Элирм VII

Я вышел вперед.

Затем сделал еще пару шагов и, чувствуя, как пульс неминуемо подскочил, а по спине и загривку побежали мурашки, осторожно вложил Странганор в протянутую лапу.

Думаю, Герману и Гласу не стоит знать, что прямо сейчас я всеми рискнул, ибо повел себя вопреки всякой логике — просто отдал артефакт, вместо того чтобы попытаться его применить.

Конечно, разумнее всего было бы использовать костяной жезл по назначению — отпугнуть Безликого и, уповая на удачу, постараться прошмыгнуть через закрытую дверь. Однако за последнее время я окончательно убедил себя в том, что хозяин «подземелья» не жалует любителей легких путей. Более того, сам Неприкаянный своим жестом мне намекнул, что требует плату за вход.

И он ее принял.

Странганор развеялся искрящейся пылью, в то время как сам Безликий вдруг подернулся мистической рябью и преобразился в Диедарниса, которого я не сразу узнал.

Передо мной был высокий статный мужчина. Модная прическа, аккуратный маникюр, дорогой костюм. Ни лохмотьев, ни увечий.

Пожалуй, со стороны он выглядел как хозяин преуспевающего заведения, изредка развлекающий себя обслуживанием гостей. И, наверное, я бы мог поверить его образу, если бы не акульи черты лица и полубезумный взгляд, в котором крылось нечто зловещее. Подавленная боль вперемешку с обещанием чего-то плохого.

— Приветствую, господа, — улыбнулся одними губами титан. — Перед вами — промежуточный этап, место покоя и отдыха.

Мегалодон прервался, рассматривая каждого из нас по отдельности.

— Вам запрещается подходить к другим участникам испытания, разговаривать с ними или пытаться напасть, — продолжил он. — За нарушение этого правила последует наказание. В остальном вы вольны делать, что пожелаете, однако советую не уходить далеко. Если все ясно и вопросов нет — прошу за мной.

Дверь позади него отворилась, и в нас ударил поток мягкого желтого света наравне с какофонией множества голосов. Диедарнис вошел внутрь, а мы, в свою очередь, последовали за ним, слегка пораженные обилием роскоши.

Пушистые ковры, винтажные зеркала, массивные колонны, украшенные барельефами с витиеватым орнаментом. Золотые скульптуры титанов на своих плечах удерживающие парусный купол, множество картин с морскими пейзажами и широкий камин, в глубине которого тихо потрескивали поленья редких сортов древесины.

Продолжая шагать, я расправил ноздри, вдыхая не только приятные ароматы еды и парфюма, но и витающие в воздухе частички сюрреализма. Потому как абсолютно все в этом ресторане — от красоты архитектурных деталей до светских дам в вечерних нарядах — контрастировало с хаосом вокруг, создавая ощущение некоего пира во время чумы или последнего ужина на Титанике. Уют, тепло, приятная живая музыка здесь и безглазый мутант, пожирающий грязного «рейдера», за окном, на которого с дальнего конца улицы надвигалась иссиня-черная стена из воды.

Сомнений не оставалось, это была очередная метафора от Диедарниса, демонстрирующего нам два разных мира в рамках одной реальности. Одни жируют и наслаждаются жизнью, в то время как другие влачат жалкое существование, умирая ни за что. Где к первым, судя по всему, он причислял именно нас. Двенадцать уцелевших участников «рейда», одиннадцать из которых уже были внутри.

Ада, Август, Доусон, Аполло, Король Пара, ищущий глазами сына Эрдамон и наконец Нурда Зиар. Негласный лидер Питоху, едва завидев которого генерал решительно направился в его сторону.

Однако титан не дал ему этого сделать. Не оттолкнул, не размазал о пол своим излюбленным давлением. Лишь исказил пространство таким образом, что, устремляясь вперед, Гундахар трижды вернулся обратно на место.

— Позже, — коротко произнес мегалодон, приглашая нас за специально зарезервированный стол.

На этом мы остались одни. Осматривались по сторонам и тихо переговаривались, пытаясь понять, что за спектакль Диедарнис устроил.

— Нет, ну в какую же жопу мы с вами вляпались, — вновь повторил Эстир. — Две недели бесконечных мучений, а теперь еще и это. Не ресторан, а гребаный фильм ужасов.

— Ладно тебе, не стони. Все не так уж и плохо, — мягко улыбнулся танк.

— Мне бы твой оптимизм, моя дражайшая нянька. Вот только на твоей месте я бы получше присмотрелся к гостям.

Последовав его совету, я вместе с Германом покрутил головой и практически в ту же минуту почувствовал, как в груди разгорается нечто бесконечно тревожное, потому как фактически ресторан был пуст. Точнее не так. Все женщины, мужчины, официанты и даже повара были клонами самого Диедарниса. Обычными болванками, создающими иллюзию праздного вечера.

Увлеченно общаясь, они смеялись и активно жестикулировали, отчего казалось, что в заведении буквально кипит жизнь, но в их разговорах не было смысла. Это был бессвязный треп ни о чем. Тупой набор слов, где даже общая тема беседы никак не прослеживалась.

Они были статистами. Максимально «кастрированными» в плане взаимодействия, но при этом нет-нет, да и поглядывающими на участников «рейда». Как, впрочем, и на самого хозяина «подземелья», взявшего на себя функцию по обслуживанию важных гостей.

Перемещаясь по залу, титан поочередно подходил к каждому, озвучивал блюда и сроки подачи, вслед за чем со стороны кухни неизменно доносилось громкое: «Да, шеф!»

— Жареная утиная грудка с фермерской мини-свеклой, шалотом конфи и соусом из брусники! Пять минут до подачи!

— ДА, ШЕФ!

…

— Северный морской гребешок с морошкой, щучьей икрой и кремом из хрена! Пять минут до подачи!

— ДА, ШЕФ!

…

— Равиоли с тыквой, жареная фуа-гра, яблочный крем и утиный соус с сердечками! Пять минут до подачи!

— ДА, ШЕФ!

…

Представление продолжалось.

Часы тикали, последний участник так и не появлялся, а заказы, тем временем, сыпались один за другим.

Вареники из дальневосточной креветки с земляникой, зеленой спаржей и икрой форели, трюфельное равиоли с грибами и пармезаном, лосось с муссом из авокадо и соусом из мандарина, салат с прошутто, страчателлой и дыней — прогуливаясь от столика к столику, мегалодон уделял внимание каждому. Добрался до нас и, чуть усмехнувшись, покосился на Германа.

— Обычный двойной чизбургер средней прожарки. Пять минут до подачи!

— ДА, ШЕФ!

Донеслось громкое эхо, после чего Диедарнис перевел глаза на рыцаря смерти. Долго молчал, что-то обдумывал, будто бы взвешивая в голове все «за» и «против», и наконец тихо, почти шепотом, произнес:

— Похлебка из водорослей и обрезков серых ацилий. Та, что готовила мама.

— Нет, — грубо отрезал Гундахар.

— Нет? — вскинул брови тот. — Отчего же?

— Дешевый и гнусный способ меня впечатлить, — поморщился игв. — Даже если тебе и удастся воспроизвести ее вкус с филигранной точностью, эта похлебка так и останется жалкой подделкой. Поэтому нет. На ужин я буду нечто иное.