Элирм VII

— Давай, профессор, последний шанс. Сними с нее цепи и сделай свободной.

— Нет. Со мной ей будет лучше. И никто в этом мире не заставит меня ее потерять.

— Ясно. Глупо, но в то же время вполне предсказуемо, — покачал головой титан. — Однако несмотря на это я не могу не поинтересоваться: неужели такой умный человек, как ты, не понимает простую истину — ты уже ее потерял?

— Я так не думаю.

— Это ведь Окрус тебе сказал, не так ли? Что Ада будет с тобой до конца, — мрачно усмехнулся Диедарнис, краем глаза отметив, что для девушки эта новость стала большой неожиданностью. Неприятной и грязной. — Полагаю, ты даже не подозреваешь о том, насколько близок этот самый «конец». И что конкретно в его интерпретации это означало. Но я понял. Ты ни за что не отступишься от своих эгоистичных желаний. И даже перед лицом смерти не избавишь бедняжку от ее проклятых оков. Видимо это придется сделать кому-то другому…

Потеряв интерес к разговору, мегалодон снова вернулся к Аде, при взгляде на которую даже невооруженному глазу было понятно: внутри синекожей красотки клокотала неистовая ярость. А еще обида, ощущение обреченности и стойкое желание никогда больше не видеть этого человека. Персонального надсмотрщика, без конца удерживающего ее при себе против воли.

— Ну что, ты уже приняла решение? — обратился титан.

— Да.

— И кого же ты выбрала?

— Ты знаешь, — со стальными нотками в голосе ответила девушка. — Как и знаешь то, что я не могу. Даже если очень бы этого и хотела.

Услышав последнюю фразу, профессор резко подался вперед. Хотел было что-то сказать, но не смог — подавился сдавившими его горло тисками.

— Ах да, ну конечно… Что ж, я помогу, — присев на корточки, мегалодон вложил ладонь Ады в свою собственную и опустил указательный палец на спусковой крючок. Затем поднял ствол и медленно направил его в лицо Файра. — Ты готова?

— Да.

— Тогда озвучь решение.

— Стреляй…

— Повтори. Я не расслышал.

— Стреляй!!!

Громкий хлопок.

Запах пороха и еще один труп, гулко ударяющийся о мраморный пол.

Испытание «Бездна Диедарниса». Количество участников: 9

— промелькнуло оповещение, вслед за которым титанида наконец-таки дала волю эмоциям. Выронила пистолет и горько заплакала, поспешив прикрыть руками лицо.

— Прости меня, малышка. Пожалуйста, прости. Мне правда жаль. Но так было нужно, — погладил ее по спине Диедарнис. — Ты даже не представляешь, насколько больно мне видеть в тебе свое отражение.

Мегалодон простоял возле нее не меньше минуты. Успокаивал, что-то шептал и в конечном итоге снова обратился к присутствующим:

— Интересно, каково это — сидеть тут и понимать, что ваши ожидания не оправдаются? Что я выверну ваши души наизнанку и заставлю делать вещи, которые навсегда оставят след в вашей памяти, — то ли спросил то ли пообещал он. Вновь помассировал трясущуюся кисть и повернул голову в мою сторону: — Господин Эо, ваш черед.

Свет сконцентрировался на мне.

На полированной столешнице из темного дерева материализовался однозарядный пистолет и тот самый бархатный мешочек, при взгляде на который я вдруг отчетливо ощутил, как мое сердце пронзают ледяные иглы. Ибо понял простую вещь: абсолютно неважно, какие камни я оттуда достану — Диедарнис давно уже сделал выбор за нас.

И я не ошибся.

Когда я разжал левую ладонь и увидел имя шамана, то еще питал некоторые иллюзии в надежде, что меня пронесет и все обойдется. Но не судьба — на небольшом овальном камушке в моей правой руке большими буквами было нацарапано: «Герман».

