Ефим Сегал, контуженый сержант

От неожиданного, в самом деле приятного известия у Ефима сразу злость растаяла.

– Правда? Не обманываете?
– волнуясь, спросил он.

– Козырь слов на ветер на бросает... Однако...

– Что за «однако»?
– вспыхнул Ефим.

– Не кипятитесь, Ефим Моисеевич, я хотел сказать... имеется маленькая закавыка. А именно: комната, которую мы вам хотим предложить, находится на втором этаже двухэтажного засыпного щиткового дома, то ись барака. Площадь комнаты - четырнадцать метров. По коридору будет у вас трое соседей и...
– Козырь замолчал, белесыми глазками глядя на Ефима, - к сожалению, вместе с вами в комнате будет жить девчонка, временно... Мы ее потом отселим.

Злоба и отчаяние с новой силой надавили на сердце Ефима, горячий уголек уже подбирался к горлу... Еще минута, и он разрисует мясистую рожу Козыря почище, чем когда-то Яшке-кровопийце... Но сквозь шум в ушах и гулкие удары сердца ему послышался вдруг, словно откуда-то рядом, голос Нади: «Опомнись, Фима! Не надо скандала, не надо! Не связывайся с проходимцем, не делай глупости!» Повинуясь призыву самого дорогого на свете голоса, он усилием воли осадил себя. С приглушенным гневом спросил:

– Что за фокусы? Какая еще девчонка объявилась?

– Никакого фокуса, обыкновенная девчонка, - сладко издевался Савва, произошла трагедия с драмой, то ись, с дочкой и мамой, - вдохновенно повествовал он.
– Занималась мама подпольной абортарией, за что угодила на полную катушку. А дочка ее, то ись, вышеуказанная девчонка, осталась проживать на предложенной вам жилплощади.

– Негодяй! Уголовник!
– сквозь зубы бросил Ефим, встал, направился к двери.

Савва не мог не слышать брани, но сделал вид, что пропустил ее мимо ушей. Савва ликовал, настал его час! Здорово он съездил черномазому умнику: знай, с кем дело имеешь, впредь не зарывайся! Он даже крикнул вдогонку:

– Хоть бы спасибо сказали, а еще журналист! Советую не кочевряжиться! Дают - бери...

Вернувшись в редакцию, Ефим устало опустился на стул возле письменного стола. На столе увидел записку: «Фима! Я поехала в институт. Приеду поздно. Не забудь пообедать. Зайди, пожалуйста, в продмаг, отоварь талончики на хлеб и еще на что там полагается. У тебя, кажется, нет денег? У меня тоже. Попроси аванс у иудушки-бухгалтера. Целую Надя».

Дважды он прочел записку. Тепло и больно на душе. Наденька, за что Бог послал тебе такие испытания, любимая моя!

Исполняя наказ жены, он зашел после работы в магазин. Деньги на покупки еле выклянчил у бухгалтера. После бесцеремонной нотации, тот, в виде величайшего благодеяния, протянул Ефиму несколько рублей, приговаривая:

– Надо, молодой человек, жить по средствам, «по одежке протягивать ножки», да-с!

Глуша в себе жуткую обиду, Ефим сунул деньги в карман, молча ушел. Зато вечером Надю ждало целое пиршество: жареная колбаса, запеченная в яичном порошке, сладкий чай вприкуску с белым хлебом, покрытым тонким слоем сливочного масла.

После роскошного ужина можно было отдохнуть, потолковать о делах житейских.

– Что новенького, Фима, ты сегодня утром, кажется, собирался к Козырю?
– Она с досадой выслушала отчет Ефима.
– Что же мы будем делать? К Мошкарову снова обратиться, как ты думаешь?

– А почему не к Смирновскому?
– с горькой иронией спросил Ефим.

При одном упоминании имени парторга Надя похолодела.

– Обходи его, - предупредил Ефим, - за сто километров, как заразу. Когда-нибудь расскажу почему.

– Тогда и я тебе кое-что расскажу. Только в другой раз... Какого ты мнения о главном инженере?

– Говорят, специалист толковый. Больше ничего не скажу.

– А человек?

Ефим пожал плечами.

– Понятия не имею, не сталкивался с ним. Что это ты о нем заговорила?

– Так, к слову пришлось... Я думаю, предложение Козыря подождем принимать? Хуже не будет. Потерпим. Как ты считаешь?

– На что может рассчитывать пассажир тонущего корабля? Боюсь, ничего лучшего не добьемся.

– А вдруг?

– Что вдруг?
– невесело улыбнулся Ефим.

Надя не стала спешить с объяснениями. Она пока скрывала от Ефима свой маленький план. Заключался он в следующем: недавно одна ее знакомая, технолог сборочного цеха, при содействии главного инженера заимела большую комнату в заводском капитальном доме. Ее прежняя, десятиметровка, оставалась еще незанятой. И Надя решила тоже обратиться к главному инженеру, попросить его помочь молодоженам получить освободившуюся комнатенку.

Немедленно попасть на прием к Главному было делом нелегким. Оставалось уповать на случайную встречу с ним где-то на заводе. Ей повезло. Она увидела его в сборочном цехе, высокого, «породистого»; крупная голова Главного с копной седых волнистых волос возвышалась над окружающей его свитой. Когда он показался у выхода из цеха, Надя остановила его.

– Извините, Семен Давыдович, я - сотрудница заводской многотиражки, Надежда Воронцова.

– Чем могу служить?
– вежливо осведомился Гаинджи. Такова была фамилия у Главного.

По дороге от цеха к заводоуправлению, где находился кабинет главного инженера, Надя изложила свою просьбу.

– Всего-то? Какая мелочь!
– Гаинджи снисходительно глянул на Надю сверху вниз красивыми серыми глазами в пушистых ресницах.
– Зайдите ко мне послезавтра, часиков в восемь вечера... В это время я, как правило, свободен. Вы знаете, где мой кабинет?

– О, да!
– не помня себя от радости воскликнула Надя.
– Большое спасибо вам, Семен Давыдович.

– Я сказал: такая мелочь не стоит благодарности. Всегда готов помочь, чем могу.
– Он нагнулся слегка, взял Надины руки в свои, чувствительно пожал их.
– Так приходите же, жду вас.

Она рассталась с ним окрыленная и одновременно несколько озадаченная его, как ей показалось, вроде неподходящим для такого случая рукопожатием.

Было это вчера. Встреча с Гаинджи состоится завтра. Ни на минуту не сомневаясь в успехе своей затеи, желая сделать сюрприз Ефиму, Надя решила заранее не говорить ему о цели предстоящего визита к Главному.