встряла я, пытаясь предотвратить еще больший скандал.

— Мы уже все решили, — перебила Мона командным тоном, и жаль не добавила: «пока ты дрыхла». — Рэй, иди скажи Шону, чтобы оставил в покое долбаный мотор. Мне этот фонтан нахер не нужен!

Сын кивнул и ускакал. Да, Шон и то культурнее выражается. И это жена скрипача, твою мать! Я собрала со стола чашки с тарелками и отнесла в раковину.

— Оставь. Я все сделаю, когда вы уйдете.

Говори уже прямо: валите отсюда! Или иначе — Шон, убери свою русскую дуру с моих глаз! Я кивнула и вышла к фонтану. Теперь оба брата нависали над дядей.

— Пять минут, — пообещал он, и я уселась к железному садовому столику.

— Хочешь клубнику? — подскочил ко мне мальчик, имени которого я так и не узнала. Он держал на протянутой ладошке наполовину созревшую ягоду, которую, небось, только что сорвал с куста. Я поблагодарила и съела, не поморщившись, чтобы не расстраивать ребенка. И заодно выяснила, что его зовут Ларри и что у него будет новый братик. Остальные слова заглушили радостные вопли старших братьев. Фонтан заработал, окатив всех троих с ног до головы.

— Пойду переоденусь, — улыбнулся Шон, сильнее размазывая по лицу тину.

— Там Кейтлин спит.

Шон чертыхнулся, но довольно тихо.

— Тогда хотя бы внизу умоюсь.

Он был в новой одежде — умудрился зайти ко мне, не разбудив. Сейчас он кое-как оттер от травы джинсы и вышел ко мне, но уйти тихо не получилось. Мона вышла следом и сунула ему в руки худи, но Шон не надел его.

— Если заглянете на английский рынок, не забудь купить ветчины и сыра. Яйца не прошу, но если…

— Мона, я без машины.

— Вы во сколько вернетесь? — тут же насупилась она.

— Как только все посмотрим, — буркнул Шон и повернулся к сестре спиной.

Мы вновь пошли на автобус, хотя лучше бы Шон наглаживал руль, а не мою ладонь. Его пальцы слишком шалили, а в автобусе никуда не спрячешься. Погода радовала — футболка и джинсы оказались в самый раз для прогулки, но не для общения с Шоном — в узкие карманы даже два пальца не влезали. Чтобы как-то отвлечь его от моих рук, я решила поговорить про завтрашний день. Кейтлин вряд ли будет в состоянии провести целый день вне дома, и Шон мог бы взять старших поиграть в херлинг…

— Мона требует волынку.

— Тогда я постараюсь порисовать с Кейтлин.

Я уже чувствовала, как с моих ушей начинает осыпаться пепел, но готова была пожертвовать собой ради мира в семье, в которую я по глупости внесла разлад.

Город при свете дня выглядел довольно непривлекательно. Даже выкрашенные в кричащие цвета двери лавок не убивали серости, которая с небес опустилась на каменные мостовые. Мы дошли до библиотеки — тусклого длинного здания, совершенно не вписавшегося в традиционный городской вид. Под широкой улицей когда-то протекала река, и здесь все было заставлено торговыми судами.

Нога за ногу, рука в руку, мы дошли до крепости, где Шон показал мне перекрашенный в зеленый цвет некогда красный королевский почтовый ящик. С крепостной стены открывался плачевный вид — домишки в два, редко в три, этажа. Кучи серого камня для строительства, красный кирпич стен, серокоричневые крыши насколько хватает глаз — унылость, которую хотелось скорее прикрыть ночной тьмой и осветить фонарями пабов. Шон не спрашивал, нравится ли мне город, потому что догадывался о моем вежливом ответе.

Мы пошли дальше вдоль крохотной речушки к собору Святого Финна. Серый камень, в который были одеты берега, стал местами зеленым. Я же посинела. Погода резко изменилась, и теперь я радовалась объятиям Шона, который спешил довести меня до собора, а потом вдруг вспомнил про кофту, которую запихал в рюкзак. Она оказалась с эмблемой местного университета. Ну, что ж, добро пожаловать в ирландские студентки!

Стало значительно теплее, но я не стала избавляться от рук Шона. Вернее, не было никаких шансов оттолкнуть его на такой узкой мостовой. По одной стороне тянулись обшарпанные здания, на другом берегу торчала пивоварня «Бимиш», которая с конкурентами спонсировали постройку собора, вершину которого обязана была украсить статуя королевы Виктории. Но добропорядочные жители Корка после отъезда английской делегации в знак протеста радостно скинули фигуру королевы в реку и водрузили статую своего покровителя — Святого Финна.