Дядя самых честных правил 11

Ноги, некоторое время бежавшие рядом с поездом, взобрались на небольшой пригорок. Подпрыгнули, отбили несколько замысловатых коленцев, будто прощаясь, и унеслись в лес.

Глава 25 Дела ближние

— А ты испанец!

— Сам ты испанец!

— Я индеец!

— Тогда Васька испанец!

— Я русский. И вообще, я князем буду. Как всех вас магией у-у-у-у!

— Неправда! Князь с индейцами дружит, у меня батька так говорит.

— А давайте испанцами Чумазинцы будут? А русские с индейцами их бить пойдут.

— Чумазинцы не согласятся, у них старшой брательник опричником служит.

Хлопнул ставень, и из окна выглянула женская голова в платке.

— А хто это орёт тут, а?! Ух, я вас сейчас!

Стайка мальчишек бросилась прочь с визгом и криками. Шлёпая босыми пятками и петляя между пальмами, высаженными вдоль улицы.

Дети остаются детьми, даже в Америке. И, как зеркало, отражают в играх взрослый мир. Никто не хочет играть за испанцев, русские и индейцы благородны, как рыцари, а князь разит врагов колдовством. И всем плевать, что «русский» Васька наполовину индеец, а «индеец» Петька заплетает перья в русые волосы.

Мы с Суворовым наблюдали эту сцену из дрожек, неспешно катящихся по улице Ангельскогорска.

— Знаешь, Костя… — Наедине мы с генералом обращались по именам, в знак старой дружбы. — Твоё княжество не перестаёт удивлять.

— Чем же?

— Всем, — Суворов усмехнулся. — Смотрю вокруг — и понять не могу, где нахожусь. Дома словно из Италии или Испании, деревья Туретчину напоминают. А к людям присмотришься: сплошь русские, даже те, что индейцы. На любого купца взгляни — так он будто только что в Москве из лавки вышел. Приказчиков от новгородских ни за что не отличишь. Взглянешь пристальней: так ни одного нищего не найдёшь. А ещё все в шляпах ходят, как испанцы. Вот и не получается сообразить — где я?

Ангельскогорск действительно получился городом контрастов. Строили его испанские каменщики, нанятые Русской Американской компанией: своих не хватало, а в испанской Южной Калифорнии они стоили не слишком дорого. После и приехавшие русские переняли стиль архитектуры.

Открытые галереи вдоль вторых этажей, плоские крыши, внутренние дворики, укрытые тенью, зелёный плющ на стенах. Строительными же материалами стали белые камень и кирпич. В результате «город Ангела» выглядел словно невеста в белоснежном платье.

Что до испанских соломенных шляп, то от здешнего палящего солнца ничего лучше в мире не придумано.

— Где? В России, Саша, — я улыбнулся. — Где поднят русский флаг и звучит русский язык — там и есть Россия. А что пальмы вместо берёзок — так это дело привычки.

Суворов рассмеялся.

— Согласен! Кстати, больше всего мне нравится здесь погода. Даже нога перестала болеть — скачу молодым козликом, о ране вообще не вспоминаю.

Насчёт козлика генерал ничуть не преувеличил. За прошедшие три недели он ни минуты не оставался в покое. Они сошлись накоротке с Камбовым и быстро поделили зоны ответственности. Семён был счастлив скинуть с себя армейскую часть и заняться только моей личной охраной. Так что уже через два дня Суворов принял командование над полком опричников, ставших моей армией. А ещё через день перебрался с моей гасиенды в Ангельскогорск, чтобы быть ближе к службе и не отрываться на поездки. Кажется, первое время он даже жил в казарме с офицерами. А три дня назад дел у него добавилось: прибыли первые добровольцы-индейцы, которых заманивали на службу Смеющийся Медведь с Кижом. Пришлось срочно формировать второй полк, обустраивать их и начинать обучение.

Но, несмотря на навалившуюся гору дел, Суворов выглядел довольным и счастливым. Без оглядки на любое начальство он мог создать армию по собственному представлению и вкусу. И, честное слово, мне нравилось то, что у него выходило. По сравнению с императорскими войсками это были небо и земля.

— Приехали, — я кивнул на цех завода, возле которого остановились дрожки. — Прошу, Александр Васильевич, пришло ваше время удивляться.

— Так и не скажешь, зачем мы здесь?

— Это сюрприз. Хочу посмотреть на твою первую реакцию.

* * *

Кулибин ждал нас на проходной. Суворов хоть и был уже знаком с ним, не знал, чем тот занимается.

— Доброе утро, Константин Платонович, Александр Васильевич.

Мы пожали руки и двинулись через цеха. И хоть я часто бывал здесь, запущенный конвейер каждый раз вызывал восхищение. Технический гений Кулибина переосмыслил наследие венецианского Арсенала и создал настоящее чудо. Идеальный сплав механики, деланной магии и автоматизации. Линии сборки, станки, автоматические молоты, прессы. Металлический лязг, стук тяжёлых деталей, жужжание резцов, движение стальных рук, плывущие над головой краны. Суворов, впервые увидевший такую картину, попал под впечатление. Крутил головой, смотрел на всё широко открытыми глазами и не говорил ни слова.

— Константин Платонович, — Кулибин пытался перекричать шум завода, — я хотел с вами обсудить доработки конвейера и изменения конструкции броненосца.

— Зачем? Иван Петрович, вы же главный конструктор и разбираетесь в деталях гораздо лучше меня.

— Ну как же, Константин Платонович! Это ваши разработки, и без вашего решения я просто не имею права…

Его последние слова потонули в грохоте. А я невольно поморщился, сообразив что к чему. Кажется, я несколько передавил своим вниманием к заводу, конвейеру и броненосцам. Да, мне было страшно интересно погрузиться в это производство, пощупать, что вышло из тех идей, что я привёз из Венеции. А Кулибин воспринял это как мой прямой контроль и давление.

— … должны обязательно посмотреть.

— Так, стоп! Иван Петрович, похоже, мы с вами друг друга неправильно поняли.

Мы перешли в следующий цех, где было гораздо тише, на ходу обсуждая положение дел. Вернее, говорил в основном я, а Кулибин хмурился и слушал.

— Скажу откровенно — в понимании некоторых процессов я уже критически отстал от вас. Десять лет — огромный срок, и вы переплюнули меня опытом, как мальчишку. По-хорошему, меня даже подпускать к наладке конвейера нельзя.

— Константин Платонович, вы на себя наговариваете!

— Поверьте, я трезво оцениваю свой уровень. Так что броненосцы исключительно в ваших руках. Я могу только выступить как заказчик, не больше.

Кулибин немного поспорил со мной, но в конце концов согласился. Впрочем, кое-что я у него «оттяпал» — только возводящиеся цеха «воздухоплавания». На летающие машины его всё равно не хватит, а у меня достаточно знаний, чтобы построить первые прототипы. Тем более что Кулибин обещал дать нужных людей.

— Прошу, — он распахнул перед нами дверь. — Наша малая испытательная площадка.

Мы вышли из цеха и оказались на огромном пустыре, изрытом ямами, будто здесь искали клад.

— Испытательная? — подал голос Суворов. — Вы испытываете здесь артиллерию?

— Не совсем, — Кулибин улыбнулся уголками губ. — Орудия мы пристреливаем на полигоне за городом. А здесь проводим проверку ходовых качеств.

С грохотом справа от нас разъехались огромные ворота. Послышалось шипение, затем тяжёлая поступь, и из ангара медленно вышел броненосец.