— Проклятье… — выдохнул я, чувствуя, как пол комнаты уходит у меня из-под ног, а стены ресторана странно колеблются и буквально давят на меня с четырех сторон всей своей массой. — Гребаный ты подонок…

Мне не верилось, что подобное происходит. Что после всех наших диалогов, таинственных знаков и слов Гундахара эта чертова акула вновь поменяет представление о себе. Сметет все осколки того, что я успел о нем вообразить в одну кучу, и переставит с ног на голову словно песочные часы.

Минуту. Всего минуту назад я видел в нем подобие человечности. Проникся сочувствием и в некотором роде симпатией. Однако теперь я вновь его ненавидел. Этого уродливого монстра с больной головой.

— Любопытный урок, не правда ли? — считывая мою реакцию, повел бровью титан.

— Урок?! И какой, мать твою, во всем этом урок?!

— Такой, что в реальной жизни редко когда удается получить все и сразу, ничем при этом не жертвуя, — ответил мегалодон. — Спускаясь ко мне, вы рассчитывали стать сильнее. Хотели получить уровни, награду, координаты Клингзора, а также один из артефактов тринадцати. Мысленно делили меня словно шкуру неубитого медведя, но в то же время не были готовы за это платить. Вот и скажи мне: разве это справедливо? Спуститься в бездну лишь за тем, чтобы ограбить павшего воина? Того, чье умирающее тело без спроса превратили в проклятое «подземелье»?

— Ясно… — как бы то ни было, мой напряженный мозг не хотел признавать поражение и продолжал судорожно искать разные варианты. — Тогда разблокируй мне инвентарь и позволь забрать сферу от Галинакса! Я хочу завершить испытание!

— Нет.

— Нет?!

— Я трижды предлагал тебе это сделать. Ты отказался. Так что прости, мой дорогой стихиалий, но теперь поздно. Теперь ты сможешь пройти до конца и оказаться на поверхности только в одном случае: если убьешь одного из своих лучших друзей. И советую поторопиться, ибо времени у тебя осталось немного.

На этом я ушел в себя.

Лихорадочно шевелил извилинами в попытке отыскать какие-либо иные пути, однако неизменно приходил к выводу, что выхода нет. Ни хитростью, ни обманом, ни тем более силой это испытание не завершить. Мне реально придется сделать то, о чем впоследствии я буду страшно жалеть.

«Боже… ну зачем? Зачем тебе все это нужно, чертов ты психопат?»

Ужасный выбор. Невероятное напряжение. Пугающая мысль, что, быть может, именно сегодня мы все здесь умрем.

А также два лучших друга, смотрящие на меня одновременно с сочувствием и пониманием.

— Влад, вообще-то у Германа клаустрофобия, — неожиданно ласково улыбнулся Эстир.

— Ай, ну что начинаешь? — повернулся к нему танк. — Решил взять на себя роль благородного дядечки? У меня зато уровней больше! Смогу продержаться подольше тебя!

Но шаман ему не ответил. Вместо этого он продолжал сверлить меня взглядом, будто бы убеждая в своей правоте.

— Я вас дождусь, — коротко подмигнул Глас. — Да и, думаю, ни для кого уже не секрет, что в своей жизни я натворил кучу дерьма. Поэтому позволь хотя бы сейчас поступить правильно. Герман — твой щит, господин Эо. Именно он дошел с тобой до конца в прошлый раз и первым перешагнул ту черту. К тому же, — подкрутил усы он. — Умирать страшно в одиночку. А скопом — пустяки. Даже позабавиться можно.

— Ты прав, — согласился я, поднимая оружие. — Да и, если честно, ты никогда мне не нравился.

Шаман весело рассмеялся. Оценил мою черную шутку и, обратив внимание, что отведенного времени практически не осталось, напоследок добавил:

— Мир слишком быстр, мой дорогой друг. Попробуй его догнать, — не знаю, почудилось мне или нет, но зрачки Эстира будто бы на мгновение блеснули золотым. — А на этом, пожалуй, все. Аста луэго, мучачос.

Оглушительный выстрел, раскуроченный затылок Гласа, тело, грубо ударяющееся о мраморный пол, и поворотный момент, после которого происходящее в комнате перестало иметь для меня большое значение.