Дьяволы

Батист дернулась. — И еще один образ.

— Ты бы гордился, Якоб!

Старый рыцарь задумался. — Гордился?

— А что с этим идиотом Саббасом?

— У него были крылья, — Алекс уставилась в огонь.

Вигга замерла с бутылкой у губ. — А. Отсюда и плащ. Наверное, с крыльями одежду не найти. — Она поправила грязное одеяло. — Знакомо. Летал хоть?

— Не настолько, чтобы избежать чумной ямы и мертвых.

Вигга кивнула. — Хм. — Подняла бутылку в сторону Бальтазара. Тот слегка кивнул в ответ, как коллеги, признающие мастерство.

— Черт возьми! — Якоб дернулся, когда Батист кольнула его в спину.

— Выпей, — Вигга потрясла бутылкой. — Плохого вина не бывает, а это хорошее. Боль притупит.

— Он не хочет притуплять боль, — Санни усмехнулась. — Он ее обожает.

— Клятву дал… — Якоб стиснул табуретку. — Воздержания.

Вигга подняла бровь. — Жизнь слишком коротка для вечных обещаний.

— Твоя коротка? — Якоб фыркнул. — Как я за тебя рад… А-а!

— Чем вы тут занимались? — спросила Вигга.

— Обычное, — Батист затянула шов. — Грабили могилы, сидели в тюрьме, ходили на переговоры. Бальтазар призвал герцога Преисподней… — Она отрезала нить. — Потом рухнула церковь, крылатый мудак, яма с покойниками. Готово.

— Спасибо, — Якоб натянул рубашку Саббаса с золотой вышивкой. Выглядел как богатый вдовец, ищущий невесту.

— Все ваши миссии… — Алекс развела руками. — Такие?

Барон Рикард с улыбкой посмотрел на ночное небо. — Миссии Часовни Святой Целесообразности как ее прихожане — каждая ужасна по-своему.

— Могло быть хуже, — сказала Санни. Все повернулись к ней, и она задумалась, не пьяна ли. — Ну… мы все живы и снова вместе.

— Аллилуйя, — буркнул Бальтазар, чья радость от некромантического подвига не продержалась и дня. — Мы застряли в глуши ради самой маловероятной императрицы, без обид…

— Справедливо, — кивнула Алекс.

— …по велению десятилетнего Понтифика, — он махнул в сторону брата Диаса, — под командой самого никчемного монаха Небесного Дворца…

— Не смей так о нем! — рыкнула Вигга. — Он хороший человек! Честный, храбрый и… отличный любовник! Удивительно смелый и напористый…

— Погоди… — Бальтазар сменил удивление на недоумение. — Что?

— Ой, — Вигга заморгала. — Черт.

— Опять? — Якоб из Торна сжал переносицу.

— Когда… где… как…? — Бальтазар переводил взгляд с монаха на оборотня.

Брат Диас поморщился. — Можем… сменить тему?

— Годы ты переписывал манускрипты, — Батист стаскивала сапог, — пел гимны, ухаживал за садом, но все запомнят, как ты трахнул оборотня.

— Три раза, — поправила Вигга.

— Один раз — случайность, — проповедническим тоном заметил барон Рикард, — но три — уже осознанный грех!

— Как вообще один раз может быть случайностью? — Санни нахмурилась.

— Кардинал Жижка, каюсь, — напевно начала Батист, снимая второй сапог, — я поскользнулась во время молитвы, ряба зацепилась за гвоздь, а мой член, распираемый любовью к Господу, случайно попал в пизду ликантропа.

— Я все повидал, — Бальтазар уставился в лесную тьму. — Вселенная больше не таит загадок.

— Ладно! — брат Диас вскочил. — Путь к искуплению начинается с признания. — Он глотнул из бутылки и выпалил: — Четыре раза!

Вигга прищурилась, затем ахнула: — Точно!

— Сердцу не прикажешь, — заметил барон Рикард.

— Как и пизде, — добавила Санни.

— И я не жалею! — брат Диас явно был пьян. — Вигга — прекрасная любовница. — Он протянул ей бутылку. — Удивительно нежная.

— Датчанин вряд ли согласится, — скромно поправила волосы Вигга, забирая бутылку. — Но моменты были.

— Теперь я точно все слышал, — Бальтазар смотрел на них с изумлением. — Как можно разочаровываться и восхищаться одновременно?

— Удивительно, — Якоб потрогал окровавленную рубашку. — Прожить столько лет, увидеть столько… — Он не улыбался, но и не хмурился. — А мир все удивляет.

— Это жестокое место! — Санни встала, чувствуя важность момента. — Мы должны хвататься… — Мысли путались от жара в щеках. — …за каждую радость. — Она подняла руку. — Предлагаю тост…

И на слове «тост» ее вырвало прямо на себя.

— Возможно, ты перетостила, — заметила Вигга.

— Ох. — Санни выпрямилась, ноги подкашивались. Вытерла мокрый подбородок. — Я потеряла достоинство?

— Частично, — ответила Батист.

Якоб уставился в темноту. — А какая польза от достоинства?

— Вот. — Санни почувствовала, как Алекс подхватила ее под руку, и ее голова оказалась под мышкой. Хорошее место. Ее поддерживали, вели... Отличная идея, ведь ноги норовили разъехаться в стороны.

В палатке Саббаса было темно, интерьер кричащий, как его плащ. Лишь отсветы костра на полотне да позолота на роскошной кровати, вероятно, самой шикарной, на которой Санни когда-либо лежала. В цирке она спала в собачьей корзине.

Она споткнулась, чуть не упала, но Алекс удержала. Санни хихикнула — несвойственно ей. Может, раньше не было повода.

— Спасибо… — запыхалась она. Палатка кружилась, пахла цветами. — За помощь.

Алекс пожала плечами, тень на фоне огня. — Ты спасла меня, когда за мной охотились.

— Да, спасала.

— Меньшее, что могу — уложить тебя… пока ты пьяна.

— Думаешь, я пьяна?

Санни плюхнулась на кровать, Алекс — рядом, на колени, руки по бокам от ее плеч.

Они замерли в темноте. Снаружи звучали голоса: Бальтазар что-то говорил, Вигга хохотала. Алекс была лишь силуэтом. Она двинулась уйти, но Санни схватила ее лицо, потянулась вверх (шатко, опасно) и поцеловала. Мягко. Откинулась, задыхаясь.

Тишина. Губы Санни покалывали, дыхание щекотало. Алекс застыла над ней, колено упиралось в бедро, лицо горячим прижалось к пальцам. Снаружи Вигга пародировала Якоба, все смеялись. Поцелуй, наверное, отдавал рвотой. Наверное, Алекс не хотела его. Но Санни попыталась.

— Можешь вернуться к ним, — прошептала она. Слова лились сами. — Я справлюсь. Одна привыкла.

— Мир жесток, — в уголке глаза Алекс блеснуло... Улыбка? Надежда? — Нужно хвататься за радости.

— Мудро. Очень.

— Ты уверена? — Алекс едва слышно.

Санни обвила рукой ее затылок. — Кто уверен?

Она притянула Алекс вниз. Губы, язык, теплое дыхание, пальцы в волосах, ноги сплелись. Палатка кружилась приятно, смех снаружи…

Санни дернулась и ее вырвало на пол.

Часть 4 Пламя Святой Наталии