Элирм VII

— А знаешь, Диедарнис, вынужден сказать тебе «спасибо». Ведь именно благодаря тебе тема постапокалипсиса утратила для меня всю привлекательность и надоела, пожалуй, навсегда, — вздохнул я.

И дело тут даже не в монстрах и радиации, а в банальном отсутствии гигиены, что, если честно, мне порядком осточертело.

К слову, если порассуждать на эту тему основательнее, то за последнее время у меня сложилось множество предостережений для любителей приключений. В частности, наблюдая за героями кино, мы зачастую хотим так же. Представляем себя на их месте. Желаем испытать те же эмоции с их красочными восторгами под эпичную музыку. Но при этом мало кто задумывается на тему бытовых вещей. Как герои спят? Как ходят в туалет? Чем подтирают задницу? Мучается ли добрый волшебник от аденомы простаты или, быть может, он застудил мочевой пузырь?

Или другой пример: нам показывают молодого аристократа, прибывающего на планету-пустыню. Вокруг раскаленные пески, вода на вес золота. Главный герой влюбляется в девушку из местного племени. Отправляется с ней в опасное путешествие, и вот наконец, спустя две трети фильма, нам показывают сцену, где после битвы она сбрасывает с себя окровавленные доспехи и кидается на шею бедному парню. Красиво. Но к реальности отношения не имеет. Потому как ни сценарист, ни режиссер нам не расскажут, что от девушки смердит как от козла. Что она носит одно и то же нижнее белье не одну неделю и ровно столько же не чистит зубы. Да и ноги с подмышками, скорее всего, тоже не бреет.

Почему я вообще об этом думаю? Да потому что я, черт подери, чистоплотный мужик. И мне категорически надоела вся эта грязь. Особенно в свете того сна, где я увидел не только свое роскошное поместье и олимпийский бассейн, но и шикарную, во всех смыслах этого слова, большую кровать.

И где это все, спрашивается? Где спокойствие и праздная жизнь? Почему после бесконечной череды испытаний мне в сухом остатке достается гнилой пол и вечно недовольный засаленный эльф?

Впрочем, это дело поправимое. Тем более, что снаружи уже вовсю барабанил ледяной ливень. А потому, потратив около пяти минут на поиски, я раздобыл банное полотенце, халат и два металлических тазика. Затем сходил на улицу, набрал воды. Один таз поставил греться. Во второй бросил обеззараживающую таблетку — натриевую соль труднопроизносимой кислоты — и тоже разместил возле огня. Требовалось пополнить запасы воды.

Спустя минут сорок я наконец-таки помылся и перестирал все свои вещи, включая трусы. Закончил аккурат к тому моменту, как Фройлин приоткрыл дверь на второй этаж и начал спускаться по лестнице. Радостный настолько, что казалось, будто бы ему хочется броситься врассыпную. И вскоре я понял, в чем дело: в руках он держал штурмовую винтовку. Хищно зыркнул на меня исподлобья и как бы невзначай направил дуло в мою сторону.

— Может поменяемся? — предложил я.

— Обойдешься.

— Жаль. Уж больно крутая пушка. Еще и легкая небось?

— А тебе-то что?

— Не хочу тебя расстраивать, но это карабин для страйкбола, — после долгой паузы ответил я. — Игрушка, стреляющая пластиковыми шариками, да и к тому же электропневматическая. Такой ты разве что спелое яблоко сможешь продырявить и то не насквозь. При условии, что аккумулятор исправен.

К сожалению, как бы я ни старался сгладить углы, но в тот самый миг лицо эльфа стало похоже на физиономию обвешанной цацками риелторши, которую опрокинули на бонус от продажи элитной недвижимости.

— Вижу, тебе нравится насмехаться надо мной?! — бесполезная винтовка отлетела в дальний конец комнаты и с треском ударилась об угол стены.

— Так это и вправду смешно, — улыбнулся я. — Ты просто чересчур серьезно к себе относишься.

— То, что ты дал мне лекарство, еще не означает, что тебе позволено зубоскалить. Гребаный ты урод… — прорычав последнюю фразу, паладин уселся в кресло неподалеку.

