Элемент Водоворота

– Отец Какаши был одним из талантливейших шиноби, с которыми меня когда-либо сводила судьба. Слава о способностях Хатаке Сакумо или, как его чаще всего называли, Белого Клыка Скрытого Листа шла впереди него, известность любого из легендарных саннинов, включая твоего покорного слугу, не идет ни в какое сравнение с тем, чем был для мира шиноби Белый Клык. А был он эталоном силы, несгибаемой воли, разума и, что самое ценное, благородства. Мудрый командир, честный и великодушный человек, и прекрасный отец, воспитывавший сына в лучших традициях, как это и было всегда принято в клане Хатаке.

Саннин сделал глубокую затяжку и негромко прокашлялся.

– Все мы шиноби, и все мы жили не в мирное время, – продолжил он. – Накануне Второй великой войны Скрытых деревень Сакумо-сан получил от Третьего Хокагэ разведывательную миссию в Скрытом Облаке. Он и его команда должны были выкрасть у врага ценную информацию, которая помогла бы Конохе получить перевес в грядущей войне, никто, кроме Белого Клыка, не справился бы с этой сложной задачей, – Джирайя мельком глянул на собеседника, убедившись, что тот внимательно следит за повествованием, испытывающе глядя ему в лицо. – Во время миссии команда попала в западню, и Сакумо пришлось делать нелегкий выбор между успешным завершением задания и жизнями своих подчиненных. Он выбрал жизни товарищей и отступил, вернувшись в Коноху с пустыми руками. То, что случилось после, на мой взгляд, было одной из величайших ошибок за время правления Третьего Хокагэ и Совета Старейшин: Сакумо-сан был подвергнут публичному порицанию, и даже те, кто был обязан ему своей жизнью, обвиняли его в малодушии, трусости и предательстве, – саннин нахмурился, сделав еще одну затяжку. – Их, конечно, можно было понять. В мучительном ожидании кровопролитной войны толпа была готова растерзать любого, кто лишил их хоть призрачного шанса на скорую победу. Не вынеся позора и публичного унижения, Белый Клык расстался с жизнью, как подобало настоящему воину, а через год от непродолжительной тяжелой болезни умерла мать. Какаши было девять лет.

Отшельник замолчал и глянул на собеседника. Тонкие светлые брови были сведены на переносице, глаза задумчиво отслеживали изредка выскакивавшие из костра искры, бледные пальцы теребили непонятно откуда взявшуюся губную гармошку.

– Парень совершенно явно обозлился: на судьбу, на деревню, на всех и вся, в первую очередь, на отца. То ли за то, что нарушил пресловутое правило шиноби о главенстве выполнения миссии над всем остальным, то ли за то, что оставил сына одного против целой деревни, видевшей в нем лишь точную копию Белого Клыка. Эта маска и брошенные в сердцах клятвы, что уж он-то точно будет свято чтить кодекс чести настоящего ниндзя, – так он пытался доказать давно пожалевшим о содеянном жителям деревни, что не похож на отца, – резюмировал Джирайя.

– Но как же… – произнес юноша вполголоса, нахмурившись еще сильнее, – я не понимаю… «Тех, кто нарушает законы в мире шиноби, называют ничтожествами, но те, кто бросают своих товарищей в беде, хуже ничтожества»…

– Все верно, – ухмыльнулся в ответ саннин. – Вот только он не всегда так говорил. Я не знаю всех подробностей той печальной истории, но после Третьей войны шиноби команда Намикадзе Минато, моего ученика и будущего Четвертого Хокагэ, не досчиталась двух бойцов – Учихи Обито и Нохара Рин. Говорят, что оба погибли, спасая товарищей, в том числе, самого Какаши. Оставшись единственным выжившим из тройки, он сильно изменился, многое понял. Я могу ошибаться, но мне кажется, что теперь он, скорее, зол и обижен на себя, на то, что не смог защитить друзей, на то, что своим поведением, своим отчаянием предал отца, которого всегда очень уважал и трепетно любил. И теперь маска – это своеобразное напоминание о своих ошибках. Комплекс вины, знаешь ли, штука сложная.

– Учиха Обито и Нохара Рин, – как будто запоминая имена, пробормотал Харука. – Команда Намикадзе Минато. «Желтая молния» Скрытого Листа?

– А тебе многое известно о Конохе, – удивленно протянул Джирайя. – Минато был самым талантливым из моих учеников, – он мечтательно выдохнул, прислонившись спиной к стволу. – Единственный настоящий гений, которого я обучал.

