Дядя самых честных правил 11

Я не успел даже кивнуть, как перед глазами всё закружилось, и меня выкинуло в материальный мир.

* * *

— Великий шаман, однако!

Смеющийся Медведь был поражён, когда наутро все раненые оказались живы. Да к тому же явно шли на поправку. Он проверил каждого, заглянул им в рот и уши, долго молчал, сидя в сторонке, и наконец подошёл ко мне.

— Ты великий шаман, князь. Ни один из тех, о ком я слышал, не мог ходить в Верхнюю тундру и договариваться со Смертью. Ты ходил, мало-мало времени. Ты забрал дух своих людей и вернул на место. Никто так не может! — он посмотрел на меня, как ребёнок на огромный кусок сладкого пирога. — Возьми меня в ученики, князь!

Я отрицательно покачал головой.

— Всё буду делать! — принялся уговаривать меня шаман. — Травы буду собирать, сколько надо. Ночью буду от тебя духов отгонять, чтобы спал хорошо. Людям твоим амулеты заговорю от дурного глаза. Особый отвар приготовлю, чтобы жена твоя всегда молодой была, из самых редких трав. Возьми в ученики!

Он бухнулся на колени и растянулся на земле в поклоне.

— Ты не понимаешь, о чём просишь, Смеющийся Медведь. Даже если бы я захотел, то не смог бы этого сделать. Некромант не выбирает себе учеников. Только Хозяйка может сделать человека своим слугой.

— А…

— Просить её бесполезно. Она сама решает, кто и когда.

Смеющийся Медведь не спеша поднялся, отряхнулся и вздохнул.

— Понимаю, князь. Ты не знаешь, каков я, однако, — он хитро посмотрел на меня. — Тогда я буду рядом, и ты сможешь убедиться, что я самый лучший ученик.

— Я же тебе сказал…

— Молчу-молчу, великий шаман! Больше ни слова!

Он отошёл в сторону, но, судя по всему, не оставил идеи набиться ко мне в ученики. Да и шут с ним! Пусть делает что хочет, всё равно никаких шансов у него нет.

Мёртвых мы похоронили возле серой скалы — доставить их в острог было невозможно. Зато Киж с помощью двух опричников выбил на скале их портреты и подробную надпись, описывающую подвиг погибших. Вот уж не ожидал, что в мертвеце проявится ещё и талант скульптора.

Три дня мы стояли лагерем, пока раненые не смогли держаться в седле. Тогда я отправил их в острог, долечиваться. А сам с изрядно поредевшим отрядом двинулся дальше, по следам первого кожеходильца.

* * *

Путешествие оказалось не самым приятным в моей жизни. Мы нашли погибший отряд, развешенный на дереве, как страшные плоды. Именно их кожу напялили убитые нами кожеходильцы. Пришлось нам заниматься ещё одними похоронами, замотав лица тряпками и стараясь не дышать. Чуть позже мы нашли ещё погибших от рук тварей — несколько стоянок индейцев, к счастью, небольших. Всё это произвело на нас тягостное впечатление. Но не погрузило в уныние, а скорее придало злости и желания отомстить тому, кто затеял бойню.

В конце недели мы добрались до стоянки якима, с которых началась эта жуткая драма. Я ожидал увидеть здесь ту же картину, но всё оказалось ещё хуже.

Когда Еропкин рассказывал о спирали, выложенной из мёртвых, он был точен как никогда. Вот только эти тела оказались очень странными. Их плоти не коснулось разложение, а насекомые избегали даже приближаться к ним. Но все они были в страшных ранах от огромных зубов. Будто какой-то гигантский хищник, больше, чем любой медведь, откусывал куски от каждого.

— Никогда такого не видел, — Киж обошёл тела по кругу, стараясь не приближаться больше необходимого. — Представить страшно, кто их ел. Здесь разве водится что-то подобное?

— Это не зверь, — я покачал головой. — Они словно облиты чёрной магией. Я не рискну прикасаться к телам, настолько она опасная.

— Мы не будем их хоронить?

— Я сожгу весь лагерь Знаком. И пожалуй, засыплю это место землёй, чтобы кто-нибудь случайно не нашёл останки.

Смеющийся Медведь, молчавший с первой минуты, как мы вошли на стоянку, подошёл ко мне.

— Духи говорят, — шаман сглотнул, — что мы должны быстрее уйти отсюда. Они знают, кто здесь ел.

— Ну? Кто это был?

Шаман потряс головой.

— Ты великий шаман, князь, но тебе не справиться с ним. Это ужас, приходящий в час страха. Он убивает, поедая всё на своём пути. Его нельзя уничтожить, только дать ему в жертву много жизней, чтобы он насытился на время.

Смеющийся Медведь не выдержал моего взгляда и произнёс:

— Это Вендиго, князь. Страшный дух, приходящий голодной зимой и пожирающий плоть живых.

Едва шаман заговорил, со стороны близких холмов донёсся громкий вой, полный гнева и ярости.

Глава 22 Вепрь

Жуткий рев заставил вздрогнуть даже видавших виды опричников и шамана. Только Киж остался спокоен, обернулся к холмам и поставил руку козырьком над глазами, пытаясь рассмотреть, кто там завывает.

А я не стал напрягать зрение и воспользовался магией. Вытащил из кобуры small wand и быстрым движением нарисовал в воздухе два Знака. Воздух дрогнул, «изогнулся» и превратился в две линзы. Скрепив их тонкими эфирными нитями, я получил отличную магическую подзорную трубу. Используя small wand, направил его на холмы, чтобы отыскать зверя.

Киж разочарованно хмыкнул и опустил руку.

— Видите что-нибудь, Константин Платонович?

Стараясь оставаться бесстрастным, я развеял линзы и спрятал small wand в кобуру.

— Всего лишь дикое животное, Дмитрий Иванович. То ли волк, то ли койот.

Ункас обернулся ко мне, и во взгляде его читалось удивление. Индеец, как и я, разглядел гостя с холмов. К счастью, он правильно понял моё нежелание обсуждать увиденное: не говоря ни слова, пожал плечами и занялся своим «огнебоем».

— Разбиваем лагерь. Вон там, подальше от этого, — я кивнул на стоянку якима. — Мне нужно время, чтобы уничтожить тела и найти того, кто это сделал.

Опричники рады были убраться от страшной «спирали». А вот мне предстояло напряжённо поработать. Так что я оставил своей свите устройство лагеря, а сам сел в сторонке и занялся магической работой.

— Константин Платонович… — Не успел я достать middle wand, как меня отвлёк Киж. — Ну мне-то вы можете сказать. Что вы там увидели? Это ведь был не этот, как его… Вендиго? Там что-то другое выло, да? Но не обычное животное. Я точно слышал в голосе магию.

Мертвец посмотрел на меня осуждающе, словно я скрывал от него страшную тайну.

— Дима, — я покачал головой, — не будем трогать эту тему. Там не было Вендиго, ты прав. Но обсуждать увиденное я не хочу.

Киж насупился и несколько секунд изображал обиду. А потом неожиданно просветлел лицом и хитро прищурился.

— А и не говорите, Константин Платонович. Я и сам понял, кто там по холмам бегает и хвостом машет. Точно же! А мне всё чудилось что-то знакомое в этом вое.

— Понял — молодец, — я строго посмотрел на него. — Только молчи, будь другом.