Дьяволы

Глава 52 Конец дороги

— Огромная, — сказала Алекс.

В предрассветной тьме мерцающее пламя Святой Наталии казалось звездой, зависшей над горизонтом. Теперь же, когда солнце залило золотом восточные горы, а их корабль с раздутым брюхом плыл к конечной остановке, все встало на свои места.

— Действительно огромная, — произнес брат Диас.

Колонна Трои была настолько исполинской, что напоминала не строение, а часть ландшафта. Подобная пню гора камней вздымалась из моря, ее вершину украшали знаменитые Висячие Сады, а еще выше торчали шпили башен, будто зубцы короны.

— Ебически огромная, — буркнула Волчица Вигга.

И какой-то гений решил, что править этим должна никчемная засранка вроде Алекс. Она сжала живот, словно пытаясь выдавить из себя нервозность. Всегда знала, что эта идея безумна, но надеялась: остальные рано или поздно это осознают и придумают что-то лучше. А потом все вместе посмеются. Помните ту крысу, которую собирались сделать императрицей? О чем мы думали?

Но вот она здесь, почти у Трои, и никто не смеется.

Особенно она сама.

— В жизни столь многое… — Бальтазар с мальчишеским любопытством наблюдал, как солнце поднимается над городом. — Обрело раздутую и незаслуженную славу…

— Как «третий лучший некромант Европы»? — вставил Батист.

Третий лучший некромант Европы тяжело вздохнул. — …но Колонна Трои явно не из их числа. Реликвия великой эпохи, рядом с которой наше время это жалкое послесловие. — Он прищурился, глядя на Алекс. — Кто ее построил?

— Колдуньи-инженеры Карфагена, — мгновенно ответила она, — хотя ходят слухи, что они призвали демона Хоксазиша в качестве архитектора.

— Зачем?

— Зависит от того, кого спросить. Купцы скажут, что для контроля над торговыми путями. Жрецы — как храм дьявольских сил. Дворяне чтобы устрашать покоренных. Солдаты — как крепость против эльфов.

— Каждый судит сквозь призму своих страстей, — тихо заметил Якоб.

Бальтазар кивнул Алекс с едва заметным одобрением. Высшая его похвала. — Рад, что вы слушали. Согласно хроникам, в самом Карфагене стояли три колонны еще грандиознее, но они рухнули, когда большую часть города поглотили врата ада.

— Плохой день для рынка недвижимости, — усмехнулся барон Рикард, встряхивая смоляными волосами, которые развевались на ветру, словно знамя.

— Когда Карфаген пал, Колонну Трои не достроили. — Алекс указала на цепь арок, соединявших ее с горами. — Василий Первый, прозванный Строителем, завершил акведук, разбил сады и начал возводить Фарос. Пламя Святой Наталии зажгли на вершине лишь через полвека после его смерти. А вскоре заложили Базилику Ангельского Посещения… после, как вы догадались, самого посещения.

Бальтазар фыркнул. — Теперь вы просто щеголяете эрудицией.

— Этому я научилась у лучших, — Алекс устремила взгляд на Колонну, чья теневая сторона контрастировала с солнечной, а у подножия теснились крошечные дома. — Что, если они возненавидят меня? Мои… — Она едва выговорила. — …подданные.

— Тогда вы будете не хуже большинства правителей, — сказал Якоб.

— Императрице не обязательно быть любимой, — провозгласил Бальтазар. — Главное — чтобы повиновались.

— Может, вы иначе смотрели бы на любовь, — встрял Батист, — знай, каково это.

Бальтазар открыл рот, чтобы возразить, но закрыл, поняв, что не сможет.

Алекс ерзала от нервозности, в очередной раз теребя позолоченную ткань платья. Батист, некогда стажировавшаяся у портного в Авиньоне, потратила утро, закутавшись в материю от плаща Саббаса, с булавками во рту. В талии оно жало, а на груди топорщилось, будто сшитое для кого-то с формами получше. Галь Златница говаривала: «Притворяйся тем, кем хочешь стать, и однажды перестанешь притворяться». Алекс, мастер притворства, всегда считала это мудрым советом, но вряд ли он помог бы увеличить чью-то грудь.

— Чувствую себя ебаным подарком, — пробормотала она.

— А кто не любит подарки? — Барон Рикард грациозно указал на себя. — Не бойтесь, ваше высочество. Вы идеально подготовлены. — Он указал на себя. — Вас учили этикету, — затем Бальтазару, — показухе, — к Диасу, — грамоте, — к Якобу, — хмурости, — и… — замялся казывая на Виггу, — беспочвенной резне и непристойностям.

— Беспочвенной? Че? — фыркнула Алекс.

— Это значит «бездумной», — пояснил Батист.

Вигга открыла рот для возражения, но передумала.

— Ну и уроки Санни, — барон неопределенно махнул бледными пальцами. — Невидимый куннилингус, насколько я понимаю…

— Кунни-че? — хмыкнула Вигга.

— Это значит… — начала Батист.

— Мы знаем, что значит, — прервал брат Диас.

— И наконец, — барон кивнул на Батист, — всему остальному. — Та отвесила образцовый реверанс, странно смотревшийся поверх сапог.

— Учтите, — продолжал барон, — что самые бесталанные, невезучие и неприятные личности в истории становились сносными монархами после коронации. Вы не хуже среднего материала.

— Огромное спасибо за поддержку... — сказала Алекс.

— Разумеется. — барон улыбнулся, сверкнув безупречными зубами (если не клыками). — Слава богу, что я есть.

— Но меня еще не короновали. — Алекс снова глянула на Колонну, и нервы екнули. — У меня остался живой кузен…

— Аркадий, — прорычал Якоб.

— Старший, — добавил Бальтазар.

— И, по слухам, самый могущественный, — вставил Батист.

— Братья враждовали за трон, — брат Диас беспокойно поскреб бороду. — Убийство остальных сделало его опаснее.

— Отлично, — пробормотала Алекс. — Просто, блять, отлично. — Она ждала, что его галеры выскочат из каждой бухты, наемники обстреляют их из луков, а крылатые ящеры нападут с облаков. Но раз этого не случилось, значит, готовится что-то ужаснее. Она прижала ладони к бурлящему животу. — Так хорошо, что сейчас блевану.

Как и все на свете, вблизи оказалось хуже.

Корабли толпились в гавани, теснясь у причалов, как голодные поросята у соска. Суда севера со звериными головами на носу, стройные и свирепые, казались карликами рядом с трехпалубными галерами из Африки, чьи паруса сияли золотой вышивкой Пяти Уроков. Моряки перекрикивались на непонятных языках, мешая приветствия с угрозами, а жесты их не оставляли сомнений в намерениях.