Дядя самых честных правил 11

Новая модель, раза в два больше предыдущей. С вместительной башней, тяжёлой бронёй, даже на расстоянии давящая мощью магических накопителей. По сравнению с ним Святогор выглядел несерьёзной детской игрушкой.

— Боевая машина! — Суворов обернулся ко мне. — И вы скрывали от меня такое?!

— Я же говорил — сюрприз.

Судя по горящим глазам, броненосец пришёлся ему по душе.

— Там установлены орудия? Сколько? Какой калибр? С какой скоростью…

— Все вопросы к Ивану Петровичу, он всё расскажет.

— Я могу подняться на борт этого сухопутного корабля?

— Броненосца, — Кулибин кивнул. — Конечно, сейчас проверим все системы и попросим спустить трап.

Через минуту эти двое уже разбирали характеристики броненосца, ни на что не обращая внимания.

Понаблюдав немного за шагающим гигантом, я решил, что мои дела здесь закончены.

— Александр Васильевич, Иван Петрович, — прервал я их жаркое обсуждение, — я вас покину. Полагаю, моё присутствие на испытаниях не требуется. И хочу напомнить: вечером жду вас обоих на ужин.

Оставив Кулибина с Суворовым, я пошёл обратно через цеха. Пусть развлекаются, а у меня сегодня ещё много своих дел.

* * *

Время катилось к полудню, и на улицах прибавилось как экипажей, так и прохожих. Мне нравилось рассматривать пёструю толпу жителей. От крестьян и мастеровых до приказчиков, купцов и редких дворян. Последние не спешили ехать в далёкую Америку, а те, кто всё-таки добирался, не страдали излишком средств. Большинство дворян старались поступить ко мне на службу, за исключением некоторых авантюристов.

Да, прав Суворов со своим наблюдением — шляпы здесь носят практически все. Хотя часть женщин предпочитает более традиционные платки, капоры и чепчики. А в остальном одеты так же, как и в европейской России жарким летом. Разве что обувь отличалась: мелькали сапоги, индейские мокасины и нечто похожее на сандалии. И лишь один раз я увидел лапти — на дородном купце, который выбрался из пролётки и вперевалку потопал в лавку.

— Ваша светлость, приехали! — сообщил мне опричник на козлах, останавливая дрожки возле ратуши.

— Спасибо, голубчик. Подожди меня тут, я недолго.

Внутри ратуши было прохладно и царила оживлённая деловая атмосфера. За время, что Бобров стал во главе города, здесь очень многое поменялось. Пётр перетряхнул несколько сонное царство, навёл порядок, назначил ответственных и заставил немногочисленных чиновников работать в темпе вальса.

— Ну кто там ещё? — Бобров сидел в своём кабинете над бумагами и кинул на открывающуюся дверь сердитый взгляд. — Костя!

— Решил заглянуть к тебе сам. А то тебя на гасиенде и не поймаешь: с рассветом уезжаешь, возвращаешься затемно.

— А что делать, — Пётр вздохнул, — сам же уговорил меня разгребать эти авгиевы конюшни.

— Признаю, есть такой грешок.

— Чай будешь? Сейчас велю, чтобы принесли.

Мне не пришлось тянуть из Петра, что он хотел со мной обсудить. Наливая чай из маленького самовара, он сам всё выложил.

— Нужны деньги, Костя, приличная сумма, — он несколько смутился. — Ты не подумай, не мне лично. То есть, мне как бы тоже, но не в карман.

— Говори прямо, зачем и сколько.

— Собираюсь построить школу и университет.

— Кхм. Предположим, школа у нас есть злобинская. Насколько я знаю, она уже начала работать.

— Костя, она же маленькая! Учителей мало, здание тоже надо побольше. Будем расширять, чтобы настоящая гимназия была.

Он пустился в объяснения, что хочет не хуже, чем в Петербурге, с иностранными языками, манерами и полным набором наук.

— Чтобы было где учиться близнецам? — я прищурился, глядя на него.

— Ну да, — Бобров ничуть не смутился. — Заодно выучатся твоей деланной магии. На домашнем обучении они всю гасиенду разнесут, да и учителей для таких уроков сложно будет найти.

— Согласен, будет тебе большая школа. А университет?

— Так тоже для них! Пока они вырастут, как раз построим и профессоров наберём. Дело ведь небыстрое.

Я сделал вид, что раздумываю, стараясь не выдать улыбку. Планы на университет у меня тоже были, но позже, когда разберёмся с испанцами и найдется свободное время. Но раз появился заинтересованный Бобров, то ему и карты в руки.

— Готовь смету, — вынес я вердикт.

— Спасибо, Костя!

— Только учти — раз взялся, то тебе и быть первым ректором.

— Костя! Совесть у тебя есть? Где я и где наука?!

— Ректор — это в первую очередь администратор, а не учёный. А ты как раз подходишь под эту должность. Не переживай, одного я тебя не брошу. Научную часть возьму на себя, напишу знакомым в учёных кругах, чтобы найти профессоров.

Из ратуши я выходил в приподнятом настроении. Даже подумалось, что в жизни началась чисто белая полоса. Но возле дрожек меня ждал Камбов с озабоченным выражением лица.

— Добрый день, Семён Иванович. Что-то случилось?

— Увы, Константин Платонович, — он поморщился. — Пленный испанец у нас случился.

— Сбежал?

— Пока нет. Но по ночам он уезжает из города, и мы не знаем куда. Мои люди случайно засекли его на днях, когда он уже возвращался под утро. А сегодня он опять уезжал, и мы снова обнаружили его только на обратном пути. Разрешите допросить его!

Глава 26 Промыслы

— Не будем торопиться, Семён Иванович. Допросить его мы всегда успеем.

На лице Камбова мелькнуло разочарование. Ясное дело, ему хотелось быстро закрыть вопрос самым простым образом. Но де Суньига давал слово чести, что не будет злоумышлять против меня. Если окажется, что он просто любит ночные прогулки, то допрос станет уроном уже моей чести.

— Константин Платонович, если он что-то замышляет…

— Я же не сказал, что мы вообще ничего не будем делать. Проследим за ним и выясним, куда он ездит.

— У нас не получается, — Камбов скривился. — Я посылал двоих. Один следопыт, а второй — лучший Талант из опричников. И оба не смогли заметить, как он выбрался из дома. Я могу сам попробовать, но у меня опыт только по боевой магии. Мне его проще убить, чем выследить.