— Знаешь, Фройлин, вот есть в тебе все-таки что-то бесконечно раздражающее. Паттерны поведения, выдающие в тебе капризного аристократа, отчего иногда так и хочется вломить тебе смачную пощечину, — сказал я и, потуже затянув узелок на халате, добавил: — Кстати, я бы не советовал тебе там сидеть.

— Не нравится — сам вали на второй этаж. Там окна все выбиты. Холодно как в могиле.

— Дело не в этом, — протянув ладонь, я не глядя указал вверх. — А в том, что прямо над твоей головой на одном проводе висит потолочный вентилятор. С металлическим и достаточно массивным колпаком, рискующим пробить тебе черепушку в любую минуту. Хочешь погреться — ради бога. Драться за квадратные метры я не намерен. Но лучше передвинь кресло левее.

К удивлению, Белар внял голосу разума и прислушался. Передвинул кресло, просидел возле огня какое-то время, после чего притащил со второго этажа несколько одеял и грязный матрас.

Я со своей стороны приступил к приготовлению ужина.

Первым делом достал заготовленную два дня назад муку. Замесил тесто и испек семь тонких лепешек, которые сложил друг на друга по аналогии коржей, предварительно обмазав каждый слой медом. Это был мой десерт. Постапокалиптический «медовик».

Затем перешел к основному блюду. Вскрыл банку тушенки, бросил на сковородку затвердевший кусок жира. Подождал, пока он растопится, и обжарил до золотистости мелко порубленный лук. Следом добавил вешенки, через пару минут вывалил мясо, перловку и напоследок приправил все это дело солью и перцем, что остались у меня от комплексного обеда первых людей. Разумеется, вместо перловки лучше бы подошли макароны — и именно поэтому я пытался отыскать их в том гипермаркете — но увы: чего нет, того нет.

Пока я занимался кулинарными изысканиями, паладин смотрел в одну точку и делал вид, что не замечает происходящего. Но когда аромат тушеного мяса и лука заполонил буквально весь дом, недовольно нахмурился и прикрыл глаза.

— Да ты издеваешься… — тяжело прошептал он. Около минуты о чем-то усиленно размышлял и наконец произнес: — Миллион.

Я не ответил. Попробовал «жаркое» на вкус и добавил еще чуточку перца.

— Ладно. Пять миллионов.

— Что «пять миллионов»?

— Если поделишься — я переведу тебе пять миллионов золотых. После испытания. Даю слово.

Услышав предложение, я отреагировал тотальным игнором. Лишь продолжал помешивать аппетитно шкворчащий ужин.

— Ты, наверное, забыл, но около недели назад мы ограбили Святой Трибун на миллиарды. Я не нуждаюсь в деньгах.

— Тогда это, — наклонившись вбок, эльф положил между нами синий камень параметров.

Но, как и прежде, его приступ щедрости остался без внимания.

— А просто попросить не судьба? — задумчиво ответил я. — Знаешь, Фройлин, я ведь не садист. И не изверг. Я прекрасно вижу, что у тебя и крошки во рту не было с тех самых пор, как мы вошли в «подземелье». А возможно и за сутки до этого, потому как на приеме у Аполло ты тоже ничего не ел. Однако мне было интересно, сможешь ли ты обратиться ко мне по-человечески? Не приказывать, не манипулировать, не пытаться меня подкупить, а просто спросить? Того и глядишь, ты бы с удивлением обнаружил, что я не настолько гнусный мудак, как тебе кажется. Как и обратил бы внимание, что из того гипермаркета я забрал две тарелки, а не одну.

На последней фразе я переложил в одну из тарелок половину содержимого сковородки и вручил ее Белару, так и оставив камень нетронутым.

Затем просто взял вилку и приступил к трапезе, стараясь не обращать внимания на искренне недоумевающего эльфа.

Испытание «Бездна Диедарниса». Количество участников: 26

* * *

— Ты поступил благородно. Спасибо, — произнес паладин минут через десять. — Но, к сожалению, это ничего не изменит.