– Как же Наруто? – скептически усмехнулся туманник, отрешенно глядя на огонь.

– Разгильдяй и оболтус. Похож на меня в юности, наверное, еще и поэтому он так мне дорог. Я, знаешь ли, не люблю обучать гениев, вроде Какаши или Учиха Саске. Наверное, потому что сам ничего не умею, – хохотнул отшельник.

– Ну да? – тонкие губы юноши расплылись в саркастической улыбке. – Что-то с трудом верится в искренность Вашей самокритики, Джирайя-сама.

– Тебя не проведешь, – вздохнул саннин. – Просто хотелось получить от тебя комплимент, – улыбнулся он, подмигнув туманнику. – И все же, я не смог бы заниматься гением, который схватывает все на лету, это попросту скучно. А вот научить чему-нибудь абсолютную бездарь, тут совсем другой интерес. Тем более если ученик упертый, вроде Наруто. Это уже интерес с юмором.

– Вы сами забрали его у Какаши-сана? – спросил Харука, поправив в костре поленья. – У меня сложилось впечатление, что Наруто до сих пор считает его своим сенсеем.

– Если начну рассказывать, то это до утра, говорю сразу, – на всякий случай предупредил Джирайя, прекрасно понимая, однако, что ни его собеседнику, ни, что самое главное, ему самому вовсе не хотелось спать. – В прошлый раз мы с тобой остановились на том, что Саске ушел из деревни, и Команда Семь как таковая перестала существовать…

Тэнгу – дух леса и гор в японской мифологии

====== Глава 18. Главное правило шиноби ======

ВНИМАНИЕ! В угоду сюжету мы несколько изменили правила Чуунин Шукен: экзамен будут сдавать представители всех Скрытых Деревень.

ПОСВЯЩЕНИЕ: Всем поклонникам Гаары. В этой главе его ожидает судьбоносная встреча с олицетворением непоседливости, живости и озорства, что страстно жаждет приключений и почти все время говорит. Посочувствуем Блистательному и порадуемся необычному пейрингу – нам такой на просторах интернета в целом и фикбука в частности еще не встречался;)

>>>>>

Жестокое солнце пустыни нещадно палило. Они покинули спасительную прохладу леса на рассвете, когда в пустыне было еще прохладно, но с каждым часом белый диск солнца поднимался все выше, раскаляя песок и воздух. Они шли уже больше четырех часов и, по подсчетам Шикамару, должны были вот-вот достичь деревни Скрытого Песка. Если только... Но думать об этом не хотелось. Жарко было нестерпимо, путники обливались потом и изнывали от зноя. Воздух, казалось, слоился, словно над жаровней, запасы воды истощились. Шикамару остановился, отер тыльной стороной ладони пот со лба и, прищурившись, смерил взглядом ближайшую дюну. Оглянувшись на товарищей, Нара вздохнул и начал восхождение. Остановившийся у подножия Наруто приложил ко лбу ладонь козырьком и внимательно смотрел, как его друг неуклюже карабкается вверх, время от времени поскальзываясь на предательски осыпающемся под ногами песке.

– Ну что там, Шика? – нетерпеливо завопил Удзумаки, как только чуунин медленно выпрямился на самой вершине.

Нара огляделся: их окружали пески. Кативший градом пот застилал глаза, Шикамару с усилием протер их, снова осмотрелся и облегченно вздохнул – впереди, не так далеко, как он боялся, в раскаленном плывущем воздухе виднелась высокая песчаная стена, которой, он знал, была обнесена деревня Скрытого Песка. Конечно, он обрадовался бы больше, если бы его взору открылись округлые здания Суны, но песчаники построили свою деревню в низине и обнесли высокой стеной. Как будто выжигающей все живое пустыни было недостаточно для защиты поселения. Но сейчас и стена была большой радостью.

– Вижу цель, – крикнул Шикамару толпившимся внизу товарищам и ухмыльнулся, услышав одобрительный шепот. – Осталось не больше часа.

– Надеюсь, это не мираж, – проворчал Джирайя, обмахиваясь полами собственного кимоно. – За мной! – он махнул рукой и уверенным шагом пошел в указанном Нарой направлении.

Шикамару сосредоточенно пересчитал членов делегации, надеясь, что это последний раз, терпеливо дождался, пока мимо него пройдет Сакура, застегивавшая медицинскую сумку, и поплелся в хвосте, зорко наблюдая, чтобы на финишной прямой они никого не потеряли.